Попаданцы. Мир Таларея (СИ) - Усов Серг - Страница 47

Гортензия в задумчивости провела ладонью по подбородку.

— Да, наверное так правильно, — она пригубила из бокала, — Твоя помощь нам будет очень полезна. Я не ошибусь, если скажу, что и Олег, и все мы, его соратники, сможем оказать тебе содействие во многих делах.

— Олег мне уже помог, — Вика прикоснулась к руке земляка, — Помог тем, что он просто есть.

Чек с Гортензией многозначительно переглянулись — наверняка в этот момент своего друга уже женили, а Уля хмыкнула.

— Тебе поди скучно здесь одной-то? — прервал король Тарка почти минутное, чуть неловкое молчание — даже Олег от слов землячки смешался, — Если хочешь, переселяйся в наш особняк. С детьми познакомим. Будешь дальней родственницей считаться.

— Вряд ли наша гостья скучает, — возразила супругу Гортензия, — её есть кому развлечь, и ведь она, как и Олег, всегда может в невидимости найти себе массу развлечений в столице. Так, Вика?

— Ты на конке ездила? — поинтересовалась у новой знакомой Уля.

— Ездила, — подтвердила Тень, — И просто по городу без Скрыта прогуливалась. И книг себе накупила. Правда, пока лишь просмотрела мельком, ещё толком не читала. Так что, мне и в особняке есть чем заняться. Тут продавец меня убедил популярный сборник стихов некоей Фиалки Страдающей купить. Оценю вашу любимую поэзию. Что я смешного сказала? — подняла она брови, услышав смех земляка и его старого приятеля.

— Ох, Вика, — вместо мужчин ответила Гортензия, — Давай, я пришлю тебе лаймы, которые мне привезли из Хадона. Лучше их без сахара есть, чем читать вирши баронессы Чеппин, первой статс-дамы.

— А мне нравится, — насупилась Уля.

— Так ты никогда литературным вкусом и не отличалась, — уколола свою воспитанницу королева Тарка.

Разговор о поэзии закрыл серьёзные обсуждения. В восьмом часу вечера они решили разъехаться. Императора ждал во дворце премьер-министр Клейн, и у остальных дел было немало.

На выходе Гортензия спросила у госпожи Тень:

— У меня завтра до обеда окно в расписании дел. Ты не против будешь, если я тебя посещу?

— И я, — Уля уже смотрела на Вику без подозрительности во взгляде, — Мне только вечером в Камень отправляться.

— Конечно, — улыбнулась Вика, — Буду только рада. Нам есть ещё много о чём поговорить.

— Берегись, государь, — нахмурился Чек, — Женский заговор по коварству самый опасный.

Все рассмеялись такой незатейливой шутке. И причина понятна — хорошее настроение.

Олег бы задержался, но император действительно часто не принадлежал сам себе. Это Вике хорошо, она себе широкую свободу действий обеспечила.

Последующие два дня ему удавалось видеться с землячкой лишь урывками. И виной тому, генералы Нечай и Бор, вскрывшие целую сеть проворовавшихся заводских снабженцев на производствах Промзоны.

Казалось бы, можно было раскрытых жуликов казнить и забыть про них, вот только они умудрились втянуть в свои махинации массу полезных людей из цехов и мануфактур. Пришлось Олегу самому держать это дело на контроле и вникать в ход разбирательства, иначе его контрразведчик и комендант наломали бы дров.

Всё-таки через три дня ему удалось выкроить время, чтобы совершить ещё один полёт с землячкой на дирижабле в сторону Нимеи. Там как раз должен вскоре причалить пароход, на котором Олег обещал Вике её прокатить. Кроме того, она просила показать ей округу монастыря, где началась карьера попаданца в этом мире. Да и строящийся через полноводный Ирмень мост заинтересовал соотечественницу.

В этом путешествии Олег с удивлением обнаружил, что ему приятно не только разговаривать с Викой на родном языке, но и молчать. Просто сидеть рядом и смотреть, как госпожа Тень смотрит в иллюминатор, доставляло удовольствие.

— Как думаешь, Олег, — Вика отвернулась от созерцания проплывавших внизу пейзажей, — что сейчас у нас дома происходит?

Над этим вопросом попаданец и сам иногда задумывался, правда, в последние пару лет крайне редко.

— Сама же предполагаешь нелинейность времени, — он подвинул к ней чай, минуту назад принесённый по его знаку стюардом, — Может ещё ничего и не произошло. Секунда или две только прошли.

Землячка с благодарностью приняла чашку и сделала глоток.

— А может и семь миллиардов лет, — предположила она.

— Почему именно семь миллиардов?

— Да так, — грустно улыбнулась магиня Тень, — Нас однажды классом возили в обсерваторию, и там какой-то дядечка в больших очках с толстенными линзами рассказал, что через данное количество лет наше Солнце превратится в какого-то чёрного карлика. Помню, меня почему-то сильно огорчила такая перспектива, хотя она и очень далёкая. Настолько, что даже отмерянные нам примерные двести лет, кажутся мигом.

— С чего ты взяла, что двести? — усмехнулся попаданец, — Сущность ведь сама толком не знает этого. Она имела в виду сознание аборигенов Тарпеции, а наше-то может и тысячу протянуть. Наверное.

— Не дай мне, Бог, сойти с ума. Нет, легче посох и сума, — Вика посмотрела в лицо земляка и друга, — Пушкин. Помнишь?

— Если честно, то не помнил. Но узнал. А ты чего вдруг ...?

— Не знаю. Этой ночью, когда ты спал, я пялилась в иллюминатор. На звёзды. Подумала, что с твоим появлением в моей жизни монстром я уже не стану. Только и опасность размякнуть появилась. Чувствую по себе, что будто бы прежняя Вика в меня вернулась. А Таларея совсем другой мир.

— Люди-то те же. И милосердие порой стучится в их сердца. И квартирный вопрос их не испортил.

— Я тоже всегда любила "Мастера и Маргариту", — попаданка сделала ещё пару глотков, — Нет, Олег, не те же. Здесь нельзя дать себе слабину. Даже твои, наши друзья, они ... Ты в курсе, что в Саароне с разбойников, попавшихся у мраморных трасс или рельсовых дорог, живьём сдирают кожу? Уля распорядилась. И ведь она у тебя ещё из самых милосердных.

Олег только вздохнул.

— Это я виноват. Вспомнил как-то о нравах времён Дикого Запада и предупредил друзей, что однажды могут появиться желающие грабить почтовые дилижансы — если ты ещё не слышала, то у меня и такие есть — и даже останавливать поезда. Вот сестрёнка и перестаралась с нагнетанием ужаса на бандитов. Но твою мысль я понял. В чём-то с ней согласен. И всё же расслабляться и мягчеть душой иногда нам не помешает. Так ведь? Смотри, Ирмень.

С высоты почти два километра река смотрелась не сильно широкой, как и показавшаяся вскоре Нимея. Где-то вдали клубился дымок шедшего с низовьев парохода.

Олег просчитал примерное расстояние, учёл, что корабль идёт против течения и предложил Вике посетить вначале правый берег, где виднелись строения монастыря Роха.

Капитану дирижабля император велел снизиться до километра. Сам Олег уже не раз использовал Прыжок не в горизонтальной, а в вертикальной плоскости. Вика такого опыта ещё не имела, но ничего сложного в таком использовании заклинания не было.

— Видишь вон то скопление деревьев? — ткнул попаданец пальцем в стеело, — В полукилометре от реки. Это дубняк, откуда Ингар однажды ночью спёр охапку сухих веток. И не попался. Прыгаем туда.

Через миг оба землянина оказались на небольшой полянке, на которой молодой монах, задрав на себе балахон, насиловал пожилую, тощую сервку, безучастно стоявшую на четвереньках.

— Ты меня порнушкой, что ли, решил развлечь? — хмыкнула Вика и ударом Молнии убила похотливого служителя Роха.

— Не везёт местным святошам на землян. Попаданцы монахам одни неприятности приносят. Вик, а что мы теперь с этой рабыней делать станем?

Глава 22

Олег понимал, что землячка использовала только мизер своей энергии, тем не менее, этого хватило, чтобы от поражения Молнией тело похотливого насильника превратилось в обугленную головёшку, а монашеский балахон вспыхнул яркой свечкой.

— Так твой дирижабль сейчас все видят, — ответила на его вопрос Вика, — Я набедокурила, а думать на тебя будут. Ты уж прости, что я в твоих владениях вот так, без спроса. Не удержалась, чтобы урода не покарать. Извиняешь?