Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Ловушка безмолвия (ЛП) - Фритти Барбара - Страница 52


52
Изменить размер шрифта:

— Остаток той ночи и следующие несколько дней прошли как в тумане, — продолжила она. — Я разговаривала с полицией, социальными работниками, психиатром. Все они спрашивали, что случилось. Слышала ли я что-нибудь? Видела ли что-нибудь? Где был мой отец? Мои родители ссорились? Я ничего не могла им сказать. Чувствовала себя оцепеневшей.

— Боже, Кэтрин. — Он наклонился и убрал волосы с ее лица, затем обхватил ее голову ладонями. — Тебе не обязательно продолжать.

— Мне нужно. Я никогда никому не рассказывала о той ночи — ни другим детям в приемных семьях, никому.

Дилан не знал, хочет ли он быть ее доверенным лицом. Он боялся подойти ближе. Но она отчаянно нуждалась в том, чтобы сбросить с себя бремя, которое так долго несла. И ему придется его принять. Он многим ей обязан.

— Я слушаю.

— У отца было алиби — женщина, сказавшая, что у них с ним роман, и что он был в ее постели в ночь убийства мамы. Полиция, однако, не поверила ни ей, ни моему отцу. На нем висела история злоупотребления наркотиками, и он уже два или три раза сидел в тюрьме за нападение. Работал от случая к случаю, и каждый работодателей говорил, что у него взрывной характер. К тому же, примерно полгода назад в службу спасения поступил звонок от мамы, когда отец ударил ее по лицу. Она решила не выдвигать обвинений, так что в отношении него ничего не предприняли.

Кэтрин облизнула губы.

— Ты должен понимать, что все это люди рассказали мне позже. Мне было всего шесть лет. Я ничего не знала об их отношениях, а если бы и знала, то не могла этого вспомнить. Полиция и окружной прокурор сделали все возможное, чтобы заставить меня назвать убийцей моего отца, но я не могла вспомнить. Не была уверена.

Слеза скатилась по ее щеке, и девушка стерла ее резким движением.

— Кэтрин, мне так жаль, — выдохнул Дилан, проводя большим пальцем по ее напряженной челюсти.

— Они сказали, что он ее избил и ударил кухонным ножом двадцать семь раз, — продолжила она холодным голосом, будто ужас трагедии больше не касался ее, но Дилан знал, что она возвращалась к ней каждую ночь. — Полиция сказала, что насилие было невыразимым, и, возможно, именно поэтому я не могла говорить об этом. В конце концов, улик, чтобы посадить отца в тюрьму, оказалось недостаточно, — ни орудия убийства, ни ДНК, ничего, — так что он вышел сухим из воды. Пока велось следствие, меня отдали в приемную семью, и после того, как обвинения были сняты, я подумала, что он может прийти и забрать меня, но он этого не сделал. Больше я его никогда не видела. Однажды я спросила социального работника, и она сказала, что его след потерян, и что по прошествии достаточного времени, если он не появится и они все еще не смогут его найти, его лишат родительских прав, чтобы меня можно было удочерить. Конечно, никто не хотел удочерять травмированную маленькую девочку, чей отец — вероятный убийца, так что вопрос был спорный.

— Не понимаю, как твоему отцу могло сойти такое с рук. Он должен был оставить свои отпечатки на месте преступления, и если это была такая кровавая, такая жестокая драка, я удивлен отсутствием ДНК.

— Его отпечатки пальцев нашли в доме, но он там жил, так что это не делало его убийцей. Очевидно, на ее теле не обнаружили никаких следов ДНК, иначе, я уверена, с этим что-нибудь сделали. Хотя это произошло двадцать четыре года назад, и я не знаю, какие тесты тогда проводили.

— Итак, твои сны… они о той ночи, да?

— Долгое время были о ней. Я всегда просыпаюсь в 4:44 утра — думаю, именно тогда умерла мама. Я верю, что крики, которые слышу у себя в голове — мамины.

Дилан долго смотрел на нее, задаваясь вопросом: стоит ли ему расспрашивать дальше, но они зашли так далеко.

— Как думаешь, как тебе удалось спастись?

— Никто не знает. — Кэтрин встретила его пристальный взгляд, и в ее глазах промелькнули призрачные тени. — В подвале, где располагалась прачечная, в задней части шкафа нашли мое одеяльце. Там я, должно быть, и пряталась. Один из психиатров предположил, что, если мой отец был под кайфом, он мог забыть обо мне или просто сдаться, когда не смог меня найти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Она выдержала паузу, делая еще один вдох.

— Долгое время я боялась, что он вернется и закончит работу.

— Он — тот монстр из твоих кошмаров.

Кэтрин кивнула.

— Да, но когда я стала старше, сны изменились. Они были уже не о той ночи. Я не слышала его голоса и не видела маминого лица. Я видела, как убивали других людей. Слышала их мольбы о помощи. Возможно, потому что была вовлечена в этот особый вид насилия, не знаю. Но, как я уже говорила тебе раньше, кошмары часто вообще не имеют смысла, и я, конечно, не могла никому помочь. Я не смогла остановить убийство родной мамы, что уж говорить о других. — Она сделала паузу. — Есть кое-что еще.

— Я почти боюсь спрашивать.

— У мамы тоже были видения. Так сказала одна из соседок. Она слышала, как мой отец не раз говорил, что в маме живут демоны. Соседка думала, что, возможно, он пытался изгнать их из нее.

Дилан почувствовал тошноту от того, как ее слова вызвали образ ее невинной матери, с которой этот монстр так жестоко обошелся. И Кэтрин видела все это. Неудивительно, что ее наполняла такая густая тьма и страх наступления ночи. Мысленно она переживала убийство снова и снова, мучаясь чувством вины за то, что не смогла добиться справедливости для своей матери — женщины, наделенной тем же даром, что и она.

— Это не твоя вина, Кэтрин. Ты не можешь винить себя в том, что случилось с твоей мамой.

— Все так говорят, — ответила она глухо, в ее глазах клубился мрак. — Но я знаю правду.

— Ты не смогла бы помешать ему убить ее. Ты была ребенком, немногим старше младенца.

— Я могла бы рассказать о том, что видела. Заставить его заплатить за то, что он сделал. Отправить в тюрьму на всю оставшуюся жизнь.

— Сомневаюсь в этом. Показаний шестилетнего ребенка было бы недостаточно, чтобы осудить его, по крайней мере, без других доказательств. Ты была не надежным свидетелем. И всегда существует вероятность, что ты ничего не видела. Может, все это время ты пряталась.

— Я тоже говорила себе это. Но не думаю, что это правда. — Ее голос упал до шепота. — В глубине души, мне кажется, я знаю, что произошло. Но, похоже, не могу выпустить это из глубин сознания. Воспоминание заперто внутри меня.

— Потому что оно слишком ужасно, чтобы помнить, вот почему. Мне жаль, что я заставил тебя рассказать эту историю. Не думай больше об этом.

Дилану хотелось бы вернуть назад последние пятнадцать минут и поступить по-другому. Он не знал, что теперь сказать, как ее утешить, поэтому просто обнял. Кэтрин опустила голову ему на плечо, и они оставались так несколько долгих минут.

Наконец, она подняла голову и отстранилась.

— Я не хотела тащить тебя за собой во тьму. Думала, мы просто займемся сексом и будем жить настоящим моментом. Но ничего не получилось.

Он одарил ее улыбкой.

— Может, тебе пора перестать сталкиваться с демонами в одиночку.

— Я говорю себе, что они ненастоящие. Страхи только в моей голове, созданные моим собственным разумом. Как я могу бояться саму себя? Никто не пытается меня убить… то есть, не пытался до сегодняшнего вечера, — поправилась она.

Дилан нахмурился при напоминании о том, что здесь, в настоящем, существовала реальная опасность, которой он ее подверг.

— Не следовало мне брать тебя с собой.

— Теперь слишком поздно сожалеть. — Она вздохнула. — Так, иди за содовой, а я оденусь, и мы сосредоточимся на твоих проблемах, а не на моих.

Теперь, когда она велела ему уйти, Дилан, как ни странно, хотел остаться. Он хотел раздеться, забраться обратно к ней в постель и попытаться вновь изгнать из нее тьму. Но по ее лицу он видел, что она уже отдалилась от него, и в ближайшее время он не вернется ни в ее голову, ни в ее тело. Он встал и направился к двери, затем остановился.

— Возможно, ты ни о чем не сожалеешь, но я сожалею.

— О чем? — осторожно спросила она.