Платье для смерти (ЛП) - ДеМайо-Райс Кристин - Страница 51

— Черта с два, я это сделаю.

— Ты всегда идешь на первом месте. Всегда. — Он гордо улыбнулся, и стало понятно, откуда он так много о ней знает — из газет.

Маленькие заметки по бокам газет, в дни скучных развлекательных новостей, когда какой — нибудь актер не разбивал свой Бентли или шикарная светская львица не выходила в очередной раз, принадлежали таким людям, как она и Джереми. Эти заметки были сделаны настолько похотливыми и уродливыми, насколько это возможно с одной целью: привлекать внимание к историям, которые читателям совершенно не интересны. И она была охотницей, скребницей, пользователем и гарпией, жадной до денег. Конечно, он думал, что это с одной стороны, и что она переживет все, что он бросит в нее, с другой.

— Разве этот парень охотится на мелких животных в качестве хобби? — спросила Руби. — Потому что мне кажется, он нас заметил.

Действительно, двое мужчин ускорили темп. Лора, Руби и папа были в десяти шагах от подземного перехода, где они оказались бы как на ладони. Он был около полквартала в длину, хорошо освещен и мокрый от земли до потолка. Им нужно было оторваться от преследователей, и нет лучшего момента, чтобы броситься к переходу, чем прямо сейчас, не было.

Лора повернулась к папе.

— Почему ты ушел?

— Вы не знаете? — По дальнему правому переулку проехала машина и залила их водой, окатив отца с головы до пят, еще больше заляпав лицо и волосы Джобет.

— Откуда нам знать? — вмешалась Руби. — Лора, нам действительно нужно бежать.

— Почему, папа?

Руби схватила его за руку, чтобы вытащить из — за дерева к подземному переходу, но Лора схватила с другой стороны, оставив их все еще скрытыми за деревом на южной стороне, когда Сосо и Сальвадоре приближались по северной стороне улицы.

— Почему?

— Ради Бога, Лора! — прошипела Руби.

Но Лора не двинулась с места.

— Этот парень может поймать нас, и он поймает, и тогда я не знаю, что будет дальше. Я не собираюсь оставлять это без ответа. Ты говоришь, что любил нас, но ты нас бросил. Ни письма. Ни карты. Ничего.

— Ты хотела получать открытки из тюрьмы на острове? Серьезно, Лала.

— Да. Мне нужна была открытка, и я бы приехала за тобой, когда бы стала достаточно взрослой.

— Я не хотел этого.

С его лица стекала косметика, а волосы были растрепаны от уличной воды, папа выглядел больше мужчиной в этот отчаянно честный момент, чем в джинсах и с бородой.

— Мне очень жаль, Лала, — сказал он. — Есть вещи, которые я начал, и я должен их закончить. Сегодня ночью.

— Вы не на свидании! — воскликнула Руби, перекрикивая грохот проезжающего автобуса. — Может, мы пойдем?

Лора подумала, что этот момент больше никогда не наступит. Это был ее единственный шанс спросить его, что, черт возьми, он делал, даже сейчас, что было важнее, чем его семья. Она хотела знать, была ли она такой нежелательной, или он был настолько полон ненависти к себе, что думал, что ей будет лучше без него. Она хотела знать, был ли он так единодушен в течение последних двадцати лет, что даже не вспоминал о трех женщинах, «оставленных позади», пока не вернулся в Нью — Йорк?

Руби, которую это не так сильно интересовало, затащила отца на тротуар на южной стороне эстакады, пока они оказались прикрыты автобусом.

— Мы должны повернуть назад в другую сторону, — сказала Лора. — Они ожидают, что мы выйдем с другой стороны.

Папу, однако, это, похоже, не волновало. Что бы ему не нужно было доделать, находилось на запанной стороне. Когда автобус тронулся с места, он бросился к нему.

— Не такую встречу я себе представляла, — сказала Лора. Она не дала Руби ни секунды на ответ, а помчалась вслед за ним в своих туфлях от Хосе Инуего. Автобус остановился у выхода, затем пошел направо, открыв их двум преследователям, которые стояли впереди на противоположной стороне 79–й улицы.

— Дерьмо, — пробормотала Лора.

Круглый островок находился в центре двух полосной дороги с круговым движением против часовой стрелки, расположенной на двадцать футов ниже уровня улицы. В теплые месяцы там работало кафе, к которому можно было попасть с пристани или с травянистых холмов реки Гудзон — Ривер — Гринвей. Между Днем Благодарения и ранней весной оно было закрыт. В ту ночь кафе — островок представляло собой ров двадцати футов глубиной и пятидесяти футов в диаметре с четырехфутовой каменной стеной. И мешало добраться до доков. Его нужно было обойти, так или иначе, и пройти мимо двух мужчин— экспертов по охоте на мелкую живность из арбалетов.

Папа шел с прямой спиной и был очень высок, но шел как женщина. Он вышел из подземного перехода налево и пошел по тропинке, ведущей через парк к докам. Лора подумала, что ему это сойдет с рук, если представится подходящая возможность. Вопрос был в том, готова ли она просто позволить ему уйти.

— Ты его отпускаешь? — спросила Руби. — Помнишь про рождественскую хрюшку.

— Думала тебе все равно.

— Я выпустила свой гнев. Теперь мне немного жаль.

— Тогда давай поиграем. Они не знают, что он переодет.

— Ничего не приходит в голову.

Лора подняла руки к Сальвадору и Сосо и перепрыгнула через невысокую каменную стену, чтобы выбраться на улицу.

— Сюда! — Она побежала. Руби прямо за ней. — Я видела его! Он похож на Руби.

— Только не это!

— Где он? — спросил Сальвадор, засунув руки в карманы, как будто он что — то там ища. Лора была уверена, что это было что — то металлическое и острое, но подтверждать свои догадки не хотелось.

— Он был в автобусе! — сказала она, чувствуя, как вязкая ложь срывается с губ.

Взгляд Сальвадора следил за автобусом, который ехал, по кругу возвращаясь к ним. Наверное, худшая ложь, которую она когда — либо рассказывала, а лгала она не мало. Автобус проезжал мимо них, и они могли просто сесть на него.

Сосо склонил голову, наблюдая, как выражение ее лица сменилось испугом.

— Она врет.

— Нет!

— Совершенно верно, — сказала Руби, затем обратила внимание на Сосо. — Она не хочет, чтобы ты причинил ему вред, но мне плевать. Я хочу уйти. Он прошел через те деревья вон там. — Она указала на северную тропу, ведущую на нижний уровень парка. Это вело к докам, зеркальное отображение пути, по которому на самом деле пошел папа.

Сальвадор посмотрел в густую черноту парка.

Сосо вмешался: — Я кое — что видел.

— А я нет, — сказал Сальвадор, рассматривая каждый укромный уголок, трещинку в каждом камне, не делая ни шага ни в каком направлении.

Сосо стоял, засунув руки в карманы, и выглядел обеспокоенно, но его взгляд был прикован к женщине, которая шла на уровень ниже них, в доки. Когда он заметил ее, Лора могла поклясться, что он узнал отца, и напряглась. Но затем он указал на путь, о котором сообщила Руби, и сказал:

— Другого пути я не вижу.

— Надеюсь, вы попрощались, — сказал Сальвадор.

— Выпотрошите его, — ответила сестра.

— Приезжайте в Брунико в любое время, — сказал Сальвадор с самой жестокой усмешкой, которую она когда — либо видела. — Мы будем относиться к тебе как к королеве.

Она кивнула и подошла ближе к Руби, которая взяла ее за руку, наблюдая, как Сосо и Сальвадор переходят дорогу и исчезают в темноте. Только тогда она рискнула взглянуть на доки. Папа был на самом южном пирсе, все еще передвигаясь по рядам лодок как Джобет. Лора увидела, как кто — то сошел с небольшой лодки и обнял отца. Это всего несколько шагов, и было темно, но походка была очень своеобразной, так что прямо по шомполу мог пройти только один человек.

— Ой, ущипните меня, — сказала она. — Это Бернард Нестор.

— Нет, — возразила Руби.

— Я узнаю эту походку. — Лора сняла туфли и держала их за каблуки, пока бежала по холодной земле так быстро, как могла босыми ногами.

Док был далеко. Снова на круг кругу, через стену, через парк, вниз по ступеням и по холодному, холодному асфальту велосипедной дорожки на бетонный причал, где вода плескалась о борта лодок, как если бы они были леденцами на палочке. Когда она добралась, до отца с Бернардом у нее сперло дыхание.