Водный Феникс. Книга четвертая (СИ) - Алеев Станислав - Страница 3

— Да. Пожалуй, я уже слишком много вопросов задал подряд. Так что валяй.

— Что тебе сделал мой отец и вообще род Громовых? Ты ведь недавно на Северном континенте?

— Он многим из моих друзей и близких перешел дорогу. Знаешь кто такой Алексей Огнев?

— Да! — с какой-то неожиданной радостью и воодушевлением ответила пленница.

— Часть моих близких друзей и кое-кто из гильдии очень тяжело пережили его смерть и хотят отомстить. Вот только я не уверен, что они с этим справятся, не став очередными жертвами твоего отца-психопата. Ани это тоже касается. А если то, что Теон делал с тобой правда, то для меня это еще одна веская причина, по которой хочу от него избавиться. Он действительно опасен, но то, насколько высокое положение смог занять, делает его опаснее стократно. К тому же он уже пытался убить и меня, пусть я и не был основной целью, но попал под горячую руку, и мне это совсем не понравилось…

Около минуты девушка переваривала мои слова, после чего неожиданно спросила:

— А откуда в твоей гильдии знают Алексея Огнева?

Я узнал этот тон. Я уже слышал его давным давно от Диего, и сравнительно недавно от Ани. Они так говорили, когда хотели узнать или что-то рассказать о своем обожаемом герое. Однако странно слышать это от Оли, отец которой этого самого героя и погубил.

— Если ты и дальше будешь сотрудничать, то тогда я расскажу тебе о его поездке на Южный континент, во время которой он побывал в моей гильдии и завел новые знакомства… Но пока что у нас есть темы поважнее.

— Хорошо. Тогда еще один вопрос, пожалуйста.

— Задавай.

— Что ты собирался со мной сделать? В случае если не заговорю или солгу… Ты говорил, что у тебя есть план?

— Есть, но тебе он не понравится. Так что молодец, что действуешь благоразумно. Советую продолжать в том же ключе.

— Но… Ты можешь рассказать об этом плане? Может, я что-то подобное уже пробовала и смогу подсказать, если против отца это не сработает? И ты… убил бы меня, да?

— Нет, — я немного помедлил, но решил, что могу и дальше следовать нашему уговору и сказать правду, хотя бы по большей части. — Для начала, я собирался нанести с твоей помощью удар по репутации всего рода Громовых. Заодно расстроить твою помолвку с Максимом Баевым и тем самым нарушить запланированный союз. Для всего этого мне бы хватило всего одного запечатленного момента, переданного журналистам… Догадаешься, какого?

Я достал из кармана кристалл моментов, чтобы подтвердить собственные слова и намерения. Мне хотелось верить, что я бы не опустился до подобного, но чисто с рациональной точки зрения — это был бы отличный и весьма эффективный ход против рода Громовых, особенно если учесть, что я сейчас сильно стеснен в средствах и все еще обитаю в теле подруги, которую втягивать и подставлять точно бы не хотел…

Девушка задумалась над моими словами, но пока не могла придумать ответ. Точнее, она скептически перебирала варианты.

— Требовать выкуп или показать что я похищена — отец бы нашел способ еще и пользу из этого всего получить, заручившись поддержкой Совета Магов. Тем более что дочерью он отнюдь не дорожит, уж я-то знаю. Показать мой труп? Это могло бы сработать и точно расстроит свадьбу, но на самом деле не так уж сильно повредит роду Громовых. И даже союз с Баевыми могут все равно заключить, хоть и потребуется больше времени и шансы ниже, но все же не нулевые. К тому же, ты сказал что не собирался убивать… Тогда что же?

— Узко мыслишь. Ты осталась бы жива, но род Громовых точно получил бы значительный урон по своей репутации. И союза с Баевыми бы не было из-за скандала, как и свадьбы, — я выжидающе посмотрел на девушку, поскольку считал, что дал достаточно подсказок. — Ну ты даешь! Я даже не знаю, как еще намекнуть… Ладно. Какая новость о невесте сразу сделает ее невозможной партией для такого завидного жениха как Баев, м?

Еще пару секунд большие голубые глаза смотрели на меня с любопытством и озадаченностью, а затем вдруг озарились догадкой. И Оля тут же отвела взгляд, заливаясь краской, заметной даже при слабом освещении.

— Ага, поняла наконец. Само собой, твою репутацию это тоже бы уничтожило полностью, но и род Громовых получил бы хорошую встряску. Куда сильнее, чем даже при твоей гибели. Даже странно, правда?

Оля все еще пребывала в небольшом шоке от открывшейся ей неожиданной истины. И самым страшным было то, что я прав. Действительно, один лишь запечатленный момент, на котором наследница рода Громовых и будущая жена Максима Баева предстает в виде, не оставляющим никакого сомнения в том, что она лишилась невинности, сможет чертовски сильно расстроить планы Теона, а так же репутацию рода, что не смог защитить свою младшую представительницу…

Я дал Оле время, прекрасно понимая, что подобная мысль может сильно ее расстроить. Особенно осознание, что даже ее смерть создала бы меньше проблем отцу, чем это. Но ведь она сама спросила… Надеюсь, девушка хотя бы сделает вывод, что лучше и дальше сотрудничать без всяких фокусов. Однако ее следующая фраза заставила меня открыть рот от удивления.

— И почему мне даже в голову такое не приходило? Это и правда должно сработать! — она как будто даже обрадовалась мысли, что теперь знает, как навредить отцу. Затем застеснялась, пряча глаза и ерзая на каменном полу. А затем сказала: — Я думаю, что тебе не стоит отказываться от своего изначального плана…

— Ты вообще осознаешь, о чем именно сейчас говоришь? — я даже не пытался скрыть своего удивления.

— Да. Но если с тобой, то я готова…

Я чувствовал себя идиотом, убеждая девушку, которую сам же похитил и даже собирался насильно лишить девственности для получения весомого компромата, способного расстроить союз Баевых и Громовых, в том, что не стоит этого теперь делать, когда она сама согласилась… Ну не дурак ли?

А все потому, что наш небольшой разговор по душам позволил мне понять, что Оля все-таки далеко не та стерва, какой многие ее видят, и уж тем более не убийца. И пусть это никак не меняло того, что она остается моей пленницей, но вот мое отношение к ней все же изменилось. И если информацию у нее я выведать по-прежнему хотел, то вот мучить или как-то вредить никакого желания не имел. Я даже ослабил веревки, чтобы девушка смогла наконец свести руки вместе, и подняться с колен, на которых уже виднелись синяки от долгого стояния на каменном полу.

Но у юной Громовой на всю эту ситуацию был теперь совсем другой взгляд.

Если до этого девушка еще сомневалась, и не видела реальной возможности доставить проблем отцу, кроме как наложить на себя руки, то теперь у нее такая появилась. И даже тот факт, что ей придется стать женщиной в каком-то полузатопленном подвале со своим похитителем не слишком-то отталкивал ее от мыслей о мести отцу. Насколько же сильно он засел у нее в печенках?

Нет, скромность у Оли никуда не пропала, девушка весь наш разговор в последние десять минут была пунцовая. Однако это не помешало ей упорно настаивать на своем, а как только ее руки получили возможность двигаться — стянуть с себя блузку, оставшись передо мной в одном нижнем белье.

У меня даже мелькнула мысль, что она просто пытается меня соблазнить, чтобы в удачный момент напасть. Но все же ведет себя так искренне… Да и я в теле клона, а на подстраховке Вол-Дир: она все равно ничего не сможет мне сделать.

Такого развития событий я в своих планах точно никак не предвидел, и теперь даже не знал как лучше действовать. А решать что-то надо было: весь свой образ сурового, но справедливого похитителя я стремительно терял, когда уговаривал, блин, свою пленницу подумать, и не делать того, о чем она пожалеет, но что сам же собирался сделать изначально…

Вот ведь и правда — идиот. Почему я всегда так теряюсь перед женщинами и начинаю переживать за них больше, чем за себя? Ведь не школьник уже, да и не дурак, хотелось бы думать. А веду себя как черт знает что. Я даже некоторые фразы озвучивал те же самые, что и некоторое время назад говорил Ане. Но только если с подругой я и говорил, и чувствовал одно и то же — мне действительно казалось, что мы с ней не лучшая пара, и только испортим отношения — то с Олей подобного чувства у меня не было. И это ее «Если с тобой, то я готова…» ничуть не помогало, заставляя почувствовать себя особенным.