Пасынки Луны. Часть 2 (СИ) - Кащеев Денис - Страница 13

Куда он вдруг делся?!

А между тем к нам с мелкой решительно шагнул усатый гвардейский штабс-ротмистр.

– Уберите защиту, молодой князь, – хмуро потребовал он. – Не заставляйте ее пробивать!

– А получится? – холодно прищурился я на него, одновременно складывая в кукиш пальцы свободной до сих пор левой руки.

– Даже не сомневайтесь, – заверил меня гвардеец. – Нас больше, а злыдень ваш вам уже не помощник!

«Сударь, я тут имел неосторожность угодить в духоловку, – едва-едва донесся до меня долгожданный голос духа. – Простите, недоглядел. Но если вас интересует совет неудачника, рекомендую не оказывать сопротивления: шансов на успех у вас нет. Сожалею…» – речь «паука» оборвалась.

– Не тяните мимикра из астрала, молодой князь! – грозно прикрикнул на меня штабс-ротмистр. – Не ухудшайте свое и без того незавидное положение!

Мой взгляд судорожно заметался в поисках выхода – и замер на лице Петрова-Боширова.

«Что мне делать?» – спросил бы я сейчас жандарма, помогай нам в разговоре какой-нибудь дух. Впрочем, мой вопрошающий взор и мимолетный скос глаз в направлении готовой к удару фиги Александр Русланович без труда расшифровал и так. И едва заметно покачал головой: не стоит, мол. Я демонстративно расслабил собранные в кукиш пальцы – на это Петров-Боширов коротко кивнул, с тенью виноватой улыбки: типа, все верно.

Что ж, ему, конечно, виднее…

Все же еще немного поколебавшись, я наконец убрал щит. После паузы в пару секунд, моему примеру с заметной неохотой последовала Юлька.

– Давно бы так, – с некоторым, похоже, облегчением буркнул гвардеец. Схватки, пусть и при явном своем преимуществе, он, как видно, вовсе не желал. – Вытяните руки вперед, – потребовал он затем.

Мы с мелкой подчинились, и другой гвардеец, в чине поручика, выдвинувшись из-за спины штабс-ротмистра, ловко надел нам на пальцы небольшие резиновые колодки. В отличие от литых перчаток, коих ранее удостоился Александр Русланович, эти при желании нетрудно было с рук снять или, действуя не на нуле, даже разодрать в клочья, но и то и другое потребовало бы времени, а оного бдительная охрана (справа и слева от нас уже встало по паре гвардейцев, и это они не жандарма сторожить бросили – новые подтянулись) нам, ясное дело, нипочем бы не предоставила.

– Уведите всех троих, – распорядился Репнин.

Гвардейский штабс-ротмистр указал нам взглядом направление, поручик слегка подтолкнул меня в спину – я даже не понял, просто рукой или магией – и мы двинулись к выходу из приемной.

В коридоре – неожиданно пустом и тихом, лишенном своей привычной суеты – мне мало-мальски удалось собраться с мыслями. Итак, мы опоздали, и триумвират Перова-Боширова таки сместил. Но нами – мной, Юлькой, Светкой, Машкой – судя по всему, собирались заняться далеко не в первую очередь. Как там сказал Репнин? «Раз уж вы тут…» То есть, получается, мы с мелкой тупо сами нарвались! Но зато теперь никаких иллюзий уже не осталось! И если за Каратовой с Муравьевой еще не пришли, а нам удастся их предупредить – девушки еще успеют унести ноги из кремля…

«Ди-Сы!» – окликнул я фамильяра. Да, он в духоловке, но в прошлый раз сумел же до меня докричаться…

«…сударь…» – я даже не был уверен, что не сам себе домыслил этот вялый отклик.

«Срочно известите Светку с Машкой!» – тем не менее проорал я духу.

«…мог бы… …сделал бы…» – нет, отвечал мне все же «паук», но вот только, судя по всему, связаться с Каратовой и Муравьевой было нынче не в его силах. Так, по крайней мере, я понял духа. Если ошибся – тем лучше! Но это, увы, вряд ли…

Что же делать? Оши тоже вне игры, с фамильяром Хилкова у меня прямой связи нет – да и едва ли Иван Иванович посмеет открыто выступить против Репнина… Так девушки и просидят дома в неведении… А еще ведь где-то бродит Кир! Его тоже нужно предостеречь…

Надеюсь, хоть Настю в лазарете эти гады не тронут! Хотя с них станется…

Я покосился на Юльку. Мелкая шла, насупившись и уставившись в пол. Моего взгляда на себе она не почувствовала – или не сочла нужным поднять и повернуть голову. Я перевел взор на конвоировавшего нас гвардейца, затем посмотрел вперед – и внезапно уперся глазами во Всеволода Романова.

В своем зеленом мундире при золотых эполетах Светлейший князь стоял, широко расставив ноги, посреди дворового коридора и с любопытством наблюдал за нашей приближавшейся процессией.

«Так вот оно что!» – осенило меня.

Вот кто за всем этим стоит! Какой, к духам, Репнин, какие, в астрал, Киселев с Поспеловым?! Как всегда: запахло пакостью – ищи след Светлейшего князя Всеволода! И неважно, как Романов вдруг оказался в Москве… А как, кстати?

А вокруг меня, между тем, творилось вовсе непонятное. Гвардейский штабс-ротмистр ни с того ни с сего вдруг согнулся пополам, затем, вроде бы, выпрямился – и безвольно рухнул навзничь. Поручик вскинул перед собой щит – но, как видно, пропустил удар в спину и, клюнув вперед, повалился ничком. Попадали, словно кегли, и остальные наши конвоиры – и только мы с сестренкой да Петров-Боширов остались в замешательстве стоять посреди нежданно разразившейся бойни.

Хотя нет, Александр Русланович ничуть не выглядел сбитым с толку: жандарм уже вовсю возился со своими перчатками, пытаясь от них избавиться – пока, правда, не особо успешно.

Не стоило теряться и мне. Что бы ни происходило: главный враг сейчас стоял прямо передо мной. Судорожно содрав с пальцев резиновую колодку, я сложил их в боевую технику – не банальную фигу, а нечто куда более убойное – и атаковал Романова.

Удар пришелся в щит – хотя Светлейший князь, как я прекрасно видел, и пальцем не пошевелил. И это не было какой-то хитрой внутренней техникой, Романова явно прикрыл кто-то другой – и я глазам не поверил, когда, отследив поток маны, понял, кто именно: в выходившей в наш коридор распахнутой настежь двери какого-то кабинета стояли Кир и Иван Иванович Хилков.

Сподобиться на повторную, еще более мощную атаку – с двух рук – не позволил мне уже Петров-Боширов, банально вырубивший меня ударом стальной перчатки, снять которую он так и не успел, по затылку. Того, как моя сестренка залепила в ответ ротмистру фигой, я уже не увидел. Как, впрочем, и того, что яростный наскок мелкой также отбил своим щитом не в меру расторопный дедушка Хилков.

Глава 9

в которой мне на плечи кладет крылья серебряная птица

Ладно, ладно, что уж там, соглашусь: атаковать Романова было с моей стороны, скажем так, не самым разумным поступком. Мне об этом уже только ленивый не рассказал: сначала Цой, приведшая меня в чувство (с ноткой профессионального сочувствия в голосе: у пациента нервный срыв, не иначе), затем Юлька (прочихвостила старшего брата по полной, это моя мелкая умеет), а потом и Петров-Боширов (вроде как извиняясь за удар перчаткой, а по сути: сами, мол, молодой князь, виноваты). Ну да, если бы в тот момент я сподобился хотя бы на миг задуматься, «два» и «два», наверное, сами собой сложились бы у меня в законное «четыре» – появление в дворцовом коридоре Светлейшего князя Всеволода и внезапный падеж среди наших конвоиров напрямую бы одно с другим увязались. Беда в том, что ничего доброго я от Романова категорически не ждал, и, находясь в плену этого предубеждения (кстати, отнюдь небезосновательного!), очевидный, казалось бы, вывод – нынче Светлейший князь, типа, «за нас» – мой мозг попросту проигнорировал.

Ладно, спишем это на стресс последних часов (идея Цой, если что, а она в таком, вроде как, шарит) – тем более, что закончилось-то все хорошо!

Ну, то есть как хорошо закончилось… Да, мы с Юлькой более не находились под стражей, выпустили из-под домашнего ареста и Светку с Машкой. Из недр духоловки освободили Ди-Сы и Оши. Князь Репнин, граф Киселев, барон Поспелов и некоторые из их вернейших приспешников, напротив, угодили в темницу. Петров-Боширов вернулся в свой прежний кабинет… Вот только сидел теперь здесь ротмистр у стеночки, на стуле, а в кресле за бывшем его письменным столом по-хозяйски расположился Романов. Люди Светлейшего князя, из Староладожского армейского полка, стояли ныне и на постах во дворце, и по территории кремля – лишь в малой степени разбавленные московскими жандармами.