Назови меня женой (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 38

— Я думал, ты знаешь… Кто-нибудь из наших проболтался…

— Нет, — мотаю головой и замираю, обняв себя обеими руками. — Как это возможно, Никита? Что я ей сделала?

— Деньги, наверное, сыграли роль, — пожимает плечами Макаров и, притянув меня к себе, целует в висок. — Едем в банк. Может, там что-то выяснится? Тогда и решим, что делать…

— Настя, — шепчу я еле слышно. — В голове не укладывается…

— Зато если она до сих пор стучит, можем послать по ложному следу, — весело предлагает Никита.

— Ни в коем случае, — отстраняюсь я. — Ни Пантелей, ни Ставрос не простят обмана. Она все-таки твоя сестра. И я не желаю ей зла.

— Проучить бы следовало, — мрачно рычит Никита. — Но надеюсь, она одумается. И против семьи больше не пойдет.

— Давай уедем отсюда. Пожалуйста! — лепечу я, чувствуя, как меня захлестывает паника. — Не хочу никакой свадьбы. Распишемся и умотаем. Только мы и мои дети.

— Наши дети, — поправляет меня Никита и снова целует в висок. — Как пожелаешь, Яночка! Хочешь, дом купим в Комарово или в Сестрорецке?

— А работа?

— Как-нибудь прорвемся… Может, вернусь в компанию, где работал раньше. Или замутим что-то свое.

— Хорошо, — киваю я и прошу. — Поедем сейчас в банк? Нужно посмотреть, что там спрятал Архип, и решить, что делать дальше.

— Вот только на чье имя ячейка? — трет голову Макаров. — И потом ты должна вступить в наследство через полгода. Ячейку-то Василиди точно на себя оформлял.

— Наверное, на меня, — смотрю прямо в лицо любимого. Беглым взглядом выискиваю подозрение или сомнение. И не найдя даже тени отрицательных эмоций, объясняю торопливо. — Мы перед юбилеем Вадима Ильича в банк заезжали. Я подписывала какие- то документы. Потом Архип отвез нас к твоему отцу, а сам поехал по делам.

— Какие документы? — словно эхо повторяет Никита.

— Счет открывали. Могли и ячейку оформить, — пожимаю плечами.

— Ты не помнишь?

— Не знаю.

— Как такое возможно?

— Архип сказал, я подписала. Кто бы интересовался моим мнением?

«Сколько времени прошло? — спрашиваю себя мысленно. — Месяца два, не больше!»

А казалось, вечность назад мы с Никитой столкнулись в оранжерее. Пререкались, как идиоты, а потом лихорадочно искали кольцо. Кстати, где оно?

Подскакиваю с места и, открыв сумку, лезу в боковой кармашек. Выуживаю оттуда свадебный подарок Архипа. Знатную такую гайку. И булыжник на ней впечатляющий.

— Едем, — прошу Никиту. — Заглянем в банк и попробуем подобрать шифр. А оттуда к ювелиру. Хочу прицениться, сколько дадут за такую роскошь.

— Может, Милане оставишь? — с сомнением глядит на меня любимый. — Все равно дорого не продашь…

— Есть любители. Это серьезная байда. Зря ты ее, что ли, искал среди папиных орхидей?

— Предложить Илье? Может, купит для своей Тонечки?

— Оно не принесло мне счастья, — морщу нос и, кинувшись Никите на шею, шепчу ошалело. — Я люблю тебя. Всегда любила.

— Тут дело в неправильных вводных, Яночка, — нехотя улыбается Макаров. — Ты любила одного, а кольцо подарил другой. Давай приценимся. Но сначала нужно предложить своим. У нас родственники — мужики богатые…

— Убедил, — улыбаюсь я и добавляю тихонько. — Тогда заедем в банк. А с кольцом после решим…

Словно дети, в обнимку выходим из дома. Солнце светит. Птицы поют. Растут тюльпаны и розы на клумбах. Жизнь продолжается.

Еще бы забыть обо всех тайнах, как о страшном сне. Купить хороший дом и жить спокойно.

— О чем задумалась? — открывает мне дверцу Никита.

— Хочу продать кольцо, а деньги вложить в наш новый дом.

— Я разберусь, не бери в голову, — скупо роняет Макаров. — Но на приданое от Василиди я жить не буду. Мне от него никаких благ не надо. Тебе тоже.

— Как скажешь, милый, — смеюсь радостно.

Никогда не подозревала, что Макаров такой принципиальный. Но я с ним согласна. Нам ничего не надо от семьи Архипа.

Тянусь к любимому с поцелуем, и тотчас же мощное тело Макарова прижимает меня к сиденью. Губы накрывают мои. А язык вторгается в рот.

— Давай никуда не поедем, — хрипит Никита, чуть оторвавшись от меня. — Не хочу никаких тайн и расследований. Какие из нас сыщики…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Удивительно, но Макаров глушит двигатель и, оббежав вокруг машины, распахивает дверцу. Подхватив на руки, тащит в дом.

— Клубись оно все конем, Яна! — рычит, взбегая на второй этаж. Толкает ногой дверь и, уложив меня на кровать, нависает неистовой тенью.

— Скажи… — просит хриплым, срывающимся голосом, — что ты хочешь?

— Тебя, Макаров. Только тебя!

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​59

Никита

В банк мы выбираемся только через неделю. Вроде бы и надо, но неохота. Находим себе сотню дел, лишь бы не притрагиваться к тайникам Василиди. Лучше оттянуть этот момент, если забыть не удается.

Наша жизнь напоминает краткосрочный отпуск. Знаем, что скоро закончится, поэтому стараемся успеть как можно больше. Гуляем с детьми. Ездим смотреть дома и квартиры, у нас в городе и по соседству с отцом и Дуськой.

Да и в сам банк заезжаем совершенно случайно, встряв в огромную пробку.

— Может, все-таки глянем, что там спрятал Василиди? — киваю на вывеску банка. И заметив свободное место недалеко от входа, нахально втискиваю внедорожник между инкассаторскими машинами.

— Здесь нельзя останавливаться, — сбегает с крыльца охранник. — Вы к кому?

— К Надежде Ивановне, — отрезаю на ходу.

— Вы договаривались? Она вас ждет?

— Конечно, — киваю спокойно. — Она нас всегда ждет.

— А как вас представить?

Этот вопрос меня всегда ставит в тупик. Да как хочешь, так и представляй! Мне по фиг!

— Скажите, Макаров приехал…

Охранник смотрит на меня подозрительно, но быстро звонит кому-то. Что-то тихо докладывает в трубку. Не разобрать.

— Кто это такая? — шепчет Яна, забирая с заднего сидения сумку.

— Надька Слепцова, — заявляю я самодовольно. — Тут она проходит под другой фамилией.

— Звенигорская? Управляющая банком?

— Кажется. Крылов говорил что-то…

— Пойдемте, я вас провожу, — радостно улыбается охранник. Видимо, кто-то рангом повыше признал нас за своих. Поэтому и машину оставить можно, и улыбой одарить.

В панорамном лифте поднимаемся на шестой этаж.

— Красиво, — довольно тянет Яна. — Весь город как на ладони.

Не успеваю ответить, когда дверцы лифта отворяются, и около них нас встречает строгая девица в красной юбке и белой блузке. Русые пряди как всегда завиты в тугие локоны, руки в боки, а на губах знакомая усмешка.

— Макаро-ов, — тянет моя одноклассница Надька. Мы с ней всю началку просидели за одной партой. Дрались постоянно. Делили парту и линейкой чертили демаркационную линию.

К неудовольствию Яны Слепцова резво прыгает мне на шею. Целует в щеку.

— Привет! — весело кивает Яне, но целоваться не лезет. И моя милая тут же включает опцию «я-крутая-до-невозможности-чика».

— Какими судьбами? — спрашивает Надежда, заводя нас к себе в кабинет. — Чай, кофе, мороженое?

— Не отказался бы, — улыбаюсь дурашливо и добавляю с серьезным видом. — У нас, Слепцова, очень серьезное дело. Помоги, а?

— Если в пределах моих полномочий, — вздыхает Надька, надевая маску «а я-крутая-банкирша».

— Нам нужно посмотреть, что в ячейке, — вздыхаю тяжко и, взяв у Яночки документы, протягиваю их подружке детства.

— Так это ты Василиди? — обалдело интересуется Надежда. — Яна? В жизни бы не догадалась…

— Ну я, — разводит руками моя любимая. — А что, это запрещено законом? — спрашивает с улыбкой.

— Да тут приезжали какие-то греки… — недовольно бросает Надежда. — Требовали доступ к ячейкам и счетам. Им, конечно, отказали. Так они у нас тут засаду устроили. Не иначе как тебя ждали.

— Ставрос и Пантелей? — рыкаю, не сдержавшись.

— Откуда я знаю… — бурчит Надька. Смотрит на нас внимательно и внезапно решает. — Ждите. Сейчас конец дня. Банк закроется. Посетители уйдут. И мы спустимся в хранилище без посторонних глаз. Сдается мне, эти голуби шизокрылые оставили в фойе своего человека. Слишком быстро они слиняли.