Золотые колдуны - Джентл Мэри - Страница 62

Площадь была не так велика, как показалось мне вначале, потому что я только что пришла из Пустоши с ее огромными пространствами. Здесь была крепость, а не телестре. Все цвета померкли. Блестела лишь сталь мечей и топоров.

— У них найдется кто-нибудь, кто сможет переводить, — с надеждой сказала я.

Марик не очень уверенно кивнул в ответ.

Всадница слезла со своего мархаца и долго говорила о чем-то с женщиной, на поясе которой имелись командирские знаки отличия. На мой взгляд, никто из всадников не был особенно чист, а к тому же они смазывали свои гривы каким-то маслом с резким запахом. Когда Марик попытался прервать их разговор, к нему немедленно приступили с обнаженными мечами стоявшие у ворот стражники.

Я не могла на них за это обижаться, вспомнив о том, как же мы выглядели. Худой аширен в забрызганной грязью одежде с гривой, смотревшейся крысиными хвостами, с коричневой кожей, покрытой засохшей грязью, и такая же грязная женщина с наполовину укороченными охотничьим ножом волосами, в сапогах, лопнувших по швам. Мы были здесь неуместны; эта земля — цвета охры и умбры, высоко высоко расположенная и бесплодная-дышала известной чистотой. Возможно, это была даже стерильность.

Через ворота проталкивались другие ортеанцы, чтобы лучше разглядеть нас. Позади них, за стенами, я увидела двор, вокруг которого были расположены оружейные и кладовые помещения, а так же кухни. Знакомая картина.

Миновало несколько часов, в течении которых нас изучали, рассматривали. Теперь нечто новое обещало им какое-то развлечение. Всадники держали копья наперевес перед собой и защищали нас таким образом от толпы. Торговцы, солдаты и замкнутые жители гор-все были в дорогой одежде. На них я видела бекамиловые мантии и робы с вырезами на спине, хирит-гойеновые шарфы, широкие брюки, короткие сапоги, узкие, кривые клинки. Большинство мужчин носили свои гривы заплетенными по всей спине или перевязанными у темени и спускавшимися в них подобно лошадиным хвостам. Поблескивали жемчужины из горного хрусталя и браслеты. Я смотрела в их светлые глаза, которые, однако не были земными; изумление и нерасположение притемняли их так же, как иногда облака закрывают солнце.

Толпа стала рассеиваться, когда к нам подошел какой-то ортеанец и произнес резкие команды. Кожа его имела рыжеватый цвет, он был толст, ему было, судя по виду, уже за сорок. По отличительным знакам я определила, что он являлся комендантом. С ним находился более молодой мужчина в коричневом одеянии и говорившего с землей.

— Значит, так. — Его акцент, с которым он говорил по-имириански был нов для меня, но я понимала его. — Кто вы и откуда идете?

— Я — Ахил Марик Салатиэл из Римона, — быстро ответил мальчик. — Т'ан, где мы находимся?

— Гарнизон Ай. Северная Пейр-Дадени, — сказал комендант, выделяя каждое слово. — Как же получается, что ты этого не знаешь, аширен? А твоя попутчица? Она может говорить?

— Мы пришли сюда из Ремонде. Я — Кристи, посланница… вы называете нас обитателями другого мира.

— Хурот сказала, что обнаружила вас у Разрушенной Лестницы.

Я была слишком усталой, чтобы лгать или выражаться так, чтобы это выглядело более правдоподобно. — Вчера мы спустились с перевала. Мы шли из Ремонде по Пустоши.

В его глазах ненадолго промелькнули белки. Он жестами дал знак говорящему с землей подойти поближе. Молодой человек понюхал воздух, не приближаясь. Затем подошел к Марику, внимательно посмотрел ему в лицо, поднял большими пальцами рук его веки, заглянул ему в рот и в ноздри.

Мне тоже пришлось подвергнуться такому обследованию.

Говорящий с землей что-то сказал, после чего всадники расслабились, стали смеяться и обмениваться комментариями.

— Они оба не в очень хорошем настроении, но у аширен нет признаков болезни. Что же касается другой, женщины, т'ан Шэйд, то с ней я ничего не могу сказать. Я не уверен, человек ли она.

Я смотрела, как они оценивали различия, особенно глаза и руки.

— Я являюсь посланницей Доминиона. С земли.

— Если бы она больна, — сказал т'ан Шэйд, — то заразила бы и аширен.

— Да, вероятно, это так.

— Значит, в этом отношении она не опасна. Но какова она в другом отношении?

— Она… — здесь говорящий с землей использовал незнакомое мне выражение, — …с миром.

— Мы не опасны, — сказала я. — Усталые, да но не опасные.

Все, чего бы я хотела, т'ан, это — попасть к Короне в Таткаэр.

На его лице обозначилось нечто вроде понимания.

— Следовательно, вы ожидаете, что мы предоставим вам пищу и кров, пока сообщение о вас будет ходить туда и обратно через половину страны? Я правильно вас понимаю?

Его столь ловкий сарказм разозлили меня:

— Я — посланница. Или вы слепы?

— Мне и прежде встречались уроды. Если уж вы столь хитры, то Тогда вам следовало бы знать, что эта посланница — или кто она там в действительности, а в том у меня есть свои сомнения — в последний торверн умерла от снежной лихорадки. Ага, тут вы замолчали. Нас предупредили: сегодня утром здесь сменил верховое животное курьер и доложил нам о подозрительных путниках, которые спустились с Кире. По Разрушенной Лестнице… И я должен этому верить?

Мне не нужно было переспрашивать. «Курьер» с лицом в шрамах, вравший, чтобы жульнически заполучить мархаца и поскорее добраться на юг, был мне знаком.

— Он не должен был этого делать, — прошептал Марик. — Ему можно было бы исчезнуть, но он нас… Ему этого не следовало бы сделать.

— Я бы запер вас, — сказал комендант, — но это означало бы ненужный расход продовольствия. Может выбирать из двух возможностей: либо поедите в Кире, либо отправитесь по дороге в Ширия-Шенин. Я предлагаю побыстрее решить это и отправиться в дорогу.

Я видела что он был искренен. Он мне не верил. Он намеривался выбросить нас, выставить нас снова на дорогу, где наши шаги медленно осиливали бы бесконечные километры.

— Послушайте меня, т'ан. — Мой голос звучал хрипло и глухо. Ветер нес пыль на стене крепости. Тем временем вблизи осталось лишь с полдюжины всадников, но я заметила, что за нами наблюдали со стен. От волнения мне едва дышалось, кружилась голова. Я — Кристи, посланница Доминиона, и Сутафиори подтвердить это. Вот это — мой л'ри-ан, Ахил Марик Салатиэл. Ваш информатор был наемником, которому платят враги Короны.

Меня изгнали из Ремонде, и я пересекла Топи, проехала через Пустошь и спустилась сюда по Разрушенной Лестнице… Не думаю, что у меня есть желание и возможность пройти хотя бы еще один зери! Как бы то ни было, вы должны либо предоставить мне кров, пока обо мне сообщает Сутафиори, либо — если вы предпочтете это — обеспечить мне возможность проезда и сопровождение, чтобы я с уверенностью могла попасть на юг. Одно из двух!

Комендант покачал головой, более от бессилия, чем по какай либо иной причине, и посмотрел на меня ясным, цвета топаза, взглядом. Говорящий с землей сказал что-то по-пейр-даденийски.

— Да, конечно, — сказал комендант, пристально посмотрев на меня. — Сейчас идет шестая неделя риардха. Т'Ан Сутаи-Телестре должна направляться в свою зимнюю резиденцию в Ширия-Шенин. Два дня вниз по реке, обитательница другого мира. Что вы на это скажете, может, мне отправить вас туда?

Позднее я поняла, что это был тот момент, когда он ждал, что я сломаюсь. Мошенник гораздо меньше рискует, когда требует доставить его к Короне, если его двор находится на удалении, равном половине ширины всего континента.

— Только… два дня? — Во мне медленно умирала последняя вспышка энергии. Я слабо кивнула. — Да. Мы оба. Аширен останется со мной.

Он был изумлен, но все еще мне не верил. Однако не отваживался принять неверное решение.

— Вы, — приказал он женщине, приведшей нас в крепость, — составьте группу сопровождения, доставьте обоих в Ширия-Шенин до прибытия туда водного каравана. Обеспечьте питанием только этих двоих, но больше ни кого. Сделайте так, чтобы они предстали перед Т'Ан Сутаи-Телестре нищими, если уже они так уверены, что она им поверит. И проследите хорошенько, чтобы оба попали в Ширия-Шенин и больше никуда.