Золотые колдуны - Джентл Мэри - Страница 36

Среди собравшихся находились говорящие с землей и другие хранители колодца, которых я знала по официальным встречам, а также несколько с'анов близлежащих телестре. Я стояла в оковах в ярком свете полуденного солнца.

Я посмотрела мимо Арада и обнаружила лица членов телестре Талкул, а потом почти одновременно — самих Ховиса, Сетин и Колтина. Старик кивнул Араду и уставился на меня, очевидно не узнавая.

— Мы подтверждаем это, — сказал Ховис, а другие голоса повторили его слова. Обернувшись, я увидела Сулис н'ри н'сут СуБаннасен. Ее лицо было безучастным.

— Женщина, которую вы видите… — рука Арада указала на меня, — …заявляет, что прибыла сюда из другого мира. Есть некоторые обстоятельства, вроде бы подкрепляют данное утверждение. В Таткаэре ей поверили.

Но существуют и другие объяснения. Очевидно, что она является созданием — если даже не ребенком — той самой в высшей степени чуждой, кровожадной и высокомерной расы — Золотого Народа Колдунов.

Этого я ожидала, а теперь, когда такое было произнесено, я почувствовала некоторое облегчение. Я спросила стоявшего поближе ко мне охранника:

— Когда я могу говорить?

— Ты? — Он уставился на меня. — Ты здесь не для того, чтобы говорить.

— Что?

— Заткнись.

— Но если мне не разрешают защищаться…

Рукоятка его «харура» ударила меня под ребра. Я промолчала. Арад все еще говорил, а на нас никто не обращал внимания.

— …слышали, как она добровольно признавала свою причастность к подобным аппаратам и силам, используемым якобы в ее мире, — сказал Арад, — вы действительно все это слышали, ибо, когда она посещала ваши телестре, то не делала из этого тайны. А подобные вещи хорошо нам известны, нам, которые знают, как колдовской народ ездил между своими необъятными землями, паря в воздухе, нам, которые знают, какое оружие погубило пустынные земли, нам, которые знают, какие разрушения они оставили нам в наследство. Нам, которые после крушения Золотой Империи поклялись, что никогда более не допустят подобного уничтожения мира.

Он говорил так убедительно, что у меня возник перед ним страх. В том, что он говорил, не было ничего отсталого, а эти люди не являлись форумом для выслушивания моих столь отшлифованных выступлений перед судом в пользе наук. И если меня не захотят выслушать…

— Я думаю, нет сомнений в существовании иных миров. — Арад как бы случайно сел на край стола. — Ибо звезды являются дочерьми Великой Матери, и не было бы особенным чудом, если бы у них были дети, похожие на тех, какими являемся мы. Философы часто рассуждали о том, что такое могло бы быть, и, возможно, это так и есть, но я спрашиваю вас: что вероятнее? То, что эти существа нашли способ пересечь бесконечные моря и послали сюда эту женщину или то, что она прибыла из неисследованной части нашего собственного мира — возможно, даже из знакомой нам его части, — скажем, даже из Кель Харантиша?

Я была поражена изощренностью ума, скрывавшейся за этим аргументом, даже сейчас, когда все сильнее падала духом. Молчание слушавших приводило меня в озноб. Я думала, смогу ли, если дело дойдет до того, доказать, что я родом с Земли?

— Вы видели печать Короны на моем удостоверении! — Я почувствовала, как дернулись охранники, но Арад жестом дал им понять, что ничего не нужно делать.

Я не повышала голоса. Акустика была такова, что меня слышали всюду под куполом.

— Я являюсь законной посланницей моего мира.

— Не все рассказы из Таткаэра соответствуют истине, — сказал Арад, — и даже Т'Ан Сутаи-Телестре не застрахована от того, чтобы поверить лгунье. Молчите. Сейчас будут заслушаны свидетели.

По этой команде молодой говорящий с землей взял со стола бумагу и поднялся с нею на возвышение.

— Свидетельство Кетана н'ри н'сут Рену, врача, — прочел он, — «получив приказание осмотреть заболевшую Т'Ан командующую Рурик Орландис, я нашел ее страдающей лихорадкой, возникшей по неизвестной мне причине. В настоящее время она лежит больная здесь, в Черепной крепости. По моему мнению, эта болезнь была вызвана намеренно, хотя я и не могу сказать, кем и с какой целью».

Когда говорящий с землей отошел в сторону, Арад сказал:

— Т'Ан командующая армией Южной земли тяжело больна, и это после того — и только после того, — как она находилась в обществе мнимой посланницы по дороге в Ремонде.

Я не заметила какой-либо доказательности в показаниях двух или трех следующих свидетелей — это были большей частью с'аны горных телестре, — которые описывали, что я рассказывала им земных технологиях. «Но Рурик? — подумала я. — Они подозревают меня в том, что я повинна в ее болезни. Но ведь это сумасшествие!»

Кетан н'ри н'сут Рену был, как я вспомнила, врачом Ховиса.

Задавались вопросы, некоторые от с'анов, другие — слушавшими, а этот спокойный, бесстрастный голос продолжал перечислять обстоятельства, говорившие против меня. Я потянулась, разгибая спину, и очень была бы не прочь сесть.

Если весть об этих событиях достигла Таткаэра, и ксеногруппа…

Если весть дошла. «А если предположить, что она дошла бы, — подумала вдруг я, — если предположить, что до моих людей дошла бы пусть даже искаженная версия правды, что они смогли бы предпринять? Что они могли сделать достаточно своевременно, чтобы помочь мне?» Даже если эта история должна была бы закончиться казнью, то, в конце концов, и тогда бы мало что можно было сделать, а в торжестве справедливости после моей смерти я не была заинтересована.

— Может быть, здесь были высказаны лишь предположения, — сказал Арад, — но, во всяком случае, у меня есть еще последний свидетель — очевидец, мужчина, который видел, как эта посланница — эта мнимая посланница — воспользовалась запрещенными знаниями народа колдунов. Назовите ваше имя, т'ан.

— Алуиз Блейз н'ри н'сут Медуэнин, из гильдии наемников в Римоне, — сказал человек и поднялся на возвышение для свидетелей. Свет упал на него, я увидела изуродованную половину лица и узнала его. Это лицо преследовало меня с Теризона — лицо наемного убийцы, безымянного киллера.

— Я вижу, что вы его знаете, — заметил Арад, глядя на меня. Было слишком поздно, чтобы отрицать это еще и сейчас.

— Он покушался на мою жизнь. Я не могла бы его забыть.

— Точно так же и я не могу забыть вас, — сказал мужчина. Я подумала, что еще никогда не слышала, чтобы он говорил. У него был низкий голос, по-ремондски он говорил с сильным римонским акцентом. — Я все еще ношу на себе вашу отметину, колдовское отродье.

Он приподнял свою руку, которая была перебинтована и лежала на перевязи. Я заметила, что свой «харур-нилгри» он повесил на правый бок для удобства пользования им левой рукой.

— Я ехал на восток. Наши пути пересеклись в одном доме-колодце. — Он строптиво вздернул голову и окинул взглядом собравшихся. Ремондцы не питают симпатий к наемникам. — Мы подружились, а потом стали арикей.

Кровь зашумела у меня в ушах. Безликое сборище словно бы растворилось, и взгляд мой различал лишь одну-единственную деталь: улыбку на лице Ховиса Талкула. Оно было обращено ко мне, и в этой улыбке скрывался простой вызов: опровергни, если сможешь, попробуй.

— У нее имеется предмет примерно таких размеров… — Блейз немного развел руки в стороны, — …в форме моллюска хура, серого цвета и твердый. Когда я его увидел, то спросил, что это такое, и она сказала, что это оружие. Оружие — это по моей специальности, — он обратился к собравшимся, — и я захотел исследовать его, но она не захотела, чтобы я дотрагивался до него. Началась борьба. Она не носит с собой меча, не носил его и я с тех пор как мы встретились. Борьба шла только из-за ее оружия. Она применила его против меня — направила на меня на расстоянии — и произвела в воздухе яркую молнию. Моя правая рука перестала действовать, и мне пришлось спасаться бегством. Когда я узнал, куда она направлялась, то счел своим долгом предупредить вас.

Когда он спустился с возвышения, Арад взял со стола какой-то предмет.

— Это оружие?