Сделай и живи спокойно (СИ) - Демидов Вадим Николаевич "Vicont" - Страница 24

— Ну... вон подойди к стойке, - махнул молотком мужик, показывая направление, - там и отмечай, а я потом измерю.

Что делать? Пришлось идти и давать отметку. Только примерился, как открылась незамеченная мной дверь, возле одного из верстаков и в неё вошла маленькая девочка. Лет шесть не больше. Тёмно-каштановые распущенные волосы, светло-голубое платьице и чёрные туфельки с белыми гольфами - прынцесса! И походу - местная любимица. Потому что сразу начала на всех наезжать по-детски конечно:

— Мамка всех на ужин звала, а вы всё не идёте! Просила передать, что керосин она больше жечь не будет. А вы, будете жрать всё холодное! Вот!

Тут она увидела меня. С детской непосредственностью, прямо с ходу, в лоб, поинтересовалась у всех:

— А это кто? На него мама не готовила!

Пока внимание этой крохи было направлено на меня, все потихоньку начали приборку рабочих мест. А самый старший, из-за спины девочки, начал подавать сигналы, чтобы я зашёл потом. Лучше всего завтра. Даже, чтобы мне было более понятно, потыкал пальцем в циферблат часов. А я что? Я понятливый.

Громко попрощался со всеми. С девочкой, конечно же, отдельно и индивидуально. Потом вышел в дверь, а не в ворота. Ну, в ту, которую открыла девочка и оставили открытой. Пока никто ничего не понял, я осмотрелся во дворе. Отличия большие, но для меня совершенно не важные.

Делаю вид, что заблудился и иду к дому. Как и в моём времени в дом ведут два отдельных входа. Иду к тому, в котором, точно помню, есть лестница на чердак. Не дошёл. Пацан, лет десяти, меня остановил. Физиономия хитрая и конопатая. А судя по вопросу ещё и любопытная:

— Ты к кому пришёл? Если насчёт голубей, то Васька только утром будет. Но, могу рассказать какие брать лучше. Я его брат и всё знаю.

Чтобы не возбуждать подозрения, я, как и положено, сначала познакомился с пареньком. Звали его Юрка и он брат местного голубятника. Ещё он в курсе всех цен на летающий товар. И даже, может подсказать как, на кого и у кого лучше всего производить обмен. Короче, познакомились.

Народ из сарая пошёл в дом, на ужин. На нас с Юркой если и посмотрели, то признали это нормальным и никто не докопался. Чтобы не мешаться под ногами, отошли в сторону, под куст черёмухи. Там лавочка и можно посидеть-поговорить.

За двадцать минут чисто "пацанского" разговора, мне, с помощью наводящих вопросов, удалось многое узнать. В доме живут три семьи. Совсем не родственники. Был ещё один житель, но он умер полгода назад. Работал на бойне и иногда приторговывал кровью. Занимал комнату с выгородкой, под лестницей на чердак. Теперь там, после небольшой перестановки, никто не живёт. Зато, в одной семье, когда убрали деревянную перегородку, теперь на несколько метров комната больше. А место под лестницей, используется как склад инструмента. Хранят всякий хлам и веники с лопатами. Я про себя не распространялся. Сказал что поступаю в строительный техникум и ищу комнату, чтобы снять на первое время. Вопросов, после этого, ко мне больше не было.

Юрка вывел меня на улицу, через другую калитку, что с улицы Плеханова. И это отлично! Катя меня не видит, а значит не помешает. Осматриваюсь и осматриваю всё вокруг. Примечаю полезные мелочи и вообще всё, что может пригодиться. Нормально. Окно чердака не закрыто. А густые кроны двух деревьев закроют от любопытных глаз. Два пути и каждый мне подходит. Но, для подстраховки, лучше всего дождаться дождя. Он скроет мои шаги по чердаку. Всё, можно идти сдаваться задумчивой девушке.

Катя ничего не сказала, когда я сел за руль. Теперь-то не буду копаться при запуске двигателя. Учёный уже и всё знаю - как и что. Через пару минут мы уже едем в милицию.

К отделу подъехали когда вечерело. Товарищ Собкин, как оказалось, нас ждал. Когда мы зашли к нему в кабинет, он спросил только одно:

— Нормально доехали?

На что Катерина, задвинув меня к себе за спину, ответила не менее лаконично:

— Нормально.

Потом немного подумала, посмотрела на Собкина и добавила:

— Но надо поговорить!

Меня тут же отправили в Ленинскую комнату, изучать свежую прессу, а сами остались.

Ну и фиг с вами. Я человек пожилой и умею с пользой проводить время. Они думают, что мне не известно, о чём будет идти разговор. Ха! Три раза. Монеты мои будут делить - зуб не дам, но на рубль могу поспорить. Фик его знает, что там в голове у этой работницы архива.

Свежих номеров газет я не обнаружил. Что ж буду читать то, что не успел в прошлый раз. Глядишь и прочту что-нибудь интересное и полезное. Газета «Труд» никакой ясности мне не внесла. Зато я увидел фотографию, что опять мне напомнила, о задании деда. Блин... Да помню я, помню. Часа не проходит, чтобы не вспомнил. Специально, что ли мне такие газеты попадаются.

Настроение ушло в никуда. Тупо глядя, на статьи и фотографии, чтобы отвлечься, просчитываю варианты проникновения на чердак за деньгами. Вроде ничего не должно помешать. Дверь наверх летом никто закрывать не будет. Сам жил в таком доме (ну или почти) и знаю это. Нафиг! Даже дождя ждать не буду. С раннего утра наведаюсь и никто ничего не заметит. Главное не сильно шуметь, пока буду идти до коптильни, а там легче лёгкого. Как, блин, никто не догадался, за столько лет, разобрать этот девайс и посмотреть, что там внутри? Не знаю. Неужели никому этот жестяной ящик не мешался? Он хоть и небольшой, но место какое никакое занимает. Или люди продолжали пользоваться коптильней и ни разу не залезли под неё? А чистить и ремонтировать - надо? Как? Удивительно!

Зашли оба. Собкин и Катерина. Серьёзные до невозможности. Самому стало интересно, что сейчас будет. Подошли, взяли стулья и сели рядом. Лейтенант смотрит как-будто на прицеле держит. С прищуром и каким-то ожиданием, что ли. Катя наоборот, вроде собранная до звона нервов, а вот не верю я ей. Какая-то наигранность и искусственность присутствует. Чувствуется что играет роль. И вообще они оба, прямо сейчас, разыгрывают какой-то спектакль или пьесу. Ладно посмотрим. Оценим. Похлопаем если что. Хотя, о чём это я? Ни в коем случае не выдаём себя. Сидим, слушаем и внимаем, что говорят старшие товарищи.

— Мы, тут посидели, поговорили и приняли решение, - начал свою речь лейтенант Собкин, - надо всё, что ты нашёл, оформить как находку и сдать государству.

— Ни чего не понял, поэтому прошу поподробнее, - ответил, полностью повернувшись к своим собеседникам, - ну не разбираюсь я в этих тонкостях.

— Катя, объясни, товарищу Тихому, все нюансы, - выделяя каждое слово сказал Собкин и встал со стула, - а я пойду оформлять запрос.

— Сделаю товарищ лейтенант, - ответила Катя.

Подсела ко мне поближе и начала читать скучную лекцию, по юриспруденции. Которая затянулась, на долгие полчаса. Не, а что? Много нового узнал. И разницу между кладом и находкой и как поступать если что-то из вышеперечисленного нашёл. Всё теперь знаю. Осталось всё оформить как надо и через полгода, если не найдётся хозяин вещей, можно владеть монетами по собственному усмотрению(но лучше сдать государству). О, как! А я уже про двадцать пять процентов размечтался. Оказывается есть другое решение.

Катя сидела и молчала. Ждала, что я скажу. А я что? Конечно согласился. Правда кое-что сказал, не подумав. За что получил, ещё один недоумённый взгляд. Но я уже привык к этому. А Катерина, по моему, снова убедилась в моей неадекватности. И сделала, для себя, какие-то выводы. И ведь просто пришли в голову слова из фильма "Бриллиантовая рука", а я взял и произнёс их, с дуру:

— Только Катя, прошу все драгоценности принять по описи. Ну там, чтобы всё как положено: опись-протокол, сдал-принял, отпечатки пальцев...

Балбес! Что ещё можно сказать? Инвалид-затейник блин. Пенсионер-шутник фигов. Никто, в это время, мои шутки не поймёт. Особенно Катя. Она же комсомолка и чужого не возьмёт, даже под страхом смертной казни. Кто меня за язык-то тянул? А Катерина обиделась. Сидит и молчит. Смотрит куда-то в сторону. Надо что-то срочно придумать.