Хтонический ужас (СИ) - Бадевский Ян - Страница 31

— Вы их боитесь, — я обвожу яростным взглядом сокомандников. — Я же чувствую. Думаете, что они круче по умолчанию. Просто потому, что кто-то там где-то легионерил, а вы — нет. Забейте на это дерьмо. Выкладывайтесь по полной и дрючьте их.

— Сейчас они Ефанова выпустят, — буркнул Игнат.

— Добавим жесткости, — предложил я. — У них по статистике самый результативный игрок — литовец. Тот чувак из Вильно. Голы, передачи. Надо его вынести за штрафную линию.

— Вот и займись, — предложил Макс.

— Смените меня на Ефанове.

Ребята переглянулись.

— Поль, займись этим блондинчиком.

— С удовольствием, — француз хрустнул костяшками пальцев.

— Игната подстрахуйте, — добавил я. — Там Коул.

Раздался свисток, и нам пришлось свернуть обсуждение.

Распределяемся по периметру запретной зоны.

Аристарх подбрасывает мяч…

…я выхватываю его из воздуха и прямым ударом ноги вырубаю бросившегося ко мне Коула. Да, народ, я давно ждал этого момента.

Приземляюсь на полусогнутые и отдаю пас Назарбаеву.

Мирас кроссовером обходит Думбадзе, пасует Игнату, тот забивает.

Три-четыре.

Вот так.

Ибо нехрен.

Коула шатает. Физрук подходит к вражескому защитнику, осматривает его и принимает решение о замене. Угрюмый Коул, так и не сумевший оклематься после моего пинка, топает на скамейку запасных. В игру вступает темная лошадка — игрок по прозвищу Толстый. Едва он вышел на поле, мне сразу стало понятно, что к чему. Груда мышц, татуировки по всему телу, укрепляющая фиолетовая аура. Сразу ясно — этот будет вырубать наших игроков.

Свисток.

Срабатывает выталкиватель.

Я давно подозревал, что Аристарх обладает необъяснимой властью над этим устройством. У физрука что, пульт в кармане спортивной кофты припрятан?

Толстый первым делом попытался бортануть Игната.

Я решил оставить это на совести Поля и Мираса.

К мячу под прикрытием братьев Глинских рванулся Петраускас. Я подмигнул Вадиму и демонстративно дернулся к Пылаеву, сокращая дистанцию между собой и основной целью.

Макс попробовал завладеть мячом, но его оттолкнул Думбадзе. Бросок — промах. Мяч у Пылаева. Я резко виляю вправо, врубаю ускорение и подлетаю к Петраускасу, который занял удобную для броска позицию. Ко мне мчится Влас Глинский — он первый разгадал суть маневра. Провожу захват и швыряю литовца через бедро. Петраускас падает спиной аккурат за штрафную линию, вскрикивает, морщится от боли. Да, это больно. Но не смертельно.

Ко мне подбегает Влас.

Свисток.

— Ты что творишь? — охреневает Зло.

— Броски не запрещены, — резонно замечаю я.

— В большинстве соревнований…

Я не позволяю арбитру закончить:

— Вы озвучили правила. В ЭТОЙ игре разрешено всё, кроме атакующей магии и оружия.

Наши противники переглянулись.

Со мной сложно спорить.

Аристарх облажался, и все это понимают.

— Повреждения, — напомнил учитель.

Я повернулся к литовцу:

— С тобой всё в порядке?

Одаренный уже встал и окутался желтой исцеляющей дымкой.

— Норм.

Хороший парень. Жаль, что он учится не в нашем классе.

Перевожу взгляд на арбитра.

— Удаление, — вздохнул Аристарх. — Три минуты.

И, сверившись с таймером, подозвал Ефанова.

Кирилл тут же занял удобную для розыгрыша позицию, его прикрыл Думбадзе. Что мы выиграли? Ефанов — хороший форвард, но он по-любому уступает Петраускасу. Сборная 1-А ослаблена.

— Игра! — рявкнул Зло и дунул в свисток.

Сработал выталкиватель.

Ефанов выхватил мяч, подпрыгнув на добрых полтора метра. Некислое усиление. Метнувшись в сторону вражеского форварда, я столкнулся с Толстым. Качок перегородил мне дорогу и ударил прямым в челюсть. Нельзя так с Джергом. Сместившись в сторону и нырнув под руку горе-бойца, я левой пяткой зарядил Толстому в горень. Нога живого танка подломилась, качок упал на колено. Получи коленом в ухо. От обиды жирдяй взревел, но я уже был далеко за спиной полузащитника. Мяч успел перейти от Ефанова к Думбадзе. Тот прошелся красивым дриблингом по периметру штрафной и попытался сделать передачу Пылаеву, но, откуда ни возьмись, появился Мирас. Технично завладев мячом, Назарбаев дал пас мне, я — Максу. Капитан точным броском сравнял счет.

Четыре-четыре.

Трибуны взревели.

Подброшенный выталкивателем мяч достался Власу Глинскому, тот дал пас брату. Петр попытался забить — он явно сменил литовца в атакующем амплуа. Мяч ударился в обод норы и отскочил в мою сторону. Выполняю подбор, уклоняюсь от локтя Ефанова и с отскоком перевожу Мирасу, тот — Игнату. В эту секунду и появляется Петр Глинский. Техничная подсечка. Игнат падает на руки — в запретную зону.

Свисток.

— Три минуты, — Аристарх указывает Игнату на скамейку запасных.

— Клим! — зовет Макс.

Горин тут же вступает в строй.

Игра продолжается.

Ефанов подпрыгивает вслед за выскочившим из норы мячом. Я толкаю блондинчика в грудину, а меня, в свою очередь, сносит Толстый. Падаю, перекатываюсь. Мяч у Власа. Назарбаев ставит блок, не дает бросить. Глинский, играючи, оформляет кроссовер, из-за спины дает пас Пылаеву. Макс в прыжке перекрывает траекторию, приземляется на ноги и уже собирается бросать семиметровый, но свисток арбитра завершает второй период.

Разбредаемся по секторам.

Макс ловит бутылку с водой, брошенную болельщиками, делает пару глотков, передает мне. Я хорошенько прикладываюсь к горлышку и передаю Полю.

С нас ручьями течет пот.

— Ничья — это плохо, — говорит Шереметьев.

— Литовец в отключке, — замечаю я. — У нас полторы минуты, чтобы оторваться.

— Посмотри, — Мирас указывает на Коула.

Рукопашник окутан желтым, но дело не ограничивается личной аурой. Я вижу хрупкую девушку со стрижкой-каре, она водит голубыми ладонями по телу бойца. Ага, целительница. Значит, соперники скоро заменят Пылаева, и у нас одной проблемой больше.

— Плевать, — морщится Дюран.

Вадим выливает остатки воды из бутылки себе на голову, смешно отфыркивается.

— Мирас, ты — второй форвард, — Шереметьев берет себя в руки и начинает раздавать инструкции. — Клим и Поль — полузащитники. Вадим опекает Ефанова и прикрывает меня. Илья, возьмись за гребаных братьев. Выруби Петра или Власа. Мне срать, кто из них вылетит с поля. Главное — связку разорвать.

— Добро, — соглашаюсь я.

Эта идея лезла мне в голову чуть ли не с первых минут матча.

Свисток.

Я успел прокачать через себя живительный поток праны, слегка восстановить дыхание и вернуть былую бодрость. Казалось бы, десять минут чистого времени, а ощущения такие, словно марафон пробежал.

Вот сейчас начнется, понял я.

Первый «А» нуждается в победе, как и мы. Ну, или в ничейном исходе. Единственное, что здесь пострадает, — эго гордость Кирилла Ефанова.

Физрук подбросил мяч, и тут же рядом нарисовался Макс. Подпрыгнул неспешно, но высоко. Завис, нарушая законы гравитации, и отдал пас Назарбаеву. Думбадзе решил перехватить, но мое терпение лопнуло. Двойка в ребра, локоть в челюсть. Захват, бросок — и пришелец из горных аулов оказывается за роковой чертой.

— Удаление, — констатировал физрук.

Мы не отвлекаемся.

Назарбаев отдает пас Вадиму, тот решает сыграть сам и забивает с шести метров.

Пять-четыре.

— Валите Невзорова! — рычит Кирилл. — Кто-нибудь!

Щелкает выталкиватель.

Я огибаю запретную зону по широкой дуге и делаю вид, что собираюсь атаковать Ефанова. Толстый бежит прикрывать капитана, оголяя левый фланг. Дюран выхватывает мяч, к нему бежит Влас Глинский. Я отступаю боком, имитируя желание поучаствовать в распасовке. Поль отдает пас Вадиму, а я резко разворачиваюсь и пробиваю с ноги в грудину Петру. Неожиданный финт, согласитесь. Легендарный игрок отправляется в аут. И это без укрепления всякими там стихиями, крутотень! Вот что тренажеры животворящие делают. В сочетании с крадеными пассивками.

— Удаление, — физрук неумолим.