Джип, ноутбук, будущее (СИ) - Костин Константин Константинович - Страница 5

Позади за спиной Руслана по булыжной мостовой ползли сани извозчика, вывернувшего в Эртелев с улицы Жуковского (Руслан поначалу думал, что назвали ее в честь знаменитого основоположника аэродинамики, но потом сообразил, что тот в 1911 году еще вполне себе жив-здоров и называть улицы в его честь несколько рановато. Так что улочка получила название от другого Жуковского, поэта, того самого, что придумал гимн «Боже, царя храни» и имя Светлана). Лошадка неторопливо трюхала мохнатыми ногами, тощая, усталая, как и полагается лошади любого «ваньки».

В роли таксистов в Санкт-Петербурге 1910-го… то есть, уже 1911-го… года служили извозчики. Хотя и самые настоящие такси-таксомоторы, вполне узнаваемые коробочки «жестяных Лиззи», «Форд-Т», тоже уже катались по улицам, мелькая голубыми боками. Правда, попадались на глаза они очень редко, на всю столицу их было, наверное, не больше пары десятков. Так что, если ты хотел добраться куда-то чуть быстрее, чем на своих двоих — к твоим услугам были извозчики.

Как и такси в наше время, они делились на две категории — солидные ребята на дорогих машинах… тьфу ты — экипажах, которые спокойно стояли в местах предполагаемого появления денежного клиента, и бомбилы на ржавых «жигулях», которые мотались по городу, в поисках клиента уже не денежного — любого.

Вот такими «бомбилами» и были извозчики-«ваньки». Чаще всего — крестьяне, которые приехали в город на той же самой лошадке, на которой пахали землю, а, скорее всего, получили ее уже здесь, вместе с экипажем-пролеткой или, по зимней поре — с санями, со строгим указанием платить оговоренную сумму каждый день. А повезло тебе в этот день с клиентами или нет — твои проблемы.

Вот такой «ванька» потихоньку и нагонял Руслана, ведь, как известно, даже медленная лошадь быстрее идущего человека. Может быть, извозчик решил подцепить денежного клиента — хотя за остановку в неположенных местах их штрафовали не хуже, чем гаишники в наше время — оценив подбитую мехом николаевскую шинель с пелериной и меховую шапку-пирожок, а может и вовсе не имел никаких расчетов именно на Руслана, в конце концов, на улице он был не единственным прохожим.

Всхрапывающая морда лошади поравнялась с Русланом, следом за ней в поле его зрения вползли сани с сидящим на облучке «ванькой».

Типичный такой «ванька»: стоптанные валенки, без галош, подшитые протертой кожей, тулуп — на поле красовалась прихваченная несколькими грубыми стежками заплатка — на голове — шапка из овчины…

Типичный «ванька».

Вот только этот человек — и Руслан это точно знал — извозчиком не был.

— Садитесь, — коротко кивнул назад «извозчик».

Руслан вскочил в небольшие сани — только-только одному человеку поместиться — и они покатили вперед.

Планы на вечер резко поменялись.

— Куда сегодня? — коротко спросил Руслан.

— Как обычно, — буркнул «извозчик». По какой-то непонятной причине он недолюбливал Лазаревича и при каждой встрече, несмотря на внешнюю вежливость, это так или иначе прорывалось.

Как обычно…

Значит, «Квисисана».

Руслан поморщился. Не то, чтобы он имел что-то против, кормили там прилично и недорого, но вечером там творилось черте что, отчего этот ресторанчик служил прямо-таки притчей во языцех. А вечер, между прочим, уже, можно сказать, наступил. Нужна Руслану репутация гуляки и пьяницы? Вестимо, нет. Попадешься на глаза кому знакомому — а, несмотря на некоторую замкнутость и нелюдимость семьи «американцев» знакомые у них завелись в не таких уж и маленьких количествах — и конец доброму имени.

Впрочем, узнай кто-то, с кем он встречается в этой самой «Квисисане» — доброму имени тем более конец.

Глава 7

Фальшивый извозчик остановился на Невском, неподалеку от ресторана. «Лихачи», стоявшие у тротуара в ожидании клиентов, презрительно покосились, но ничего не сказали: клиент сказал — извозчик доставил. Вот если бы «ванька» вздумал со своей лохматой клячей ловить клиентов здесь…

Руслан остановился, чиркнул спичкой и закурил: здесь, в этом времени, правда, никто не сказал бы ему ни слова, закури он прямо в ресторане — разве что пепельницу бы поднесли — но привычки двадцать первого века так просто не исчезали.

Над дверью ресторана золотились буквы «КВИСИСАНА», под ними полукругом уточнялось: «Автоматическiй буфетъ. Кофе. Ресторанъ»

Выбор именно этого ресторана, при всей его скандальной известности, был понятен: его клиентами были, как говорится, и жук и жаба: от вполне солидных и обеспеченных купцов и бизнесменов, до богемы и полуголодных студентов — вон, парочка последних, в шинелях, вывалилась наружу, жуя на ходу здоровенные пирожки, из того самого буфета. Вкусные, Руслан в позапрошлый заезд не удержался, попробовал взять пару с мясом. Зря. В смысле — зря, что пару, один-то еле съел. А что до того, что приличные люди не едят на улице — так он дикий американец, если кому вдруг захочется прочитать ему правила этикета.

Стой, не стой, думай, не думай, а идти на встречу надо. Руслан бросил окурок в урну — хотя многие местные не заморачивались и бросали их прямо под ноги — и шагнул к дверям.

Пройдя мимо упомянутого на вывеске автоматического буфета, представлявшего собой огромный, стимпанковского вида, торговый автомат, за небольшую монетку выдававший тебе салат, пирожок, бутерброд, а по зимнему времени — стакан горячего грога, Руслан отдела пальто и шляпу в гардероб и шагнул в зал.

Столы, уже почти полностью заполненные посетителями, между столами скользят официанты, в черных фраках и белых манишках, забавно сочетавшихся с длинными, почти до пола белыми фартуками. Этакие шотландцы от сферы обслуживания.

Один «шотландец» подлетел к Лазаревичу:

— Вас ожидают-с.

Кто бы сомневался.

Следуя за официантом, Руслан прошел мимо биллиардных, где звонко стучали шары, в сторону отдельных кабинетов.

— Сюда-с.

За занавеской — столик, белая скатерть.

За столом — человек.

Молодой человек, в строгом костюме, не самом дорогом, но и не из магазина готового платья, по виду — один из современных деловых людей, которые с равной вероятностью могут заниматься производством локомотивов и продажей акций ростовских алмазных шахт. Это в наше время крупный бизнесмен может ходить в джинсах и водолазке, а здесь — ни-ни, дресс-код почище офисного.

Но, несмотря на внешность бизнесмена, данный человек им не являлся. По крайней мере — официально. Да и фамилия Иванов, которой он мел обыкновение представляться — была такой же фальшивой, как и внешность. Звали этого молодого человека Андрей Леонидович Андронов и он имел честь служить в Отделении по охранению общественной безопасности и порядка, более известном, как Охранка.

Хотя, насчет чести…

Попадалась на глаза Руслану, еще в нашем времени, теория, что нелюбовь русского человека к сотрудничеству с правоохранительными органами проистекает ни много ни мало — из блатных «понятий», широко распространившихся в народной среде после того, как миллионы людей, ранее с уголовниками не контактировавших, прошли сталинские лагеря. Мол, там и понабрались этих убеждений, что «Кто сотрудничает с полицией — тот стукач!».

Но вот он, Руслан, живет сейчас в 1910.. тьфу… 1911-ом году. И миллионы людей еще не прошли сталинские лагеря, сам Сталин еще сидит в лагере, ну или в ссылке, в этом… в Турухтанском крае… — а сотрудничество с полицией УЖЕ считается неприличным и неприемлемым. А уж сотрудничество с охранкой… Упаси боже, заклеймят как доносчика, никто и руки не подаст.

Это была одна из причин встречаться с Андроновым-младшим в тишине — пусть и относительной — ресторана, аки шпиону с резидентом. А вторая причина — в том, что их общение не имеет никакого отношения к службе сего молодого человека, и, узнай начальство, что за схему он проворачивает здесь за спиной этого самого начальства, набриолиненная — или, вернее, набриллиантиненная, бриолин здесь еще не изобрели — голова Андронова покатится до того самого Туруханского края. И в качестве охранника — в лучшем случае. В худшем же он окажется по другую сторону забора.