Поля Крови (СИ) - Игнатов Михаил - Страница 20

Я, стиснув зубы, чтобы и впрямь больше ничего не сказать, лишь качаю головой.

Учлун довольно кивает:

— Наказанию подвергнуть немедленно!

Идары вокруг замерли в нерешительности. Большая их часть. Но не Бихо. И не его дружок Слайд. Они без промедления шагнули ко мне, вцепились в одежду, сдирая с меня халат и оставляя в одних штанах. Словно им всё это не впервой. Не забыли даже сдернуть с меня медальон.

Окрик Глебола и Визира заставили шевелиться и остальных.

Десять минут и бывшие ученики Кузни Крови выстроились в два ряда. С каждой стороны по десять человек.

— Пошире, пошире стали!

Между рядами Визир отмерил двадцать шагов и сам встал первым. В руках у всех обнажённые мечи.

Глебол покосился на наблюдавшего за всем этим хоу Учлуном и рявкнул:

— Начали! Раз, два. Раз, два. Где пламя души? Резче, резче!

Об этом я только читал. И как-то, мчась через мокрый лес в поисках Визира, даже позабыл, о том, что наказанием в армии короля может стать не заключение, а казнь.

Стена мечей в три прохода — это, конечно, не казнь, но...

Каждый из парней мерно, под счёт Глебола опускал меч перед собой. Первым, самым простым из движений, которое едино во всех без исключения стилях меча. Что в Семи движениях Кузни, что в Мече льда и света моего Дома Денудо, что в Мече утреннего дождя Реола.

С мечей на уровне плеча срывались их призрачные копии. Двадцать шагов достаточное расстояние, чтобы выполненный без особого старания Дождь мечей растворялся бесследно и не долетал до противоположного ряда идаров.

Вот только мне идти ровно посередине между ними. Там, где сталкиваются призрачные мечи сразу обоих рядов.

В спину ощутимо толкнули, заставив сделать первый шаг.

— Чего замер?

Я обернулся, ожёг взглядом незнакомого мне идара и процедил:

— Руки уберите, достопочтенный.

Отвернувшись, двинулся вперёд. Стиснув зубы, вошёл в месиво «мечей», бушующее на уровне плеч и ниже.

Они стегнули по груди, животу, ногам.

Стегнули и безвредно исчезли, оставив ощущение, словно хлестнуло тонкой веткой в лесу.

Но я твёрдо знал, что это только начало и не останавливался.

Хоу Учлун заорал:

— Не спеши, не спеши, Лиал. Шагай под счёт своего гаэкуджи или я добавлю тебе проходов!

Я лишь крепче стиснул зубы, слушая голос Глебола:

— Раз, два, раз, два...

Каждый новый удар по мне призрачных мечей умений парней ощущался всё отчётливей и больней.

Дары Хранителей — это замечательно. Но даже у даров есть предел. Иначе ни один идар не мог бы убить другого. И войн бы после ухода Предков тоже не было. Не было бы даже попытки Безымянного убить своих братьев и сестёр.

Я сделал последний шаг, оставив позади коридор мечей. Всё тело горело, особенно живот. Казалось, что меня искусал рой пчёл.

Глебол заорал:

— Второй проход! Давай, Лиал, смелей!

Я стиснул зубы. Денудо ничего не боятся.

Развернулся, шагнул обратно в сияние сотен мечей. Но сумел спокойно пройти только пять шагов.

Очередной призрачный меч кто-то создал слишком высоко. И слишком сильным, словно второе из умений, а не первое.

Он врубился в висок, прошёлся через левый глаз, обжигая нестерпимой болью и заставив меня невольно вскрикнуть и закрыть лицо. Теперь каждый удар сопровождался болью, независимо от того, куда они приходились. Руки от лица я убрал только тогда, когда мечи перестали меня молотить.

Убрал и открыл глаза. Левый глаз видел, пусть и слезился. Руки словно опухли. Кожа взбухла кровавыми рубцами по всему телу.

— Третий проход! Давай!

На этот раз я шагнул в коридор мечей, сразу закрыв лицо. И не пожалел об этом.

— Раз, два! Раз, два!

Эти двадцать шагов я едва прошёл. На этот раз все удары рассекали кожу словно не замечая защиты третьего дара Хранителей, крепости тела, сравнимого со сталью. К концу прохода я был весь покрыт кровью.

А ещё кто-то «промахивался» с ударами не раз и не два.

На пальцах, которыми я прикрывал глаза, висели буквально лохмотья кожи, рассечённой десятки раз до мяса. Руки, плечи, живот выглядели точно так же. Как наверняка и спина.

И это мне ещё повезло, что большая часть моих бывших соучеников по Кузне наносила удары так, как и положено, на уровне груди. Ноги почти не пострадали, отделавшись всего несколькими ранами. Иначе я бы остался без штанов. И без кое-чего, чем так гордится Фату, а я ещё даже не использовал толком.

Ещё бы узнать точно, кто прицельно бил мне в голову.

Чьи-то руки осторожно подхватили меня под локти:

— Давай, давай. Пошли, Лиал, пошли.

Я поднял взгляд, с трудом разобрал лица. Хасок. И Трейдо.

Они повели меня куда-то. Всё так же шёл дождь. Но я этому был только рад. Он смывал с меня кровь и охлаждал раны. В голове билась только одна мысль: «Это хорошо, что этот ублюдок Учлун добавил всего один проход. Четвёртый проход я бы и не выдержал. Упал бы там на пятом шаге.»

Или выдержал бы? Помнится, Возвышенному мечнику можно назначить шесть проходов самым большим наказанием. Как-то же, значит, это выдерживают и не погибают? Вдвое больше, чем досталось сегодня мне. Или шесть проходов и будет казнью через мечи для моего ранга?

— Чтобы драугры Безымянного меня прямо здесь сожрали!

Голос я узнал. Кодик. А вот сам он расплывался перед глазами. И не потому, что я так ослабел. Напротив, дождь словно освежил меня. А потому что глаза заливало водой с кровью, закрыв мир алой пеленой.

Меня потянули куда-то в сторону, усадили. Принялись отирать лицо.

— Ох, вот это вам рассекло лоб, господин. Сейчас, сейчас я.

Хасок спросил:

— Лечебная мазь у тебя есть?

Кодик тут же ответил:

— Есть, господин, есть. Хорошая, на двух исарах Предков, вот только пару недель назад купили.

— Хватит?

— Должно господин, должно.

— Сейчас я достану ещё и пришлю на всякий случай. Трейдо, пошли, оставь его.

Моего плеча коснулись чьи-то пальцы, а возле уха раздался шёпот Трейдо:

— Удары наносили Бихо и Слайд.

Я промолчал, лишь вслепую, ещё ничего не видя, кивнул. Мог бы и сам догадаться.

Едва стихли их шаги, как Кодик спросил:

— Господин, да что там случилось?

Я лишь отмахнулся, не желая шевелить языком. Кажется Тощий, охнул:

— Ох, а руки, руки-то.

Кодик буркнул:

— Тут и с раной на лбу неладно. Глубоко рассекло и что-то с костью. Тоже, что ли царапнуло? Как ещё не пробило?

Я усмехнулся:

— Мажь, а не болтай. Проверим, так ли хороша эта штука, как мне её расхваливал Клинок зелёной весны.

— Ну, Замиру плечо уже затянуло. Похоже, и шрама не останется.

— Значит, со мной тем более будет всё хорошо.

Я снова растянул губы в улыбке. Они-то у меня целые. Ничего, теперь я буду умней. Да, Визир, Бихо и Слайд?

Глава 9

Честно сказать, все эти дни, которые я отходил от наказания, назначенного мне хоу Учлуном, пошли мне на пользу.

Мне не нужно было бегать по полям и лесам, бродить по лагерю, поддерживая в нём спокойствие, охранять обоз и прочее, и прочее. Моих людей Глебол куда-то ставил, но больше по мелочам: отправлял за водой или едой, на погрузку шатров в телеги и всё такое. А я сидел в теньке, обмотанный бинтами. И размышлял. Что мне ещё оставалось?

И вот в спокойствии неподвижности, ведь каждое даже самое малое движение причиняло боль, мысли текли удивительно ровно и плавно.

Вот почему раньше я что-то там не понял с тёмной пеленой, которая вырывалась из меня? Ведь я сам, своими глазами видел её до этого. Кровавые воины, что напали на шатёр принцессы, использовали именно это умение.

Это из их тел вырывалась тёмная пелена, заставлявшая наставников отшатываться, а простых воинов с воплями бежать прочь.

Как я мог об этом забыть?

Ещё я вспомнил давний разговор матушки с отцом. Тот самый, который случился незадолго до дня, когда я убил Флайма. Отец тогда обвинял матушку в том, что я напугал слугу Устрашением, какой-то внешней техникой.