Мифы и Легенды VII (СИ) - Карелин Сергей Витальевич - Страница 37

Утром нас разбудила Даша. Честно говоря, чувствовал я себя, на удивление, разбитым. Выйдя из спальни, застал Виль, дремлющую в кресле, которая при моем появлении сразу пробудилась. Внимательно посмотрев на меня, она покачала головой.

— Господин, я могу вас подлечить. Вы же чувствуете себя разбитым?

— Ты сама-то как? — поинтересовался я, заметив, что девушка переоделась и выглядит бодрой и отдохнувшей.

— Со мной все хорошо, господин, — заверила она меня.

Я кивнул.

Выспавшаяся Наоми вышла из спальни и бросила любопытный взгляд на нас, а после проследовала в душ. Когда она вернулась, я уже отослал телохранительницу и чувствовал себе отлично.

Затем я позвонил Гвоздеву и Шемякину и доложил о последних событиях. Надо сказать, что оба были крайне удивлены. Однако что первый, что второй заявили, что все это очень кстати для имиджа и того подобного. И, конечно, оценили мою новую телохранительницу. Только о моем самочувствии после нападения не поинтересовались. Хотя я сразу сообщил, что все в порядке…

Позавтракав, мы отправились на занятия. О нападении уже стало известно всей Академии. Как обычно, подобные слухи разлетаются моментально. Правда, теперь окружавшие нас охранники Академии воспринимались мной как досадное недоразумение. Толку от них явно не было. Но никуда не денешься. Распоряжение ректора есть распоряжение ректора.

Встретившая нас компания девушек тоже была сильно возбуждена произошедшим ночью на их лидера и его невесту нападением. Исидо теперь не было, а остальные мужчины, эпизодически появлявшиеся в ней, исчезли совсем. М-да. Это, по-моему, неправильно. А то и выпить, как говорится, не с кем в настоящей мужской компании. Женщины все-таки всегда остаются женщинами.

Наоми вместе со мной попала под град вопросов, отвечать на которые я поручил японке. И надо сказать, она справилась с истинно японской невозмутимостью. А вот ко мне сразу привязалась Вероника, которая заявила, что нужно сразу осветить это событие в своем блоге. Мол, рассказать о спасении Веромиром Бельским японской аристократки Наоми Сузуки и прочем. Показать меня таким крутым мужиком, вступившимся за честь девушки…

Честно говоря, я засомневался на этот счет, но Трубецкая ошарашила меня тем, что пять минут назад разговаривала с Гвоздевым, и тот полностью одобрил ее план медийного продвижения моего «крутого» мужского поступка.

— А как на это ректор отреагирует? — все-таки решил уточнить я. — Это пятно на Академию…

— Совершенно фиолетово, что он будет думать, — легкомысленно отмахнулась от меня девушка, — это проблемы Академии. Да и не будут тут скандал раздувать… а блог я сделаю так, что ты закачаешься… — в глазах Вероники появилось мечтательное выражение.

— Все с тобой ясно, — фыркнул я.

После разговора день покатился по привычной колее. Я, конечно, вновь ловил на себе любопытные взгляды, но тут уж некуда деваться. Похоже, я уже стал штатным ньюсмейкером. После занятий, распрощавшись с народом, я отправился в коттедж.

Шемякин уже прилетел, и я сразу же передал ему Наоми под свое крыло. Он помог ей загрузить вещи, приготовленные для путешествия в Санкт–Петербург и увез мою невесту в поместье в сопровождение четырех флайеров охраны, пообещав вернутся за мной к восьми часам. С Наоми полетела и Даша, которая, как всегда, надавала мне «ценных указаний»: мой костюм для вечеринки находится в гостиной, а лёгкий ужин после тренировки ждет на кухне. После чего я, переодевшись, отправился на тренировку.

Пришел я на нее раньше и, оставив Виль в спортивном зале ждать меня, пошел в раздевалку, где застал двух неразлучных друзей. Романов и Гагарин. О них и узнал последние новости. Кстати, они пригласили меня на ту самую встречу в ресторан «Высота» только сейчас.

Выяснилось, что только команду игроков везли на большом пассажирском флайере. Группа поддержки добиралась своим ходом.

— Я вот тоже не понимаю, какого дьявола мы все вместе туда премся, — поддержал Романов высказанное мной недоумение, — Татищев говорит — «командный дух»! Да какой «командный дух»? На этом турнире все сами за себя.

— Ага, — кивнул Гагарин, — так, скорее всего, все думают. Особенно наши командные стервы.

— Действительно, командный дух на высоком уровне, — рассмеялся я, — коли такие отношения, то зачем эта встреча в «Высоте»?

— Татищеву этого не объяснишь. Он у нас правильный человек… Хочет, чтобы мы все собрались. Подняли бокалы, дружно поклялись друг другу в том, что порвем всех на этом турнире… — хмыкнул Романов, — да что там говорить? Думаю, сам все увидишь в ресторане. Ты лучше расскажи, что там у тебя с японкой? Вся Академия гудит по этому поводу. Говорят, вы вместе со своей телохранительницей и Сузуки десяток ниндзя нашинковали.

— Преувеличивают, — улыбнулся я, — на самом деле их было пятеро. Ну да, Виль справилась. Я немного помог. Слишком раздули…

— Ничего себе — раздули! — укоризненно посмотрел на меня Гагарин. — Не каждый год пятеро ниндзей пытаются похитить девушку из Академии. Это не то, что событие, это, да простит меня мой учитель риторики, охерительное событие! А ты сказал Виль? — он переглянулся с Романовым, — это та самая девка, что на тебя напала в столовой? И теперь она твой телохранитель?

Что ж, пришлось вновь поведать уже выученную мной версию. Здесь она вроде прокатила.

— Поздравляю, — хлопнул меня по плечу Гагарин, — такого телохранителя найти дорогого стоит.

— А вы что, еще здесь? — в раздевалку заглянул Татищев. — Только вас ждут!

И, действительно, ждали только нас. На этот раз разминка была недолгой, и наши учителя устроили репетицию боев на турнире, только с ограничениями по магии. На трех рингах сразу установили заклинание Силового Барьера. Проведя три боя с Меньшиковой, Гагариным и Потёмкиной, и все их выиграв, я уже собирался передохнуть, но Татищев устроил мне ещё один бой. На этот раз с Горчаковым. Я хотел было возразить, но потом махнул рукой.

Правда, мне явно не понравился настрой Горчакова. После того, как мы скрестили шпаги, мой огненный щит проломило мощное воздушное заклинание. Честно говоря, даже не понял, что произошло… Как потом выяснилось, обычный «воздушный кулак», раскаченный до максимального уровня. Мне просто повезло, что мой полет спружинил барьер, окружавший ринг. Поэтому оглушенным я просто сполз на мягкое покрытие ринга.

— Ну что, гад… — вдруг донесся до меня голос Горчакова, который с ухмылкой приближался ко мне, — сейчас я научу тебя почтительности…

За барьером, по-моему, стали понимать — происходит что-то не то. Вроде засуетился Татищев с Муравьевым. А в меня тем временем полетел огненный шар. Если бы я не поставил буквально инстинктивно «темный щит», то, думаю, пришлось мне бы очень плохо. Перстень блеснул на пальце моего противника, после чего на меня посыпался град огненных шаров и молний. Щит затрещал по швам, но я уже пришел в себя. И бурлящая злость рвалась наружу. К тому же, я вспомнил, что на моей руке тоже есть одно необычное кольцо. Пришло время его использовать. Под таким напором было невозможно атаковать.

Активация кольца, мысленно проведенная линия, и я оказываюсь за спиной изумленного противника. А следом за этим — удар по почкам, затем подсечка и удар левой в подбородок.

Мой противник, потеряв сознание, рухнул на маты. Я же, тяжело дыша, опустился рядом с ним. Тем временем, передо мной появились бледные Муравьев и Татищев. Рядом с ними — невероятно злая Виль. Первый раз я видел на ее лице подобное выражение. Но ее злоба была обращена явно не на меня, а на наших тренеров. За ними же стояли изумленные члены команды.

Тут же появились целительницы и быстренько утащили Горчакова.

— Что тут произошло? — прошипел Татищев, провожая взглядом целительниц.

— А вы не видели? — проворчал я,– вообще-то кое-кто решил меня убить.

— Этого не может быть, — покачал головой Муравьев, — это невозможно…

— Невозможно? — уставилась на него Виль. — А то, что тут применили как минимум пять заклинаний, которые не имеют права применять даже на турнире — это невозможно? А то, что если бы господин не телепортировался, он был бы уже мертв, это как? Кто бы за это ответил? А?