Мифы и Легенды VII (СИ) - Карелин Сергей Витальевич - Страница 30

— Господин, — поклонилась она.

— Пойдем, продемонстрируешь князю свои способности, — хмыкнул Шемякин. Мы отправились в небольшой спортивный зал, который одновременно с этим считался мини–полигоном. Я вновь оценил мастерство строителей. У них получился этакий зал «два в одном». И магические навыки можно отрабатывать, и обычный спортивный зал никуда не делся.

А дальше нам было показано шоу одного актера. Или, правильнее сказать, актрисы. Девушка, как и говорил Шемякин, обладала весьма обширным арсеналом воздушных заклинаний. И «Щит ветра»… Надо признать, достаточно мощный прием — способен прикрыть сразу три–четыре человека. «Воздушные лезвия», «Воздушный кулак», «Вихрь», «Удар молнии». А владение телекинезом — это, на мой взгляд, полная имба. Как мне объяснил Шемякин, имелось ограничение на вес предметов, но колюще–режущее оружие девушка вполне могла попытаться отнять у врага в радиусе трех–пяти метров. Но только у одного. Как я понял, тут требовалась мощная концентрация, и массового эффекта у этого заклинания не было.

Демонстрацию умений рукопашного боя в спаррингах мы решили не проводить. Мне было достаточно посмотреть на то, как девушка демонстрирует набор определённых техник. Гибкости ее можно было позавидовать. Совершенно прав был Шемякин — классного бойца мне подарил ректор. И всего за пятьдесят тысяч рублей.

Отправив девушку отдыхать, мы втроем вернулись в мои апартаменты. Выразив верным слушателям свою благодарность, я отпустил их, а сам, тяжело вздохнув, отправился в то крыло, где жила Годунова. Я принял решение, и, надеюсь, мама простит мне это.

Варвара что–то печатала на компьютере, но едва я вошел, выскользнула из–за него и радостно бросилась мне на шею…

— Я скучала, — прошептала она, прижимаясь ко мне всем телом. Я же обнял ее и чуть отпрянув, посмотрел ей в глаза.

— Ты решил? — спросила Годунова дрожащим от волнения голосом.

— Решил, — кивнул я. — Твое предложение насчет дяди я принимаю. Если он не будет вмешиваться в мою распрю с Павлом, то я не трону Константина и его семью. И как ты и говорила, после моей победы над твоим братом приму вассальную присягу…

— Веромир, — Варвара прижалась еще теснее и сопроводила объятия это серией жарких поцелуев.

С трудом отодвинув от себя возбужденную девушку, я хриплым голосом сообщил, что он должен принести мне клятву на этот счет. К тому же, в его окружении могут найтись несогласные с подобным решением…

— Я свяжусь с ним? — вопросительно посмотрела на меня Годунова. — Все сообщу? Он согласится. А клятву, думаю, можно будет устроить… Для этого не обязательно твое присутствие. Отправить в Казань с текстом клятвы надёжного человека, например… Павел Николаевич придумает …

— Ты понимаешь, что мы скоро должны объявить о твоем нахождении в поместье и о нашей скорой свадьбе? Кстати, я же еще не говорил с Наоми на этот счет… — вырвавшиеся у меня последние слова были лишними.

— Наоми? — девушка попыталась высвободиться из моих объятий, но я ей не дал.

— Ты не знала, что я помолвлен с Наоми Сузуки? — искренне удивился я.

— Знала, — кивнула Варвара, — но тогда не стоял вопрос о нашем браке…

— А это что–то меняет? — уточнил я. — Ты же прекрасно понимаешь, что у меня не будет единственной жены…

— Понимаю, — опустила глаза та, но потом вновь подняла и твердо посмотрела на меня. — Все хорошо, Веромир. Я дала свое согласие на брак и не отступлю…

Наш поцелуй был долгим и страстным, но я с трудом остановился, оторвавшись от раскрасневшейся девушки.

— Приглашаю тебя на ужин в мои скромные апартаменты, — выдохнул я, выпуская ее из своих объятий.

— Да, князь, — улыбнулась Варвара, — обязательно буду.

На этом мы расстались. Вернувшись к себе, я вызвал Гвоздева.

— Я поговорил с Варварой, — сообщил ему, — и все остается в силе. Я не трону Константина Годунова, если тот принесет мне клятву, что не будет вмешиваться в нашу распрю с Павлом Годуновым, а после нашей победы станет вассалом рода Бельских

— Это прекрасная новость, — расплылся в улыбке мой глава дипломатического отдела, — правда, Шемякин будет не очень доволен.

На это я лишь пожал плечами — будет и будет.

— Она сегодня должна связаться со своим дядей, — продолжил я, — ты должен все организовать и проконтролировать. Надо понять, как это будет объявляться… где и когда?

— Все будет подготовлено, господин, — ответил Гвоздев, — думаю, объявить об этом накануне турнира, а лучше во время него. На турнире, скорее всего, будут и Годунов, и Скуратов.

— Тебе виднее. Главное — обеспечьте Варваре охрану. Если что–то с ней случится… — нахмурился я.

— О чем вы, господин?! Все будет хорошо. Мы завтра еще раз все обсудим и с вами, и с Шемякиным. А я сегодня же поговорю с княжной!

— Вот и хорошо.

— Да, господин, только вот нужно будет вам поговорить с Наоми. Главу клана Сузуки я предупрежу.

— У них там война, — возразил я, — надо ли это делать? — и как он отреагирует то? Возьмет и отменит нашу с Наоми помолвку.

— Надо. — уверенно сказал Гвоздев, — обязательно надо. Иначе это будет некрасиво с нашей стороны. Но он все поймёт, я уверен. Я постараюсь все объяснить. Мне господин Сузуки показался весьма здравомыслящим человеком. И помолвку он точно не отменит.

— То есть его не смутит, что мне придется женится на Годуновой раньше, чем на Наоми?

— Господин, — улыбнулся Гвоздев, — о женитьбе речи пока не идет. Помолвка Годуновой с вами, официально зарегистрированная, будет означать то что она уже практически Бельская. Ее брат может лишить ее титула и наследства, но в любом случае по законам российской империи, Варвара после помолвки уже становится частью нашего клана. Помолвка у нас в отличии от той же самой Японии имеет большой вес. Особенно если невеста гражданка России.

— но ее же можно расторгнуть? — удивился я.

— Можно, — кивнул Гвоздев, — но тут зависит от того как мы ее проведем. На помолвке вы принесете клятвы и Годунова де-факто войдет в род Бельских. А де-юро это свершиться через три месяца. И кстати ничто не мешает устроить, например, в феврале или в марте двойную свадьбу.

— Ну надеюсь ты прав, — махнул я рукой, — можешь идти.

А мне предстояла тренировка. Муравьев уже был там за пятнадцать минут до начала занятий. Как, кстати, и Шемякин, напросившийся посмотреть на тренировку. Мне не жалко. За два часа тренировки меня выжали досуха. После того, как довольный Муравьев отправился в себе (ему выделили отдельную гостевую комнату), я в прямом смысле слова доковылял до своих апартаментов, где, как оказалось, меня ждала София с двумя целительницами. Спасибо подсуетившемуся Шемякину — об этом я совсем не подумал. Через полчаса после бодрого магического массажа я почувствовал себя другим человеком. Оставшееся время до ужина я провел за компьютером, изучая историю Турнира Восьми Академий. Она оказалась весьма богатой, учитывая, что в этом году турнир был юбилейным. Как никак, с даты его первого проведения прошло пятьдесят лет. Тридцать раз командное первенство выигрывали россияне, в остальные двадцать победы делились примерно поровну между другими Академиями. Последние три года побеждали французы. В Сети шло жаркое обсуждение команды Московской Академии. Народ заочно оценил нас. Мой рейтинг был весьма слабым. На первом месте стоял Горчаков, за ним — Потемкина. Горчаков был единственным участником прошлогоднего турнира. Как я понял, он не прошел дальше четвертьфинала.

В прошлом году команда из нашей Академии, можно сказать, полностью провалилась. Лучшим достижением был как раз четвертьфинал Горчакова, где он проиграл французу Жану Леклерку, который, кстати, стал победителем в одиночном турнире, как и Эжен Деланж в женском. Я посмотрел бой Леклерка с Горчаковым, и, честно признаюсь, наш боец меня сильно разочаровал. Он ничего не смог толком противопоставить французу, который вынес князя буквально в «одну калитку». По моему мнению, Горчаков фехтовал на порядок сильнее, чем то, что я видел на экране. Все-таки он уже на третьем курсе. Наверное, сделал вывод и подучился. Как я уже говорил, фехтовальная подготовка в нынешней команде Академии была на уровне. Правда, сильнейшими оказались лишь Потемкина, Горчаков и Елена Багратион, которая, как выяснилось, была весьма талантливой фехтовальщицей, пусть и холодной стервой. Только они могли оказать серьезное сопротивление. Остальных я легко побеждал. Ох, как Булатова и Меньшикова бесились от этого!