Магия восстает (ЛП) - Эндрюс Илона - Страница 58

Зачем он мне все это говорит? Я уже чувствую себя так, будто прошла сквозь строй. Лишние удары мне ни к чему.

— Ты никогда не будешь оборотнем, — продолжил Мэхон. — Даже если проживешь с нами сотню лет, новорожденный медвежонок будет бОльшим оборотнем, чем ты.

Барабас резко посмотрел на него.

— Хватит. Достаточно того, что уже было. С нее хватит дерьма на сегодня.

— Дай мне закончить, — ответил ему Мэхон спокойным тоном. — Ты никогда полностью не поймешь, каково это, а мы никогда не поймем тебя. Но это и не важно. Ты — Стая.

Я заморгала. У меня, наверно, что-то не так со слухом.

— Зачем слушать их оскорбления? — спросил Мэхон. — Я знаю, что это не в твоем стиле.

— Потому что дело не во мне. Дело в панацее, в наших людях и в беременной женщине. Я могу заставить их проглотить свои слова, но это уничтожит все. Они рассчитывают на то, что я сорвусь, но это сыграет им на руку, а нам будет только хуже. Я предпочитаю сорвать куш в конце, чем одержать маленькую победу прямо сейчас.

— Именно поэтому происходящее сейчас абсолютно не важно. Ты всегда будешь Стаей из-за своей преданности и выдержки. — Мэхон поднял руки, будто держал невидимый шар. — Стая намного больше, чем все мы. Это структура, построенная на самопожертвовании. Мы свирепый вид. Чтобы существовать в мире, нам приходится жертвовать этой свирепостью. Мы должны являть собой пример контроля и дисциплины, и начинается это сверху. Вожак, который будто сорвался с цепи, еще хуже, чем отсутствие вожака вовсе. Мир вокруг нас рушится, и это еще будет продолжаться какое-то время. Главная цель сейчас — это стабильность. Необходимо обеспечить людей безопасным жилищем и привычными делами, чтобы они перестали бояться и не видели необходимости прибегать к насилию, потому что если мы пойдем этим путем, то уничтожим сами себя или будем истреблены. Именно поэтому мы строим так много защитных слоев. Я хотел бы видеть, как все изменится со временем. Мне бы хотелось, чтобы поединки между оборотнями ушли в прошлое. Мы потеряли в них слишком много хороших людей. Но это придет не скоро, совсем не скоро. Возможно, пройдут годы, или даже целые поколения. Но все это начинается сверху. Мы следуем примеру.

Я никогда не думала о нем так.

Мэхон внимательно посмотрел на меня.

— У тебя есть нечто общее с нами. Ты знаешь, каково это — быть ненормальным, только в твоем случае странная именно ты. Ты можешь уважать наш уклад, но тебе не нужно пытаться стать тем, кем ты не являешься. Все люди приспосабливаются по-разному, но со временем тебя примут такой, какая ты есть. Не человеком, не кем-то еще, а именно Кейт. Уникальной и необычной, но неотделимой от нас. Ты будешь просто Кейт, и ты будешь одной из нас. Только это важно.

Я — крутой Консорт, а он — угрюмый палач Стаи. Объятия с ним в коридоре будут считаться неуместными.

— Спасибо за помощь, — просто сказала я.

— В любое время, — ответил он.

Барабас резко повернулся в сторону лестницы. Лорелай обогнула лестничную площадку и побежала вверх по ступенькам. Ее темно-зеленое платье с полупрозрачной юбкой порхало при движении.

Барабас вдохнул.

— Это…?

— Сейчас не время, — перебил его Мэхон.

Нет, как раз сейчас самое время. Она пошла наверх, значит Кэрран будет в одиночестве, доступный для небольшой беседы, если конечно он не ждет ее наверху в ее комнате.

— Где сейчас должен быть Кэрран? — спросила я.

— Время ланча, — ответил Барабас. — Значит, в главном зале.

Отлично. Настало время поговорить с ним.

*** *** ***

Пока мы шли до главного зала, здравый смысл взял верх. Я ничего не добьюсь, если ворвусь туда и накинусь на Кэррана. Просто буду выглядеть ревнивой идиоткой, которая не может себя контролировать. Я не доставлю такого удовольствия ни ему, ни другим стаям.

Я притормозила у дверей.

— Вы идите. Я вас сейчас догоню.

Мэхон ушел, но Барабас задержался рядом со мной.

— Мне нужно минуту побыть в одиночестве.

— Кейт… Я меньше всего подхожу на роль советчика в любовных делах. Я нахожу себе тихих, спокойных парней, чтобы они уравновешивали мой взрывной характер, но потом мне становится скучно, и я начинаю вести себя так, что они уходят от меня. Я знаю, что причина во мне, но повторяю одну и ту же ошибку снова и снова, как последний дурак, так как продолжаю надеяться, что с этим парнем все будет по-другому, просто потому что он другой. Но в итоге ничего не меняется, потому что не меняюсь я. Люди не меняются ни с того ни с сего, Кейт. Ты понимаешь? — Он слегка наклонился вперед и посмотрел мне в глаза. — Просто… пусть это займет больше, чем минуту. Чтобы потом ни о чем не жалеть.

Он зашел в главный зал.

Внутри люди сидели за столами, ели, пили и общались друг с другом. Во мне нарастало напряжение. Я была на волоске от причинения насилия, даже уже представляла, как войду туда и воткну в Кэррана вилку. Барабас прав. Одной минуты недостаточно. Нужно плеснуть себе в лицо холодной водой.

Прямо напротив меня небольшой коридорчик уходил куда-то в сторону. Если я пойду в том направлении, то наверняка найду какую-нибудь уборную. Я вошла в коридор. Справа от меня оказались широко распахнутые двери, ведущие в небольшую комнату, где расположилась лестница из темного дерева.

Возможно, это путь на внутренний балкон.

Я начала подниматься вверх. Если там действительно сидят снайперы, я с удовольствием встречусь с ними для дружеской беседы. Если там никого нет, я смогу незаметно понаблюдать за главным залом.

Лестница закончилась. Я прошла через дверь в каменной стене и оказалась в галерее менестрелей главного зала. В точку. Хоть что-то сегодня получилось, как надо.

Главный зал не имел ни одного окна, все освещение шло от электрических ламп, как сейчас, или при господстве магии, от колдоламп, сделанных в виде искусственных факелов. Хоть днем, хоть ночью освещение оставалось неизменным. Галерея всегда находилась в тени, ее темные деревянные перила казались практически черными. Я прошлась по всей длине. Лишь две двери нарушали целиковые каменные стены: одна в самом конце балкона, другая — по середине. В остальном балкон был абсолютно пуст.

Я подошла к перилам. Передо мной раскинулся главный зал, залитый светом и заполненный людьми. Должно быть, открыли окна в коридорах, чтобы немного охладить воздух, нагретый человеческим дыханием и все еще теплой едой, поэтому снизу вверх шел небольшой сквозняк, принося с собой запах специй и заставляя шевелиться длинные серебристо-синие флаги на стене справа от меня. Думаю, с этого места я была практически невидима для всех, кто находился внизу.

Только сейчас я поняла, насколько высоко расположена галерея. Прыжок через перила исключается. Мои кости точно треснут от ударной силы.

Кэрран вошел в зал и направился к главному столу, где уже сидел Барабас сбоку от Мэхона. Он спросил что-то у Барабаса, но тот развел руками в ответ. Лицо Кэррана превратилось в знакомую, непроницаемую маску. Он сел на свое место в центре стола.

Мгновение спустя в зале появилась Лорелай. Теперь на ней были джинсы в обтяжку и почти прозрачная голубая деревенская рубашка, спущенная с одного плеча. Ее волосы струились по плечам, лицо выглядело безупречно. Как ей удалось так быстро переодеться и вернуться сюда?

Кэрран повернулся к ней и что-то сказал. Она села рядом с ним, одарив лучезарной улыбкой.

Я почувствовала себя так, будто кто-то бросил булыжник мне на живот.

Она что-то спросила у него. Он потянулся к тарелке с нарезанным мясом.

Если он сейчас предложит ей еду, я тут же спрыгну с этого балкона и ударю его в лицо своими сломанными ногами.

Кэрран подвинул блюдо ближе к ней.

Не делай этого.

Он поставил тарелку на стол.

Лорелай улыбнулась ему, взяла кусочек мяса с тарелки своей вилкой и наклонилась, чтобы что-то ему сказать, с лукавым взглядом.