Магия восстает (ЛП) - Эндрюс Илона - Страница 17

Дулиттл не скалил зубы, но если бы у него была шерсть, она бы стояла дыбом.

Кэрран улыбнулся.

— Мы признательны, что вы присоединились к нам, Доктор.

Дулиттл моргнул. Он ожидал драку посерьезнее, но Кэрран просто сбил его с ног.

— Все верно, — наконец-то произнес он, затем развернулся и ушел обратно.

Сайман вышел на палубу и остановился у самого носа корабля.

— Прошу внимания!

Все посмотрели на него.

— Мы готовы отчалить. Я прошу вас сохранять тишину, чтобы команда могла начать.

Все замолчали.

Сайман немного отклонился назад. Он слегка изменился, и теперь казалось, что он просто рожден для этой палубы. Он открыл рот и запел грубоватым, но чистым голосом:

— Старик Шторм погиб!

Команда подхватила мелодию и ответила хором:

— Да, да, Мистер Шторм!

— Старик Шторм погиб! — повторил Сайман громче.

— Да, да, Мистер Шторм!

Что-то шевельнулось под кораблем, будто спящий гигант медленно просыпался от глубокого сна.

— Это морская песня, — прошептал мне Кэрран.

Магия заструилась от Саймана и команды, сливаясь вместе и просачиваясь в стальные кости корабля, будто они одновременно возвращали его к жизни и привязывали к себе.

Когда Шторм погиб, я вырыл могилу,

Да, да, Мистер Шторм!

Я вырыл могилу серебряной лопатой,

Да, да, Мистер Шторм!

Что-то заурчало глубоко внутри корабля. Где-то внизу заискрилась магия, от чего у меня волосы на затылке встали дыбом. Песня и магия сплелись вместе, затягивая и меня. Мне хотелось присоединиться, хотя я не знала слов, а мой голос скорее всего распугал бы всю рыбу в океане. Команда теперь пела на полную, голос Саймана сливался с остальными, как часть сильного, могущественного хора, их ритм был похож на биение сердца.

Я поднял его вверх железным краном,

Да, да, Мистер Шторм!

И опустил его вниз золотой цепью,

Да, да, Мистер Шторм!

Волшебные генераторы заработали, выпуская волнующие магические каскады. Резвый дрогнул и отошел от пирса.

Нас окружил ветер, играя с моими волосами. По кораблю снова прошла дрожь, и Резвый устремился вперед, в открытый океан. Команда зааплодировала. Сайман с улыбкой поклонился. Даже не представляла, что в нем есть такое.

— Мы в пути, — произнес Кэрран.

— Да, мы в пути. — Мы доплывем, будем сражаться, и обязательно вернемся домой.

*** *** ***

После первого дня в пути мы попали в первый шторм. Океан вокруг бурлил и кипел, вода стала свинцово-серой и наполнилась пеной. Накатывали огромные волны, каждая с дом величиной, и наш большой корабль подпрыгивал вверх-вниз, раскачиваясь будто бумажная лодочка. Вода ударялась о борт, и судно наклонялось так сильно, что мне казалось, будто мы сейчас перевернемся и утонем, но оно тут же выравнивалось и наклонялось уже в другую сторону.

Сайман привязал себя снаружи. Когда я попросила команду пойти проверить его, они заверили меня, кораблю нужен впередсмотрящий, а это его любимое занятие. Я добралась до капитанского мостика и выглянула наружу. Мир был похож на настоящий кошмар, в котором ветер и вода соединились вместе в яростной, примитивной битве. Сайман смотрел вдаль с широкой улыбкой на залитом дождем лице, пока океан вокруг притворялся движущимися горами. Волны поднимались и заливали палубу, и Сайман ненадолго исчезал за завесой воды.

Пока Сайман развлекался снаружи, остальные оставались на нижней палубе. Постепенно, один за другим, все собрались в общем холле. Одно из двух: или безопасность в количестве, или несчастье любит компанию — подходило и то, и другое. Хуже всего было Эдуардо и Барабасу. Побледневший Эдуардо тихо молился, пока позеленевший Барабас сидел в обнимку с ведром. В конце концов Барабас сообщил нам, что его смерть сейчас будет вполне логичной после того, как его бросили, и ему жаль, что он заберет нас всех с собой. Эдуардо сказал ему заткнуться и предложил бросить Барабаса в спасательную шлюпку, после чего Барабас продемонстрировал, как мангуст-оборотень разгоняется от нуля до шестидесяти меньше чем за секунду, и предложил развлечься игрой с кишками Эдуардо. Обоим тут же было сказало разойтись по разным углам холла. Я свернулась рядом с Кэрраном и заснула. Если корабль решит потонуть, я уже ничего не смогу с этим поделать.

Вскоре после полуночи магия поглотила технологию. К утру океан успокоился, и корабль перестал изображать из себя пьяного моряка под конец своей первой ночи на свободе.

Мы позавтракали, затем я покинула общий холл и поднялась на палубу. Передо мной расстилался идеально ровный океан, словно бесконечный полупрозрачный кристалл, отполированный до матового блеска. Магические генераторы почти не издавали шума, и корабль бежал вперед, рассекая бездонную голубую гладь. И океан, и небо казались бесконечными.

Я долго любовалась океаном, потом пошла исследовать палубу. В задней части корабля я нашла большое свободное пространство, обозначенное буквой Н. Вертолетная площадка. Ни одного вертолета в пределах видимости. Я вышла на площадку. Так много свободного места. Я чувствовала себя неважно после сна на полу. Нужна физическая нагрузка. Я потянулась, повернулась, и ударила ногой в воздух, затем повторила все снова. Я выполнила быструю комбинацию, прыгнула и ударила ногой в челюсть невидимого противника.

— Нокаут, — произнес Кэрран позади меня.

Я подпрыгнула на целый фут, но мне удалось приземлиться так, чтобы сохранить хоть часть своего достоинства. Он опять смог подкрасться ко мне. Нужно было спасать репутацию.

— Нее. Это был не нокаут. Я просто встряхнула его немного.

— Я говорил не об ударе, милая.

Ох.

— Гладко говорите, Ваша Пушистость. — Я отступила назад и развела руки. — Не желаете поиграть?

Он скинул свои ботинки.

Пять минул спустя мы катались по вертолетной площадке, пока он пытался вырваться из моего захвата после того, как швырнул меня на пол.

— Я наконец-то понял причину вашего взаимного влечения, — сухо произнес Сайман.

Я подняла взгляд. Он стоял в нескольких футах от нас.

— Так просвети нас. — Кэрран попытался перевернуться на меня, чтобы вырваться из захвата. Ну уж нет.

— Вы оба считаете насилие прелюдией.

Я засмеялась.

Появился Дерек, двигаясь ленивой волчьей походкой, снял ботинки и носки, и опустился для отжиманий на одной руке. Он все еще отжимался пятнадцать минут спустя, когда на площадку вышли Кира и Барабас и начали тренировку. Барабас двигался невероятно быстро, но Кира и Джим явно имели общие гены, потому что она ему не уступала. Следующими появились Андреа и Рафаэль, затем площадку нашли и Эдуардо с Джорджи и Мэхоном. Наблюдать за тем, как тренируются Мэхон и Эдуардо, было все равно, что смотреть на бой двух носорогов. Они столкнулись друг с другом, затем пыхтели и напрягались целых десять минут без единого движения. Наконец-то они разошлись с покрасневшими лицами и встряхнулись.

— Благодарю, — произнес Эдуардо.

— Отличный поединок, — ответил Мэхон.

Рафаэль снял рубашку, под которой у него оказалась черная безрукавная футболка, открывающая плечи. Андреа вскинула брови, явно наслаждаясь видом. Рафаэль вышел на площадку в простым шестидюймовым ножом в руке. Такой нож был единственным оружием, которое позволялось использовать в поединках между оборотнями, и мой мне отлично послужил во время марафона атак оборотней, после которого я заслужила свое место Звериной Леди Стаи. К Рафаэлю присоединился Барабас. Они схлестнулись в смертельном танце, двигаясь с невероятной скоростью. Коренное отличие битвы на мечах от битвы на ножах не в силе или скорости. Когда человек берет свой меч, его намерения не всегда ясны. Он может ранить противника или просто обезоружить его. Когда мастер клинка достает свой нож, он намерен убить.

Последней на вертолетной площадке появилась Тетушка Би в свободных штанах для йоги.