Не люби меня (СИ) - Джокер Ольга - Страница 42

Я наперебой задаю вопросы, мысленно представляя, как сильно расстроится Дарина. Несмотря на сложный характер, она ведь хорошая девчонка.

— Они вместе до тех пор, пока это выгодно им обоим, — поясняет Яр, хотя я ничерта не пойму. — Мише нужна постоянная любовница, а Дарине — щедрый спонсор. Всё честно.

— Нет, нечестно! — мотаю головой. — Она верит и надеется!

— Понимаю твою женскую солидарность, но есть определённая категория девушек, с которыми мужчины не очень-то хотят связывать себя браком, — отвечает Жаров.

— О, так вы делите девушек на категории! — восклицаю я, ощущая, как обида давит изнутри. — И к какой же категории отношусь я?

Ярослав бросает на меня короткий взгляд и суживает глаза.

— Из запрещённой категории.

— Это как?

— Это когда нельзя, но хочется.

Я мигом краснею и отворачиваюсь к окну. Смотреть на Яра в этот момент — самая настоящая пытка.

— Помнится, когда мне было десять лет, ты говорил, что меня тоже никто замуж не возьмёт, — произношу немного спокойнее.

— Когда тебе было десять, клянусь, я думал, что такая, как ты, доведёт любого мужика до ручки. Ябеда, нытик, прилипала…

— О-о, ну началось! — почему-то улыбаюсь в ответ. — И что же изменилось с тех пор?

— Всё, — коротко резюмирует Ярослав, заставив меня до самого дома задуматься над его ответами.

Глава 46.

— Сонечка, здравствуй, моя хорошая!

Бабуля встречает меня у ворот и ласково поглаживает по спине. Так тепло и приятно становится на душе.

Я жутко соскучилась, потому что мы не виделись почти три месяца. Дела, заботы. То одно, то другое. Стыдно сказать, но выбраться в гости получилось, когда бабуле экстренно понадобились таблетки, которые не найдешь ни в одной ближайшей аптеке.

Мы проходим в дом отчима. Здесь пусто и неуютно, но самое прекрасное, что кроме нас пока никого нет. Мать с Романом Геннадьевичем уехали покупать зерно. Галя две недели назад отправилась в соседний посёлок на стажировку при заводе ветеринарных инструментов и оборудования. Там ей выделили комнату в общежитии и назначили минимальную ставку по заработной плате. Она изредка мне пишет и делится впечатлениями.

— Мой руки и садись кушать, — велит бабушка. — Я плов приготовила.

— Я не голодная, — мотаю головой. — Честно-честно!

— Но тощая, матерь божья! Одна кожа да кости!

— Ба, я всегда такой была. Не поправляюсь я, что бы ни ела и ни пила. Это же хорошо, да?

— Выглядит не здраво, но мне-то что, — пожимает плечами бабуля. — Главное, чтобы Ярославу твоему нравилось.

Никак не комментируя последние слова, я всё же мою руки и сажусь за стол. Я два часа назад пообедала в кафешке, но знаю, что бабуля обидится, если откажусь от её угощений, поэтому соглашаюсь на крошечную порцию плова. Конечно же, этим не ограничивается. Приходится съесть пирожки с маком и вишнями и запить это всё дело свежим ягодным компотом.

Бабуля задаёт много вопросов о моей новой жизни. Я делюсь и рассказываю всё, что могу, упуская лишь интимные подробности.

Мы с Яром недавно по очереди отболели. Сначала я слегла с ангиной, а он выхаживал меня и заботился, хотя я строго-настрого просила его ко мне не подходить. Грозила даже тем, что уеду лечиться в инфекционку, если он сделает шаг в сторону моей комнаты. Ярослав, конечно же, не послушался. Приходил постоянно. Поил меня лекарствами, разогревал еду, а ещё засыпал в моей постели. Как только высокая температура спадала — мы занимались сексом. Часто и много. Естественно, после такого Яр заболел следующим, и потом уже мне приходилось заботиться о его здоровье.

— Ссоритесь? — прищурившись, интересуется бабуля.

— Бывает.

Последняя ссора была как раз вчера. До этого по пустякам перепирались и тут же заглаживали какие-то спорные моменты, но вечером случился пик.

Я была на взводе, потому что Сергей Иванович закончил смену раньше обычного. Уехал, а мне снимки пришли. Снимки, которые предопределяли мою дальнейшую судьбу. Их расшифровать мог только он. Разрешат ли мне посещать тренировки? Смогу ли я вернуться в спорт? Либо мне потребуется ещё немного времени для восстановления. Терпение было на исходе, а настроение — испорченным.

Яр вернулся после работы тоже не в духе — неудачно закончился суд. Он прошёл в гостиную, случайно зацепил мой любимый гибискус. Тот рухнул с полочки, горшок разбился, а бутоны примялись. Я села над ним и горько заплакала, за что не получила ни грамма извинений. Ярослав лишь сказал, мол, ничего страшного. Сдохнет — купим новый.

Ну и меня понесло. Я кричала, что он жестокий и бездушный. Яр долго слушал, стиснув челюсти, а потом просто взял ключи от машины, развернулся и ушёл. Ничего не объяснив!

Я старательно делала вид, что мне всё равно. Занималась пересадкой цветка в другой горшок, мысленно умоляя гибискус не умирать. Он у меня вообще проблемный — то листья опадали, то корни засыхали. Теперь вот новая травма.

Остальное время я то корила себя за вспыльчивость по отношению к Жарову, то злилась на него же. Что за человек такой? Почему настолько сложный? Сам натворил дел, а меня поставил в положение виноватой!

Когда он не приехал ни в полночь, ни в час ночи, я набрала его номер. Абонент был недоступен, я сильно испугалась. Ничего лучше не придумала, чем набрать тёте Рае. Она сразу же ответила и выслушала. Сказала, что как только паршивец появится на связи — она устроит ему кузькину мать. Ну и устроила.

Яр вернулся спустя двадцать минут. Злой, недовольный. Связь на его телефоне появилась, но я уже не стала набирать. Он смерил меня взглядом, затем выпалил что-то про детский сад. Слово за слово… Мы опять поскандалили! Яр сказал, что не обязан передо мной отчитываться и тётю Раю втягивать в наши отношения тоже не нужно. Я ответила, что раз мешаю ему, то съеду уже на этой неделе. Как только найду жилье. Хлопнув дверью, закрылась у себя в комнате, а Яр так и не пришёл. Утром мы тоже не пересеклись.

— Ну ничего, помиритесь, — заключает бабуля. — Дело молодое. Я когда с твоим дедом ругалась — вся округа была в курсе.

— Может, и не помиримся, — произношу, опустив взгляд. — Ты же знаешь, на каких условиях Яр взял меня замуж.

— Знаю. Но почему-то уверена, что ты пришлась ему по душе и он тебя ни за что не оставит.

Бабуля опускает теплую ладонь на мою руку и слегка сжимает. К глазам подбираются слёзы. Мне бы очень хотелось верить в то, что она говорит. Потому что последний месяц, если не считать вчерашней ссоры, был чудесным. Мы много проводили времени вместе: ходили в кино, на концерты и купались в море. Ездили к отцу Ярослава в гости. Тот лишь покачал головой, когда увидел, что я больше не хромаю.

И мне правда стало казаться, что теперь всё по-настоящему. Наши с Яром поцелуи, взгляды, касания. И секс.

— В общем-то, у меня всё хорошо, бабуль. Закрыла сессию не без помощи Жеки, успешно прошла реабилитацию, — шмыгнув носом, продолжаю уже чуть более радужно. — Завтра вечером первая тренировка!

— О, какая ты скорая!

— Ага. Как только Сергей Иванович изучил снимки и дал добро, я тут же набрала номер тренера.

Мы болтаем настолько долго, что приезжает мама и отчим. Они проходят в дом и нейтрально меня приветствуют. Я списываю это на усталость. Всё же заниматься фермерством непросто, хлопотно и требует много физических сил. Мама значительно постарела, с тех пор как здесь живёт. Вместо красивых платьев, которые она носила на работу, теперь удобные легинсы и растянутая футболка. Когда-то красивая и пышная причёска превратилась в тугой хвостик.

— О, Софья явилась, — ворчит отчим. — Замуж вышла и тут же позабыла родительский дом.

Меня корёжит, когда он так говорит, потому что это не мой дом. И никогда не был моим.

— Чаю хоть с нами выпьешь? — интересуется мама.

— Спасибо, я пас. Меня бабуля накормила от души. Да и автобус через пятнадцать минут.