Обретение ада - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 66

Он сидел на диване и вспоминал. Семнадцать лет, проведенные в Америке и спрессованные его памятью, вдруг начали стремительно раскручиваться и обретать ту непонятную цену, которую высчитывали обычно кадровики в военных ведомостях офицеров и воинов, отличавшихся на войне, когда зачет шел – один день за три. Так и здесь, он чувствовал себя постаревшим, разочарованным и отставшим от жизни человеком. Словно те семнадцать лет для него, как и для фронтовиков, обернулись в итоге сорока годами пребывания в другой стране, и он вернулся на Родину, которой уже не было, глубоким стариком.

За этот день было всего лишь два звонка. Сначала позвонила Ирина Хохлова, поздравившая его с праздником и благодарившая за дочь. Полковник немного растерянно напомнил, что Лена сама выбирала себе работу. А потом позвонили из Ясенева, где работали и в этот день, и напомнили о том, что он должен сдать оружие уже завтра утром.

В направлении, выданном ему кадровиками, значилось новое место работы – Институт имени Андропова. По образному выражению заместителя директора СВР по кадрам, он теперь будет «делиться опытом, помогать воспитывать молодых». Контр-адмирал тоже сказал несколько слов, но глаз не поднимал, словно стеснялся, понимая, почему именно теперь убирают Героя несуществующей страны.

Полковник сидел на диване. За окном сумерки. Он вдруг подумал, что тогда, в Берлине, смерть была бы лучшей наградой за все годы его работы. Но Сережа Трапаков не дал ему умереть.

Сейчас Трапаков работал в Министерстве безопасности. Он вспомнил, что нужно позвонить Сергею, поздравить его с праздником. Но, поразмыслив немного, решил не звонить, чтобы не подставлять своего товарища.

Телевизор он не включал, не желая слушать никаких комментариев. Он просто сидел и вспоминал. Погибшего связного Тома Лоренсберга, ставшего другом. Питера Льюиса, пришедшего Тому на смену, чье настоящее имя он так и не узнал. Свою жизнь в Техасе, Нью-Йорке, Канаде. Потом он снова подумал о своем отделе и обеспокоился. Все-таки нужно провести комплексную проверку, в отделе вполне мог действовать агент ЦРУ.

Вечером, перед тем как идти спать, он привычно помыл свою чашку, почистил зубы, выключил свет в коридоре. И разделся, сложив вещи на стул. А потом лег на кровать и приставил пистолет к своему виску.

«Марк, Сандра», – подумал он в последний раз перед тем, как нажать на курок.

И прозвучал выстрел.

Все совпадения с реальными лицами чисто случайны и являются лишь домыслом автора. Некоторые предварительные итоги жизни реально существующих в истории людей можно, однако, вспомнить, чтобы подвести черту под этим романом.

Командующий Западной группой войск в Германии генерал армии Беликов покончил жизнь самоубийством.

Маршал Ахромеев покончил жизнь самоубийством.

Через несколько дней после Беловежской Пущи Германия первой официально признала независимость Хорватии и Словении, положив начало самому кровавому и затянувшемуся конфликту на территории Европы после окончания Второй мировой войны.

Председатель КГБ СССР, четырнадцать лет руководивший советской разведкой, во времена которого были достигнуты наибольшие успехи, генерал армии Крючков за участие в ГКЧП был посажен в тюрьму. И спустя некоторое время амнистирован.

Самые выдающиеся разведчики ПГУ КГБ, генералы Леонид Шебаршин, Николай Леонов, Юрий Дроздов, Борис Соломатин, были уволены из разведки после августа 1991 года.

Под хохот германских официальных лиц, при миллионах свидетелей во всем мире новый Президент России в веселом настроении «продирижировал» вывод советских войск из Германии, вошедших туда в победном мае сорок пятого. Поистине, история повторяется дважды. В первом случае это была высокая трагедия, во втором – фарсовый водевиль.

Полковник Сергей Трапаков был уволен из органов КГБ и через два года умер от разрыва сердца.

Расследование фактов массовой коррупции и хищений в Западной группе войск так и не было доведено до конца. Попытавшийся провести самостоятельное расследование молодой журналист получил в подарок «сувенирный набор» ГРУ и погиб от взрыва бомбы.

Руководитель советского отдела ЦРУ Милт Берден подал в отставку сразу после августовских событий девяносто первого года.

Через два года неразоблаченный агент ЦРУ в Службе внешней разведки России выдал самого ценного агента СВР за всю историю противостояния между КГБ и ЦРУ Олдриджа Эймса. В самой Америке был успешно пущен слух о небрежном Эймсе и проницательных агентах контрразведки, нашедших доказательства его измены на... мусорной свалке.

История мирового шпионажа успешно продолжалась, трагедии по-прежнему превращались в фарс.