Обретение ада - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 47

– Стойте, – крикнула испуганная хозяйка. На лестничной клетке уже появились соседи, услышавшие крики и выстрел. Сотрудники Сапина с трудом успокаивали людей.

– Отдайте пистолет, – нахмурился Сапин, – вы его, кажется, убили. Не беспокойтесь. Я из КГБ.

– Он тоже говорил, что из КГБ, – ответила женщина, – но не знал пароля. И требовал у меня документы.

– Я все знаю, – сказал Сапин, – если хотите, я назову пароль.

И он сказал пароль. Женщина смотрела на него, широко раскрыв глаза, и вдруг, опустив пистолет, заплакала, словно наконец сознавая, что именно произошло.

Сапин шагнул к ней, осторожно взял из ее руки оружие, обнял судорожно рыдавшую женщину за плечи.

– Успокойтесь, – просил он, – успокойтесь.

В квартиру привели обоих сотрудников Волкова. Они смотрели на лежавшего полковника, ничего не понимая.

– Когда приедут врачи? – спросил Сапин.

– Уже выехали, – сказал один из его людей, – мы вызвали наших из военной части, чтобы не привлекать немцев.

– Правильно сделали, – кивнул Сапин, – кажется, ему уже не поможешь, – показал он на переставшего хрипеть Волкова.

– Где документы? – спросил он у женщины.

– Я их ему не отдала, – сказала сквозь слезы фрау Хабер, – они у меня в спальне. В шкафу есть специальное место.

– Спасибо вам, – поблагодарил ее Сапин, – вы сделали очень нужное дело.

Она прошла в спальню, а он с грустью посмотрел ей вслед. Участь этой женщины была решена. И не потому, что она была посвящена в секреты КГБ и ее нужно было убирать. Как раз обратное. Она сначала работала на «Штази», потом стала сотрудничать и с КГБ. В прежней ГДР это считалось почти выполнением долга, патриотической обязанностью членов партии. В нынешней Германии таким больше не было места.

Успевшие захватить часть документов «Штази», новые власти объединенной Германии начали охоту на бывших сотрудников спецслужб ГДР и их агентов. Многие восточные немцы, полагавшие, что защищают свое государство, преданно служа его идеалам, мгновенно превращались в предателей и подонков. Подобная метаморфоза была не просто испытанием для людей. Она была самым страшным наказанием, когда считавший себя вчера добропорядочным гражданином и хорошим патриотом восточный немец вдруг, словно по взмаху волшебной палочки, оказывался пособником извергов-коммунистов, предателем своей родины и отщепенцем в собственной стране. Подобного удара многие не выдерживали. Но Сапин знал, что почти все, кто сотрудничал со «Штази» в той или иной форме и чьи имена становились известны, на всю жизнь получали клеймо врага народа, изгонялись со службы и даже привлекались к уголовной ответственности.

Женщина вернулась с документами. Это был небольшой конверт с вложенными в него листками бумаги.

– Полковник Валентинов хотел, чтобы я привезла их к нему в Прагу. Он говорил, что не может доверять никому в Берлине, даже среди советских офицеров.

– Правильно говорил, – сказал Сапин. На лестнице послышался шум поднимавшихся людей. Это были врачи. Сразу несколько человек вошли в квартиру, которая уже и без того напоминала какой-то штаб по организации субботника.

Сапин поморщился. Если немецкие власти до этого и не знали, что Софи Хабер работала на КГБ, то теперь об этом будет знать весь город. И он снова с огорчением посмотрел на женщину, которой пришлось так много вынести.

Еще через полчаса он увозил ее в штаб группы армий, куда привезли и тело убитого Волкова. Полковник скончался, не приходя в сознание. Сапин позвонил Дроздову и Макееву, рассказал о случившемся.

– Нужно сообщить обо всем немецкой полиции, – предложил Макеев.

– Но тогда мы выдадим нашего агента, – возразил Сапин, – у нее будет довольно сложная жизнь после того, как все узнают о ее сотрудничестве с КГБ.

– Вы можете предложить другой выход? – Макеев был недоволен появлением здесь представителей специальной инспекции КГБ, ведущих независимое расследование без участия его людей. Сначала Москва присылает независимого резидента Валентинова, затем за ним Сапина и в обоих случаях ничего не сообщает местному резиденту. Это было не просто досадное совпадение. Это была пощечина самому Макееву. Он все отлично понял. В Москве больше не верили в его способность адекватно реагировать на ситуацию, держать ее под своим контролем. Это могло означать только одно: его собирались отзывать из Берлина. Именно поэтому он так дерзил полковнику Сапину. В другое время при одном упоминании специальной инспекции КГБ у местных резидентов подскакивало давление.

Сапин понимал, что Макеев прав. И от этого переживал еще больше. Но ничего не смог придумать, и уже через час представители немецкой полиции допрашивали фрау Софи Хабер по поводу убийства полковника Советской Армии, ворвавшегося к ней в пьяном виде и угрожавшего ей насилием. Это было все, что сумел придумать Сапин.

К двенадцати часам дня он приехал к Дроздову. У того уже сидел мрачный Макеев. Очевидно, генерал высказал за это время все претензии, накопившиеся у Москвы, к местной резидентуре КГБ.

– Как дела с Юджином? – спросил Сапин.

– Пока все идет по плану. Он уже встретился с Бонелли, – ответил Дроздов, – но у нас, кажется, будут серьезные проблемы. Ты знаешь, кто прилетел из Америки и остановился в этом отеле?

– Надеюсь, не сам Джордж Буш, – пошутил Сапин.

– Милт Берден, – сообщил ошеломляющую новость генерал, – собственной персоной. Один из моих сотрудников узнал его, когда он ужинал вчера в ресторане отеля.

– Он может нам все испортить, – встревожился Сапин.

– Если уже не испортил. Но мы не можем ничего сделать. Все должно идти по плану. Сегодня днем Бонелли встретится со своим чехословацким коллегой. И только тогда мы узнаем, кто стоит за аферой с деньгами. У Волкова наверняка были покровители.

– Я знаю генерала Дранникова, – возразил Сапин, – он честный, порядочный человек.

– Может быть, – согласился Дроздов, – но Волков полетел в Москву как раз в тот момент, когда там меняли деньги. Я жду с минуты на минуту сообщения из Москвы. Там во время командировки исчез капитан Янчорас. Может, это просто дезертирство, которое участилось среди литовцев после Вильнюса. А если нечто другое? Наши сотрудники сейчас все проверяют на месте.

– Может, начать комплексную проверку финансовых служб прямо сегодня? – предложил Макеев. – Все опечатаем и начнем?

– Наши сотрудники-ревизоры прилетят только завтра, – напомнил Дроздов, – и уже послезавтра сумеют приступить к работе. Мы ведь специально начинаем операцию с опозданием, чтобы выяснить, кто стоит за всеми этими махинациями. На этом и построен наш план. Если убийцы Валентинова действительно попытаются спрятать деньги, они наверняка через подставных лиц выйдут на Бонелли и Юджина. А это самое главное, что нам нужно.

– Представляю, как ему хочется домой, – прошептал Сапин.

– Нам всем хочется домой, – пожал плечами Дроздов.

В этот момент дверь открылась, и в кабинет вошли два генерала – Дранников и Сизов. Почти одновременно руководители военной контрразведки и представитель ГРУ узнали о смерти полковника Волкова. И оба поспешили приехать в местную резидентуру КГБ.

– Что случилось? – с порога спросил Дранников. – Мне передали, что убит мой заместитель.

– Верно, – кивнул Дроздов, – его застрелила женщина, которую он попытался изнасиловать.

– Это на него не похоже, – нахмурился Дранников.

– Может, ошибка, – Сизов поздоровался со всеми за руку и прямо в пальто сел в стоявшее в углу кресло.

– Полковник Сапин, – представил приехавшего из Москвы генерал Дроздов. – А насчет ошибки не знаю. Сейчас мы все проверяем. Женщина у нас, она уже дает показания немецкой полиции.

– Он поехал не один, – возразил Дранников, – взял двоих наших офицеров. Если он поехал насиловать женщину, зачем ему два свидетеля? Это ведь глупо.

Дроздов и Сапин переглянулись.

– Мы тоже так считаем, – осторожно сказал Сапин.

– Нужно все тщательно проверить, – предложил Дранников, – если хотите, я дам всех своих людей. Может, это немцы просто подстроили убийство?