Обретение ада - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 20

Хуже всего было сознавать, что ничего сделать нельзя. Он ходил по городу и злился. Злился на себя, чувствуя, что повсюду натыкается на невидимую стену. Вечером нужно было ехать в посольство за билетами. Тернер решил остаться дома, отправив в посольство Томаса. Он сидел за столом и смотрел телевизор, не очень вникая в смысл происходивших событий на телеэкране, когда вдруг раздался звонок.

Тернер лениво поднял трубку.

– Я слушаю, – сказал он.

– Уильям, – раздался несколько взволнованный голос Томаса, – здесь небольшая вечеринка. Атташе приглашает тебя приехать к нам. За тобой сейчас заедет машина.

– Какая вечеринка? – не понял Тернер.

– Просто собрались ребята. Ты можешь сейчас приехать? – просил Томас.

Тернер молчал. Он понял, что случилось нечто непредвиденное и теперь нужно молчать, чтобы не «раскачивать лодку». Он осторожно спросил:

– Я действительно нужен, Томас?

– Очень, – подтвердил Райт, – машина за тобой пойдет через полчаса. Они сейчас немного заняты, и все машины во дворе посольства. Месяц назад ты говорил о рождественских приключениях. И повторил их нашему суровому другу. Кажется, у нас есть возможность собраться вместе за одним столом. Как раньше.

– Хорошо, – Тернер все-таки не понимал, что именно произошло, но решил согласиться на условия игры, предложенной Райтом.

– Я буду ждать дома, – добавил он и положил трубку.

«Что значит „месяц назад“? – подумал Уильям. – Месяц назад было Рождество. Что бывает на Рождество? Что он говорил о приключениях? Это важно сейчас вспомнить. Суровый друг – это, конечно, Милт Берден. Что они тогда говорили? При чем тут Рождество? На Рождество бывают чудеса. Он сказал Томасу, что чудес не бывает. Значит, случилось чудо, словно на Рождество. И это чудо... Как сказал Томас? Мы все соберемся за одним столом. Черт побери, все правильно! За одним столом на свадьбе сидел молодой Кемаль Аслан и та болгарская семья, у которых КГБ украло все фотографии. Неужели они вернули эти карточки еще до отъезда сотрудников ЦРУ? Это не похоже на действия КГБ. Значит, болгары случайно нашли фотографию. Кажется, это и есть чудо».

Он перевел дыхание. Какой молодец Томас, он сумел правильно передать информацию. И точно все рассчитал. Конечно, сотрудники КГБ прослушивают телефон посольства. И они услышат разговор Райта, решив, что машина действительно придет через полчаса. Никто не может даже представить себе, что американец, не владеющий болгарским языком, не станет ждать машину посольства, не послушает своего друга и сам поедет за фотографией.

«Сейчас не те времена», – подумал Тернер. У них может быть две-три машины, не больше. Раньше на них работала вся болгарская контрразведка. Они, конечно, будут ждать у дома машину, посланную за ним. Но остальные сотрудники КГБ сидят теперь у посольства. Черт возьми! Нужно принимать решение. Он натянул темную водолазку, надел костюм, пальто. Конечно, куртка была бы куда лучше, но где взять куртку? Здесь всего один выход из дома. Черт возьми, каким образом выйти из дома? У него всего полчаса времени. Если бы он владел болгарским, все было бы гораздо проще, он бы объяснил что-нибудь соседям. И одежду поменять невозможно. Он бросился к шкафам, может, здесь что-нибудь есть? В одном из шкафов он нашел белое легкое демисезонное пальто супруги хозяина дома, любезно предоставившего им свою квартиру.

Нет, это не подходит. Его лысоватая голова не сойдет за женскую прическу. Косынка. Конечно, косынка. Если ее даже нет, можно сделать из любой темной простыни. Это он найдет. Теперь нужен ребенок. Он сорвал простыню с постели, потом снял свое пальто, завернул его в простыню, словно ребенка, не забыв положить внутрь и свои туфли. Теперь надеть туфли хозяйки. Нет, конечно, они ему не подходят. Черт, как он опаздывает. Придется надевать собственные туфли. В конце концов, многие женщины сейчас ходят в почти мужских ботинках. Брюки тоже неплохо. Нужно будет имитировать походку. Это он сумеет. Тернер вытер пот, взглянув на часы. Прошло уже десять минут. У него совсем нет времени.

Одевшись, он взглянул на себя в зеркало. Конечно, ужасно. Он едва натянул пальто. Для этого ему пришлось снять пиджак, отложить его на стул. Хорошо еще, что пальто не порвалось. Впрочем, и сам Тернер был далеко не крупным мужчиной. Ему повезло больше, Томас бы ни за что не влез в это пальто. «Будем надеяться, что никто не обратит внимания на размеры. Но издали могут заметить только белый цвет, – подумал Тернер. – Придется контролировать каждое движение. Надеюсь, они не подбегают к каждой выходящей женщине, заглядывая ей в лицо. К тому же они должны быть предупреждены о том, что сюда едет машина посольства, и поэтому несколько расслабятся. Нет, какой молодец Томас, он все сделал правильно».

И хотя квартира недалеко от посольства, посланная за Тернером машина должна еще раз убедить их в беспомощности американского гостя, не умеющего найти дорогу к посольству в чужом городе.

Он вышел из квартиры, предусмотрительно оставив свет включенным. Затем вошел в лифт. За ним в лифт вошли какая-то пожилая женщина с мальчиком, видимо, ее внуком. «Господи, – испугался Тернер, – неужели и этот мальчик решит, что я шпион. Как воспитывают этих маленьких болгарских коммунистов?» У русских они называются комсомольцами, нет, кажется, пионерами. А здесь он даже не знает как. Тернеру пришлось отвернуться в сторону, чтобы они не смотрели ему в лицо. Старушка что-то выговаривала своему внуку.

Пока лифт невыносимо долго полз вниз, она успела обратиться и к Тернеру, сказав что-то, очевидно, о ребенке. Уильям кивнул, пробурчав нечто невразумительное. Старушка снова принялась выговаривать внуку. Когда лифт остановился, они первыми вышли и медленным шагом двинулись к выходу из блока. Он перевел дыхание и пошел за ними, танцуя бедрами и изо всех сил изображая женщину, что было довольно трудно в его крепких, почти ковбойских ботинках. Он прошел двор, заметив машину сотрудников КГБ. Разглядел даже лица сидевших там наблюдателей. Они равнодушными взглядами проводили женщину и даже не смотрели в ее сторону. Только когда он наконец дошел до угла и повернул за дом, позволил себе на секунду прислониться к стене дома и вытереть пот.

Потом забежал в соседний блок, снял женское пальто, надел свое, затянул нужную одежду в обычный тюк и побежал искать такси. Поймав машину, он назвал адрес семьи Костандиновых и нетерпеливо посматривал на часы, пока автомобиль вез его до нужного дома. Здесь все было спокойно. Как разумно они сделали, что дали этим болгарам не обычный телефон атташе, прослушивающийся болгарской контрразведкой и КГБ, а домашний телефон одного из сотрудников посольства. Впрочем, болгарам они сказали, что это телефон посольства. И хотя домашние телефоны также прослушивались, но КГБ уже не располагал теми возможностями в этой стране, чтобы одновременно контролировать сразу десятки телефонов по всему городу и обратить внимание на звонок болгарской семьи, нашедшей какую-то фотографию.

Тернер уже собирался выскочить из машины, когда вспомнил, что не взял с собой денег. Вообще никаких денег. Переодеваясь, он снял свой пиджак, где были деньги. Он закрыл от ужаса глаза. «Какая глупость, – подумал он. – Так бездарно попасться».

– Мистер, – попросил он на ломаном английско-болгарском языке, – я сейчас вернусь. Сейчас вернусь. Я оставлю свой тюк. Вот здесь. Уно моменто, – он почему-то перешел на итальянский.

Водитель понял. Он тоже немного владел английским.

– Тен долларс, – сказал он строго.

– Конечно, – обрадовался Уильям, – будет тебе десять долларов.

И побежал к дому. На этаж Костандиновых он поднялся бегом. Чуть отдышавшись, позвонил в дверь. Хозяин семьи сразу открыл дверь, и они одновременно с хозяйкой начали говорить, кричать, смеяться. Тернер не понимал ни слова. Наконец ему показали шкаф, за который упала одна из фотографий. Провалилась туда и лежала там столько времени. А сегодня, отодвигая шкаф, они случайно нашли фотографию, где был Кемаль Аслан, снятый, правда, издали, но его можно узнать. Они сидели на свадьбе все вместе, все одноклассники. Хозяин дома показывал шкаф и место, куда упала эта единственная фотография.