Обретение ада - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 2

– Думаешь, что-нибудь изменится?

Крючков молчал. Он думал, можно ли доверить новости своему старому знакомому, генералу, которого он знал несколько десятилетий и в чьей честности и порядочности не сомневался. И наконец решился. Все-таки сегодня был такой день.

– Поднимемся ко мне, – предложил Крючков, не решаясь говорить даже в своем автомобиле.

Сегодня в свой большой кабинет он вошел вторым, первый раз в жизни он пропустил сначала Бобкова впереди себя. Пройдя через кабинет, они вошли в комнату отдыха, поражавшую всех своим строгим аскетизмом. Крючков, не любивший горячительных напитков и наложивший строгий запрет на их употребление сотрудниками КГБ, сам достал бутылку водки, решив, что сейчас можно сделать исключение. Разлил спиртное в две рюмки и, протянув одну своему бывшему первому заместителю, вдруг сказал:

– Все будет хорошо.

Бобков понял. Он не стал ничего спрашивать. Просто все понял. Для этого он слишком много лет работал в КГБ.

– Спасибо тебе, – сказал он, поднимая рюмку.

– За детей и внуков, – добавил председатель КГБ.

И больше ничего не сказал. Он не сказал даже такому проверенному человеку, как Филипп Бобков, что уже вчера по распоряжению Президента страны он приказал аналитикам готовить документы о возможности введения в стране чрезвычайного положения. Впрочем, Бобков все понял сам. И не стал задавать никаких вопросов.

По этим длинным коридорам он ходил уже много лет. Теперь, направляясь к своему кабинету, расположенному в правом крыле здания, заместитель директора ЦРУ Александр Эшби уже не торопился. Достигнув столь высокого положения, он мог позволить себе самому назначать время встречи для приема очередных гостей. А гости сегодня должны были приехать из ФБР. Эшби не любил эту организацию, как все разведки не очень жалуют контрразведку. По их глубокому убеждению, в контрразведке сидят никудышные профессионалы, так и не сумевшие утвердить себя на другом поприще, в том числе и в разведке. Кроме того, разведчикам всех стран была неприятна сама мысль, что в мире существует слишком много организаций, специализирующихся в том числе и на их провалах.

Войдя в приемную, он кивнул своему секретарю, всегда сдержанной и строгой миссис Хейворд, и прошел в свой кабинет. Эшби даже не успел открыть лежавшую на столе папку с приготовленными для него документами, когда звонок миссис Хейворд возвестил, что посетители уже ждут встречи с ним. Эшби посмотрел на часы. Эти ребята появились с потрясающей точностью, минута в минуту. Он закрыл папку и поднялся, собираясь встретить представителей ФБР. Дверь открылась, и в комнату вошли два человека. Одного он не знал. А вот второго...

Это был знаменитый Томас Кэвеноу, одна из лучших ищеек ФБР, специализирующийся на поимке иностранных шпионов и имеющий в своем активе немало достижений. Темнокожий Кэвеноу работал в органах ФБР еще со времен Гувера и сумел стать одним из лучших специалистов в своем деле, несмотря на традиционное недоверие к нему в начале карьеры. Эшби знал его уже много лет. Поэтому, увидев их, он, улыбаясь, пошел навстречу, протягивая руку.

– Добрый день, мистер Кэвеноу. Я не думал, что пришлют вас.

– Они решили вспомнить о таком старом специалисте, как я, – проворчал Кэвеноу и показал на своего спутника, – это Билл Хьюберт, раньше он работал у меня в отделе.

– Я рад видеть вас, мистер Хьюберт, – пожал и ему руку хозяин кабинета.

– Кажется, мы не виделись уже несколько лет, – напомнил Эшби.

– Шесть, – подтвердил Кэвеноу, – ровно шесть лет. С тех пор, как мы вынуждены были отпустить из тюрьмы одного подозреваемого.

Эшби кивнул ему, вспоминая тот случай.

– Вы помните его до сих пор?

– Я убежден до сих пор, что это был русский шпион, – угрюмо ответил Кэвеноу, – просто мы не смогли тогда этого доказать. А потом он уехал из Америки.

– Да, – подтвердил Эшби, – я помню то давнее дело. Тогда я был начальником отдела и был в курсе ваших решений. Но это уже история.

– Нам тогда просто не повезло, – упрямо заметил Кэвеноу, – и он ушел от нас. Мы не смогли его достать.

Эшби не ответил. У него были свои причины молчать. И он не собирался больше вспоминать о том досадном случае.

– У вас ко мне дело, – напомнил он, чтобы отвлечь посетителей от неприятных воспоминаний.

Кэвеноу кивнул и стал излагать причину, побудившую их приехать в Лэнгли. Разговор занял около получаса. Лишь прощаясь, Эшби позволил себе снова вспомнить то дело.

– До свидания, мистер Эшби, – сказал Кэвеноу. – У вас больше не было никаких сведений о нашем бывшем подопечном?

– Он, кажется, в Канаде, – заметил Эшби, и Кэвеноу замер, посмотрев ему в глаза. Но, не сумев ничего прочесть, гость отвернулся и вышел первым из кабинета. Следом вышел Хьюберт.

Лишь после ухода гостей Эшби, словно вспоминая что-то, позвонил миссис Хейворд.

– Пригласите ко мне мистера Бэннона. И найдите Уильяма.

– Его нет на месте, – почти сразу ответила миссис Хейворд.

– Найдите, – попросил Эшби, – мне он очень нужен.

Только через полтора часа он наконец увидел в своем кабинете Уильяма Тернера. Это был еще молодой человек тридцати пяти лет. Буйная шевелюра и небрежность в одежде не соответствовали его изумительным аналитическим способностям, которым Эшби отдавал предпочтение. Сам прекрасный аналитик, прошедший суровую школу ЦРУ, Эшби ценил толковых сотрудников, не обращая внимания на постоянную небрежность Тернера в одежде и в стиле работы. Тернер мог вполне опоздать на вызов высокого начальства, мог вообще не приехать в свой отдел вовремя. Но все знали, что порученную ему задачу он всегда решает феноменально простым и самым быстрым способом. Вот и сейчас Тернер появился в кабинете Александра Эшби без галстука, но зато с весьма довольной физиономией.

И почти сразу, словно он ожидал в приемной за дверью, появился руководитель специальной группы, созданной в ЦРУ три года назад, мистер Арт Бэннон. В отличие от своего коллеги это был коротышка с большой теменной лысиной, одевающийся всегда, даже летом, в подчеркнуто строгие темные костюмы. Полковник Бэннон был офицером, имеющим опыт работы в Пакистане и в Африке. Последние годы, по предложению самого Эшби, он возглавлял в ЦРУ специальное подразделение внутренней контрразведки, одно из самых элитарных подразделений ЦРУ.

– Есть что-нибудь интересное? – спросил Эшби.

– Ребята поработали на компьютере, – сообщил Тернер, – я сидел в аналитическом управлении и попросил отключить все телефоны.

– Я искал вас полтора часа, – заметил заместитель директора ЦРУ.

– Мне сказали, – чудовищно беззаботным тоном сообщил Тернер, – но мы отключили все телефоны и здорово поработали. Кажется, нам удалось установить шифр восточных немцев, который они использовали у нас. Ключ был в тех самых документах, которые мы изъяли в Берлине.

Бэннон немного нахмурился. Ему не нравился ни вид молодого повесы, ни его развязный тон. Но в кабинете Эшби он предпочитал молчать.

– Интересно, – согласился Эшби, – нужно выяснить, не использовался ли подобный шифр и на территории Западной Германии.

– Вы думаете, там остались восточногерманские шпионы? – понял Бэннон.

– Конечно, остались. И мы смогли бы при соответствующем подходе переориентировать этих людей, предложив сотрудничество с нами, – очень выразительно заметил Эшби.

– Да, – согласился Бэннон, – это очень перспективная идея.

– Что у нас по Вакху? – спросил Эшби. – Я надеюсь, вы помните, что это ваш главный объект.

– Да, конечно. Он по-прежнему живет в Торонто. За последние три месяца был дважды в Америке. В основном приезжал в Нью-Йорк и Вашингтон. Мы составили список людей, с которыми он встречался. Как всегда, ничего необычного. Его деловые партнеры, помощники, юрисконсульты фирмы.

– К нему кто-нибудь приезжал?

– Почти никто. Его помощник, его юрисконсульт и конгрессмен от штата Луизиана. Я вам об этом докладывал. Она прилетала к нему несколько раз. Причем билеты каждый раз покупал он сам – туда и обратно. Похоже, у них просто любовная интрижка.