Барнар - мир на костях (СИ) - "Angor" - Страница 30

Едва он успел это сделать, как десятки рук потянулись к его телу. Конраду пришлось продолжить бой на коленях. Он перекручивался с одного колена на другое. Тем самым очерчивая взмахами лезвия круг.

Лайен не ожидал такого бесстрашия и уверенности в движениях. Он и раньше был наслышан о Конраде. Но то, что он сейчас видел перед собой, заставило его убедиться в том, что о наëмнике пелись слишком скромные оды.

Из тридцати противников восемь уже были мертвы, а девять серьёзно ранены. У оставшихся же пыл поубавился. Они начали разбегаться. Никому не хотелось лезть на рожон к такому ловкому убийце.

Лайен окончательно вышел из себя. Его острые зубы скрипели. Глава стаи метнул в своих подчинённых запугивающий взгляд.

— Чего замерли? — вырывалось из его пасти искорëженное рычание. — Боитесь его? Я вас сам, суки, тогда уничтожу! Разделаться с ним!

Конрад не чувствовал больше усталости. Лёгкие и сердце работали на износе, но его это не тревожило. Наёмнику придавал сил гнев. Он терпеть не мог, когда на кого-то набрасываются толпой.

— Лайен, — он рассмеялся ему в лицо, — почему бы нам не разрешить это боем один на один? Ты удивляешься трусости своей стаи. А сам какой пример им подаёшь? Мне-то собственно говоря, всë равно. Я сказал, что могу убить вас всех. Значит, так и сделаю. Но неужели тебе их не жалко? Да ещё и сынишка твой всë это видит.

— Уничтожить, я сказал! — проорал в бешенстве главарь.

Уцелевшие бросились исполнять приказ. В противоположном случае их бы ждала кара от остальных сородичей. Никто не имеет права ослушаться вождя стаи.

Конрад был к этому готов. Он сплюнул на чёрную землю. Меч из его рук выпал. Наëмник, не двигаясь с места, с неимоверной лёгкостью уклонялся от оборотней. Некоторые из них даже с любопытством начали на него поглядывать.

Он голыми руками переламывал шеи. Один из оборотней не успел увернуться. Конрад вцепился в него железной хваткой и со всей силы обрушил вниз и добил ногой. От умирающего успел донестись лишь жалостливый скулёж.

Но наёмник на этом не остановился. Уже свободными руками он дробил двум нападавшим трахеи.

Остался последний. Воин ударил его в живот коленом. Оборотень согнулся. И тот просто выгрыз на его шее сосуды. По подбородку Конрада стекала кровь врага. В глазах мужчины пылал огонь. Казалось, что разделавшись с тридцатью крупными оборотнями, он совершенно не устал.

По телу Лайена пробежала волна мурашек. Исчезнув, они оставили его наедине со страхом.

— Ты не из этого… — он хотел что-то выкрикнуть наëмнику, бросаясь за его выпущенным мечом.

Но Конрад уже вырвал из груди Лайена сердце. Он несколько минут смотрел на него в своих руках. До него сзади доносился жуткий крик Эстраграды. Женщина обезумела от гибели возлюбленного и набросилась со своим кинжалом на его убийцу.

Наëмник как будто наперёд знал каждое движение. Жена бальи пролетела мимо и, запнувшись об его выставленную ногу, повалилась в грязь. Он голой рукой схватил лезвие кинжала. И с улыбкой сжимал его в своих руках.

Эстраграда тряслась от ужаса. Наёмник забрал его и начал связывать ей руки.

— Беги, Мелькор, беги! — женщина разрыдалась.

— Я никуда не уйду. Я убью эту сволочь! — мальчишка ринулся за мечом.

Хиленький Мелькор с трудом поднял оружие воина. Он пытался замахнуться, но Конрад толкнул его ногой в плечо, и тот опрокинулся на свой зад.

— Когда вырастешь, отомстишь мне за своего отца, — наëмник подмигнул ему.

Малец харкнул в лицо. Конрад молча вытер слюни. И, связав конечности Мелькора, подхватил его на руки. Пора было возвращаться.

Несколько раз Эстраграда чуть не утонула в болоте. И, судя по её поведению, она этого очень хотела. Наёмник всю дорогу бранился. Он весь взмок от пота, пока тащил костлявого паренька по вязкой жиже. Ему казалось, что он скорее сойдëт с ума, чем выберется из этого угрюмого леса.

Помимо временных пленников, его выводили из себя собственные мысли. Он никогда не замечал за собой такого безрассудства, которое учинил здесь. Сцены битвы представали перед ним словно в тумане. Конрад всегда был уверен только в одном человеке — в себе. Но сегодняшнее поведение сильно насторожило. Он сам не узнавал себя. Откуда столько выносливости? Почему он был так уверен в исходе этой схватки? Он же не безумец.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Лютеций убьёт меня, — медленно и тихо вымолвила Эстраграда.

Её бледное лицо состарилось за несколько мгновений. Две глубокие продольные морщины пролегли на лбу.

— Не отдавайте хотя бы Мелькора. Скажите, что он сбежал или сгинул в болоте. Ведь он будет воспитывать его в жестокости. Что он ему даст? Лишь сундуки с золотом и тумаки. У моего мальчика не будет воли. Каким человеком он вырастет?

— А что, папаша-оборотень дал бы вашему сыну больше? Что-то я сомневаюсь, — холодно отрезал Конрад.

Из покрасневших глаз женщины вновь хлынули слëзы.

— Не говорите про Лайена так, — дрожащим голосом продолжила та. — Вы ничего о нём не знали. Он являлся оборотнем, но был лучше многих людей. Лайен бы прислушивался к Мелькору, ведь он его истинный отец. А вы мерзавец. Вы всё разрушили. Всë… — она с трудом смогла вздохнуть.

У Конрада так и чесался язык, чтобы ответить. Он не увидел в Лайене ни мужества, ни мудрости. Но решил промолчать.

Когда они добрались до замка, Лютеций выбежал к ним навстречу в своём горностаевом плаще. В воздухе сильно пахло конским навозом. Видимо, тот отпустил всех слуг. Стражи тоже не было.

— Эстраграда, любимая! — он кинулся к ней.

Но Конрад встал перед ним.

— Если я сейчас не увижу своих друзей живыми и невредимыми прямо пред собой. То, не сходя с места, убью твою жëнушку и мальчугана. И учти, Лютеций, моё терпение уже на исходе. Тебя я тоже убью. Клянусь рунами древней Памфлиды.

Бальи даже немного отступил назад. Выражение лица наёмника красочно ему говорило о том, что огрызаться дальше не стоит.

В результате Гариону пришлось, чертыхаясь, уйти, чтобы отдать своим людям приказ. Через полчаса только Конрад смог увидеть Грегори, Бэбкока и ведьм. Их привели во двор. На головах у них были мешки, а руки связаны железными цепями. У женщин на шее висели странные амулеты из трав и из неизвестного металла.

— Освобождай, — вальяжно произнёс наёмник.

— Сначала передай мне мою жену и сына, — лоб бальи покрылся крупными градинами пота.

Но Конрад не стал больше ничего произносить. Он лишь устремил на того свой жестокий взгляд. И тот сказал всë за него.

— Развяжите их. И снимите сдерживающие магию ожерелья, — недовольно и резко скомандовал Гарион.

Как только с чародеек сняли металл и сушёные травы, Амелия прямо с мешком на голове подошла к бальи и взмахнула рукой. Он начал задыхаться от её колдовства.

Стража навела оружие. Но ведьму уже было не остановить. Сëстры сбросили мешки с себя.

— Лотинге мешиарах сим дум! — прокричала Карлин.

Часть стражников разорвало на куски. Остальные в ужасе ринулась бежать прочь, но их настигла магия Тары. В воздухе словно пронеслась невидимая леска. Тела их перерубило пополам.

— Теперь я ясно понял, почему им даже оружие носить с собой не нужно, — улыбнулся Грегори.

Амелия в это время покончила с бальи. Труп его повалился на землю, придавливая собой траву. Из ушей его лилась чёрная кровь, а изо рта выползали черви. Только после этого Амелия сняла с головы мешок. В её глазах можно было успеть заметить яркую ледяную вспышку.

— Выходи! Я тебя вижу! — громко обратилась она к прячущемуся за колонной слуге бальи.

Тот предстал перед ней с трясущимися ногами.

— Молю, не убивайте меня. Я сам ненавидел Гариона и…

— Закрой свой рот! Тебя никто не просил говорить! — злобно прервала ведьма. — Ты только что увидел, что мы сделали с бальи и с теми, кто его слушался. Хорошо запомни эту картину. Так будет с каждым, кто рискнёт лишить нас сил. Если мы выживем, то уничтожим целые города, если понадобится. Но отомстим. Передай это всем! А тем людям, что разработали эти амулеты, скажи, что на первый раз мы их прощаем. Но в следующий раз мы засунем эти амулеты им в их кишки. И перережем весь их род полностью! Если ты запомнил всë это, то просто кивни и убирайся.