Барнар - мир на костях (СИ) - "Angor" - Страница 23

— Как хочешь, — ответил Конрад.

— За вами охотятся какие-то шпионы? — уставился на них Иорик. — Вас что преследует закон? Этого мне ещё не хватало.

Друзья переглянулись друг с другом. Это было им на руку. Посторонние люди не должны знать цель их задания.

— Да, а тебе какое дело? Проваливай на все четыре стороны, — ответил Грегори. — Скажи спасибо, что мы вообще спасли тебя, жертвуя собой за просто так.

— Какая мерзость и хамство! Чего ещё ожидать от таких, как вы, — Бэбкок гордо откинул кудри назад. — Какие всë-таки вы меркантильные. Это самое настоящее мещанское мировоззрение. Если бы у меня были деньги, то я бы все отдал вам. Вы ведь считаете, что человеческая жизнь имеет цену, так? А она бесценна. Но что есть у меня, у обычного поэта из крестьянской семьи? Ничего, кроме благородного сердца и любви к жизни. Творческие люди обречены на бедность и одиночество, а именно мы открываем красоту мира перед такими, как вы и…

— Заткнись уже, — прервал его Грегори. — Убирайся отсюда.

— Но куда я пойду? — Иорик изобразил самое жалостливое лицо, которое им доводилось видеть. — Даже вы, преступники, прогоняете меня. Неужели я сделал вам что-то плохое? Мне некуда податься. У меня ничего нет: ни денег, ни вещей, ни друзей. А я сейчас так напуган! Страшно представить, во что я могу опять вляпаться, продолжая странствовать один.

— Так возвращайся домой и начни работать, чтобы прокормить себя, — всплеснул руками наëмник.

— Работать? — выпучил глаза Иорик. — Лучше я умру с голоду. Променять поэзию и романтику на гроши, зарабатываемые тяжким трудом? И прожить так в погоне за куском хлеба всю жизнь? Нет, ни за что!

— А это не наши проблемы, — уставилась на него Карлин.

— Ребята, вы серьёзно? — взглянула на всех Тара. — Давайте возьмем парня с собой, — она взглянула на поэта. — Бэбкок, мы вовсе не преступники. Мы просто разведчики короля на задании, — соврала ему девушка, чтобы не выдавать тайн их истинного путешествия. — И если ты хочешь, то можешь пойти с нами. Я думаю, что тебе будет интересно. А ведь для писателей важно собирать сюжеты. Это вдохновляет.

— Тара, ты совсем рехнулась? — строгим голосом спросила Карлин. — Ты что, хочешь стать нянькой для взрослого мужика? За свой счёт его кормить и поить? Может, ещё портки ему покупать будешь?

— Я вообще-то всё слышу, — обиженно пробубнил Иорик.

— А мне плевать! — ведьма резко оглянулась.

Тара отвела всех подальше от него, и шёпотом к ним обратилась.

— Да не переживайте, он ничего не узнает про нашу цель. Когда мы доберëмся до осколка, то оставим его где-нибудь в корчме. А сами отправимся сражаться с Узгулуном. Когда освободимся, то я сама за ним присмотрю. Я пристрою его жить неподалёку. Может, его стихи действительно дельные. Можно будет помочь ему их выпустить. Я просто сама люблю читать.

— У тебя точно что-то не так с головой, — отошëл от неё Грегори.

— Вы ведь видите, человеку нужна помощь. Он полностью не самостоятелен, — уже громко произнесла чародейка.

— Он будет обузой для всех нас, — спокойно высказался Конрад. — И он не не самостоятелен, а ленив.

— Он не будет нам мешать, — настаивала та.

— Да, я буду вести себя тише воды и ниже травы, — улыбнулся Иорик.

— Ладно, давайте уже устроимся спать, — устало произнесла Амелия.

— Это значит, что вы согласны, чтобы я путешествовал с вами? — поэт радостно запрыгал.

Он начал всех обнимать, но чуть не получил кулаком по лицу.

— Как я счастлив! У меня наконец-то появилась компания. Я уверен: мы с вами подружимся. Ох, как долго я был одинок и печален. Но сейчас всё будет по-другому, — Бэбкок смотрел в ночное небо и мечтал о чудесном интересном будущем.

Глава 12

Утром все проснулись разбитыми оттого, что пришлось спать на твёрдой земле.

— Повезло, что хотя бы дождя не было. Только вот холодный ветер пробирал до костей, — Тара, зевая, потянулась. — Конрад, ты как? Лучше себя чувствуешь после вчерашнего отвара? Боли уже нет?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Спасибо, со мной всë в порядке, — ответил наёмник.

— Вот и замечательно. Скоро рëбра срастутся, но пока походи пару дней ещё в повязке.

Мужчина кивнул и отправился в кусты, чтобы сходить в туалет.

— Ребята, а кем мне притвориться, когда мы подойдем к городу? — обвёл всех любопытным взглядом Иорик.

— А зачем тебе кем-то притворяться? Ты бедняк, неудачник и попрошайка. Так что будь собой. На тебя никто не обратит внимания, ведь таких, как ты полно, — усмехнулся Грегори.

Тара смотрела на друга, раскрыв рот.

— Что ты мелешь! Зачем так унизительно говорить о человеке? — осадила его ведьма.

— Не переживайте, Тара, — решил ответить сам Бэбкок. — Просто наёмник ничего не знает о человечности. К тому же я вовсе не попрошайка. И я хотя бы не помогаю только тем, кто больше золота отвалит.

Грегори вскочил на ноги и со всей силы толкнул поэта.

— Ты ничего не знаешь обо мне, крысëныш! Сам-то ты хоть кому-то в своей жизни помог?

— Я помогаю многим, пробуждая своими произведениями в людях добро, — гордо ответил Иорик.

— Надо же! Может, прочитаете нам что-нибудь? — метнула вверх брови Карлин.

Поэт поднялся и отряхнулся от грязи. Он развёл руки в стороны и начал декламировать одно из своих стихотворений:

— Твоя улыбка сияла на заре ярче бриллиантов,

А очи мудростью пронизывали плоть мою.

Всегда держалась ты подальше от педантов,

Чтоб не попасться в плотскую тюрьму.

Все боли и обиды ты превращала сразу в прах,

А радостные миги хранила, словно драгоценный клад.

Чего бы только я не отдал, чтоб вновь с тобой увидеться в других мирах,

Но я не в силах сражаться со смертью и, не могу я повернуть назад.

Ты мою душу тронула теплом весенним

И этого я не забуду никогда.

Я буду странствовать и говорить всем с упоеньем:

Что означает истинная доброта.

Конрад успел вернуться и внимательно слушал стихотворение вместе с остальными. Карлин с Амелией никак его не прокомментировали, но по лицам ведьм было заметно, что оно их тронуло.

— Как романтично и печально одновременно. Мне очень понравилось, — похлопала его по плечу Тара.

— Благодарю.

— У тебя что, жена умерла? — серьёзно спросил Грегори. — Просто в этом стихе умерла какая-то девушка, вот я и спросил.

— Что? Оу, нет, — замахал руками поэт. — Я никогда не был женат. Это произведение я написал в честь смерти одной знатной леди из моего края. Ее звали Элен, и своей красотой она затмевала напрочь всех. Она была удивительной женщиной: общалась со всеми на равных и всегда помогала нуждающимся. Но, к сожалению для всех, леди рано умерла от чахотки. Её все очень сильно любили.

— Что ты хотел сказать своим произведением? — прищурился Конрад.

— Я хотел передать вечность человеческой души. Элен заразила всех своей добротой и любовью, так что после её смерти частичка тепла осталась в каждом человеке, который был когда-то с ней знаком. Все мы учимся друг у друга чему-то новому. И многие наши хорошие поступки не канут в пустоту, а останутся в ком-то ещё.

— Нам надо выдвигаться, — изрëк наёмник.

Друзья отправились в путь, шествуя по сочным салатовым лугам. В желудках раздавалось урчание от голода, а удобные сапоги всë же начинали натирать пятки и пальцы. Солнце сильно пекло. Путники делили поровну остатки воды во фляжках. Потная одежда прилипала к телам, отчего те начинали чесаться. Но всем удавалось сохранить более или менее оптимистичный настрой.

Казалось, что чем больше они устают, то тем больше становятся уверенными в своём успехе. Хотя несколько дней назад всë обстояло совсем наоборот. Видимо, уж так устроен человек: когда ему больше нечего терять, это придаёт неведомых доселе сил.

— Сейчас бы кого-нибудь подстрелить и зажарить, — щурился от солнца Грегори. — Тара, у тебя же есть лук. Неплохо было бы поохотиться на косулю или хотя бы на зайцев.