Серега и Город Мечты (СИ) - Ра Юрий - Страница 18

— Не, моя приметная. Это у тебя мышь серая, что есть, что нет. А мои колеса сразу выпасут.

— У тебя что, Корвет?

— Да ну, скромнее надо быть. Ладно, всё равно выследишь когда-нибудь. Парковался, красного Галанта видел?

— Да, чёткая старушка! Твоя?

— Угу, по заказу восстанавливали. У меня последнее время только Галанты под задницей — сказал Серёга и не соврал, он кроме этой марки вообще никогда ничего не покупал.

— И что, думаешь, круче моей Камрии?

— Ты не сравнивай разные классы. У тебя семейная тачка, а у меня ракета.

— Да моя «семейная» твою ракету…

— Мы о деле или цилиндрами меряться будем? Фотографии, пригласительный, аванс — всё гони. И адрес не забудь, а то запишу вам что-нибудь не то, а денег всё равно за заказ потребую.

— Аванс? Ты не охренел?

— Макс, я что, из своих на подготовку тратиться буду? Так я быстро бедным стану — а я и так бедный, подумал Серёга при этом. Подайте бедному несчастному Истинному на зимнюю резину!

— Сколько?

— Сто. Или мне первых встречных к делу привлекать? И это, как запись сделаю, не отскакивай потом, или уговор, или я её сотру. Понижаться не буду.

— Да понял, понял. Где вас таких выращивают только.

— Это сейчас был вопрос или сарказм?

— Серёга, ты что, шуток не понимаешь? — Макс не оставлял попыток прокачать своего нового партнера по слегка теневому бизнесу, но получалось не совсем. Точнее, совсем не получалось. Толи военный, толи не военный, точно не бывший из ментуры, но под дурака косит талантливо. Не из воров, но в понятиях ориентируется. Макс не жил в Еманжелинске, он был не в курсе, что там народ в этом вопросе разбирается без навигатора. Если бы для съемок криминальных сериалов привлекали в качестве консультантов Серегиных земляков, то на выходе получалась бы не мутная шняга, а учебные пособия для собирающихся провести жизнь по ту или эту сторону решетки. Такая специфика у челябинской области, что колонии, исправительно-трудовые учреждения и прочие крытки в маленьких городках являются чуть не градообразующими предприятиями.

— Макс, вот ты вечно страдаешь, а я сквозь твой карман аванс вижу, причем не сотку ты прихватил, а больше. Так что не жмись, ты за свой заказ предоплату больше взял, я ж точно знаю.

— Откуда?

— А у тебя на лице написано, ты торгуешься за свой навар, а не за кровные. Маржу ищешь вместо того, чтобы от неустойки бегать.

— Тьфу на тебя, Серёга!

Оказалось, что Макс приехал на встречу с полным пакетом данных по интересантам, месту встречи и даже с пригласительным билетом на два лица. Ну и сотку тысяч он отслюнявил, потому как деваться было некуда. Серёга не стал говорить, что пригласительные ему без надобности, лишняя информация способна только навредить делу. А вот деньги не повредят точно, на всю сумму он собирался поменять свой гардероб. Время есть и на это, и на поиск в интернете информации по фигурантам заказа, заодно и про клуб посмотрит. А то вдруг там место настолько пафосное, что гостей пускают только в обуви, сшитой из подмышек Пугачевой, или еще какой дресс-код придумали. Кстати, под радужного ахтунга Серёга точно маскироваться не станет.

Но всё это завтра, а пока можно и просто посидеть на диванчике, послушать расслабляющий лаундж. Батя его шибко джаз уважает, но сам герой в нем ничего такого сверхзамечательного не сыскал. То ли дело «Алиса» или «Король и Шут». Занимаясь воспитанием сына в соответствии со своими представлениями о педагогической науке, отец возил его на своём Логане в Челябу на концерты этих обеих групп. А на «Пикник» так и не отвез, с годами батя стал всё тяжелее на подъем, дальше речки никуда уже не ездил. «О! Я ж в Москве! Я теперь сам могу пойти хошь на Пикник, хошь на Алису!» — в мозгу у Серёги сформировалась новая цель.

— Хьюстон, приём! У нас опять проблемы со связью! Серёга, отомри. О чем опять задумался? О работе?

— Нет, Макс, о прекрасном. Жизнь проходит, а я ни разу вживую не видел Шклярского и его «Пикник», это я про рок-группу, если ты не в теме.

— Ха! Олдскульная группа, мой старик залипал на неё.

— Во-во, а мой и меня заразил. Пока не померли, надо сходить. Слава отцу, я на Горшка успел посмотреть живьём. Чувак в сорокет откинулся, жить спешил. Ладно, я до дому, до хаты! Как сделаю дело, отзвонюсь — не пропадай!

— Пока, брателло! И удачи тебе.

Совсем уже вечером, а может уже и ночью Серёга позалипал в сети на предмет того, как одеваются в Москве дорого и стильно. Выяснилось, что стильно одеваются или те, у кого нормально с чувством стиля, или заднеприводные. Все остальные топы одеваются просто дорого. Они покупают совершенно обычные джинсы, футболки, кеды, пиджаки и рубашки, которые у них сорочки. Но делают это в специальных магазинах с неприличными ценами. И если верить блогерам, то все эти топики чувствуют каким-то особым органом, сколько что стоит. То есть обычный парень с тракторного в каком-нибудь Челябинске посмотрит на двух чуваков, и скажет, что они одеты одинаково, хотя один из бутика на центральном рынке, а второй из московского ЦУМа. А какой-нибудь московский мажор посмотрит на прикинутого из ЦУМа, и сразу скажет, сколько денег на нем висит. А второго, который с рынка, его он вообще не увидит. Вот так тут всё и работает. Хочешь дорого выглядеть — одевайся дорого, но обычно. Исключение — армяне, они выглядят как киркоровы, при этом киркоровыми не являясь. И неважно, сколько они потратят на свою одежду, выглядеть армяне будут как типичные армяне, только богатые. Их принимают такими, какие они есть, и не судят строго.

ЦУМ? Не вариант, если верить экспертам, ста тысяч на штаны, сорочку и кеды там не хватит. А тратить больше не позволит корпоративная этика. Может, вообще ну его нафиг, этот маскарад? Пойдет в инвизе, да хоть в семейных трусах, всё равно никто не увидит. А если устанет, если надо будет выйти из невидимости? Тогда ГУМ, там сотки на одежду хватит, и если верить блогерам, в шмотках из ГУМа за бомжа не примут. Блин, как же тяжело в этой вашей Москве! Дома за бомжей принимали только бомжей, а в деревне, куда серегины родаки иногда заезжали к родственникам, за бомжей не принимали вообще никого, потому как там каждый второй, кто не на свадьбу собрался, выглядел как бомж. Это у них спецодежда такая. Да что деревенские, Серегин батя в деревне и сам одевался в то, чем брезговали Еманжелинские бомжи. Он всю эту тряхомудию, от которой бомжи отказались, раз в полгода отвозил в деревню, а потом в этом расхаживал как местный. Хуже того, порой он нырял в особо древние отложения, напяливал что-нибудь уж совсем непристойное и кричал: «Мать, смотри, что я нашел! Помнишь меня такого?» Самое жуткое, что мать помнила. То есть его, Серегин отец реально когда-то носил вот это, а Серегина мама от него не сбежала, схватив в охапку сына. Люди — странные существа.

А на следующий день наш герой плюнул на все раздумья и всё-таки поехал в ГУМ. Учитывая, что он находится на Красной Площади, где парковка запрещена или очень дорогая, поехал на метро как простой смертный. И там купил себе просто пиджачок, просто футболку, джинсы и тапки, в смысле кеды или кроссовки — не шибко Серёга в тенденциях моду разбирается. Стоя дома перед зеркалом, он видел, что пацаны бы не обратили на его прикид никакого внимания, но если бы он озвучил цену — поняли бы шутку и поржали. Потому как отдать за эти тряпки сто пятнадцать тыров мог только полный лошара. Серёга, ты же не такой?

Глава 10 Золотая птица

Что упустил? Он чувствовал, что опять забыл какую-то деталь, мелкую и одновременно важную. Погонял часок танки, съел бутерброд с колбасой и сразу вспомнил — что значит колбаса качественная! Надо же погонять мобильник в разных режимах на предмет сохранения инвиза. Еще почти час кривляния перед зеркалом, а потом почти такое же кривляние, но уже в инвизе. Результатом стало понимание — если он начинает что-то говорить вслух или даже шепотом, то вываливается. Если ему кто-то звонит, неважно, в каком режиме — он вываливается. А если телефон в авиа-режиме, то всё нормально, никто ниоткуда не выпадает. И купленный диктофон никак не влияет на инвиз — можно включать и выключать, главное, отключить бипер, сигнализирующий начало записи. А то так подкрадешься, бип — и ты такой стоишь перед секьюрити аки прыщ на ровном месте.