Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Silentium! (СИ)

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Silentium! (СИ) - "Hailun_g" - Страница 25


25
Изменить размер шрифта:

Этого бы я не вынес. Я покачал головой, показывая, что не стоит что-либо говорить. «Просто ешь».

Макс печально ухмыльнулся.

— Прости, не могу.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Боюсь, выблюю съеденное прямо здесь, — не выдержав моего взгляда, признался Макс.

От услышанных слов наши личные взаимоотношения отошли для меня на второй план. В конце концов, если бы парень продолжил морить себя голодом, всё могло сложиться так, что мне и вовсе не пришлось бы потом рассуждать о том, что мне с ним делать, а такой расклад меня не устраивал. Пусть Макс вполне заслуженно чувствовал себя погано, я был не в состоянии видеть его таким убитым. Помня, что говорил сам себе относительно него, я осторожно взял парня за запястье и, запинаясь, пробормотал:

— Со мной всё нормально. Успокойся и выпей хотя бы бульон.

Накануне вести диалог по телефону было проще. При встрече же я не планировал опять разговаривать с ним. Однако, что мне ещё оставалось делать, как не заговорить снова, чтобы Макс почувствовал себя лучше. В любом случае важны были не мои слова и действия, а мотивация, которая за ними скрывалась.

По щеке Макса всё же скатилась одинокая слеза, но, услышав мой голос, он более-менее смог взять себя в руки. Он поднёс ко рту ложку супа и, проглотив горячую жидкость, скривился.

— Редкостная параша.

— Твоя рисовая каша на воде была не лучше.

========== Глава 12. Дневные разгонят лучи ==========

Мы обедали в тишине. Было заметно, что Макс через силу запихивает в себя отвратительный бульон, но я счёл, что это было полезнее, чем полное отсутствие какой-либо энергетической подпитки. Парень всячески избегал моего взгляда и главным образом смотрел в свою тарелку, практически не моргая. Меня настораживало то, что я довёл себя до похожего состояния, будучи в запое, а Макс был абсолютно трезв и при этом напоминал мало что соображающего коматозника, который всё-таки ещё как-то умудрялся поддерживать свою жизнеспособность. Ему было необходимо как можно скорее вытянуть себя из этого болота, потому что, пребывая в нём, он бы долго не протянул, если и дальше собирался идти по избранному после детдома пути и продолжать учёбу и работу медиком. В конце концов, я склонялся к тому, что мне будет достаточного от него того, чтобы он не отступался от своего стремления помогать людям. Его общее человеколюбие и дальнейшая работа над собой могли сгладить удар, который он мне нанёс. Я хотел, чтобы Макс реабилитировал себя крепкостью и непоколебимостью своих принципов, пусть в случае со мной они и не сработали. Для того, чтобы не сдаться, нужно было обладать мужеством, его Макс должен был найти в себе сам, я же мог только подтолкнуть его к этому, показывая, что со мной всё не так уж и ужасно.

Когда мы доели и до окончания перерыва ещё оставалось время, я тихо, но вместе с тем уже более уверенно сказал:

— Ты можешь прийти поспать.

Спрашивать что-либо в ответ Макс не стал. Должно быть, он опасался, что я могу передумать, если он будет раздражать меня лишними вопросами по типу «правда ли я был не против этого», поэтому просто молча вернулся со мной в инвентарную.

Макс обыденно занял место на банкетке, положив под голову сумку, и затих. Сначала мне показалось, что он не сможет заснуть. Хоть измученный парень и прикрыл глаза, его лицо было крайне напряжённым, и он то и дело елозил на неудобной скамейке. Но довольно скоро острые черты всё же разгладились, и Макс застыл в дрёме словно восковая фигура. Постепенно эта дрёма перетекла в глубокий сон, и парень не проснулся ни через 15 минут, ни через полчаса. Уже началась следующая пара, однако я решил его не тревожить, позволив восстановить силы.

После обеда я планировал вернуться к копошению в «железе» своего пострадавшего ноутбука, а теперь был вынужден отложить это дело на потом и сидел без дела, боясь разбудить Макса шумом. Как ни странно, даже после изнасилования его нахождение рядом было способно приносить мне умиротворение, которое я прежде испытывал только в безопасности своей прочной скорлупы. Одновременно со спокойствием присутствовала и боль, но, кажется, я мог её терпеть или же по крайней мере она притупилась благодаря неподдельной искренности Макса, поэтому, откинувшись на спинку стула, я был почти в порядке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я поймал себя на том, что уже довольно долго вглядывался в лицо парня. Несмотря на то, что Макс выглядел намного хуже, чем когда-либо, я видел особую красоту в узоре сосудов, пронизывающих его бледные веки и виски. Тонкие синеватые губы были приоткрыты, и Макс ровно дышал, не подозревая, что я смотрю на него в упор.

Я понимал, что такой Макс — настоящий. Такой же беззащитный, как в ту ночь, когда рассказал мне о своём прошлом. Этот его истинный облик прорывался наружу и тогда, когда он раздел меня и принялся терзать моё тело. Всё же в гараже он плакал из-за того, что делал. Это никак не умаляло тяжести совершённого Максом поступка, но я, как ни старался, не мог разочароваться в нём до конца. Особенно ясно я это понимал теперь, смотря на его уставшее и даже во сне очень печальное выражение, на котором жестоким клеймом было отпечатано всё, что ему когда-либо доводилось переживать в своей не такой длинной, но достаточно тяжёлой жизни. Я никогда раньше не видел Макса спящим, однако сейчас, рассмотрев, как он выглядел, когда действительно ничего не мог скрыть от посторонних глаз, я ощутил прежнее желание показать, что я мог его понять.

Макс спал довольно крепко, но я всё равно постарался опуститься возле банкетки как можно более тихо. Сидя на коленках на полу, я поглаживал его щёку и продолжал всматриваться в его спящие черты.

Я не знал, сколько минут прошло. Затёкшие ноги свидетельствовали о том, что времени утекло немало. От ощущения моих прикосновений или же от чего-то иного Макс вдруг нахмурил брови. Ещё через несколько мгновений он начал мычать, будто у него что-то болело, а затем и вовсе замотал головой. Скорее всего, Максу снился кошмар, поэтому я убрал руку от его лица, и взял его холодную ладонь в свою.

Макс неожиданно распахнул глаза и, увидев перед собой меня, выдернул руку из моих пальцев и отпрянул. Но ему удалось только вжаться в стену позади себя, потому что двигаться толком было никуда. Он перевёл дыхание и сипло спросил:

— Почему ты… Я же…

Я сделал над собой усилие, чтобы ответить. За последние сутки я, кажется, говорил больше, чем за последние десять лет.

— Я не боюсь тебя. Это не изменилось. Поэтому и ты перестань себя бояться, смысла в этом никакого. Продолжай делать то, что делал и хотел делать раньше.

Макс, сначала замеревший от сказанного, резко сел. Я больше не собирался говорить что-либо, поэтому хотел встать и теперь уже наверняка заняться ноутбуком. Однако Макс, внезапно сползший на пол, дрожащими руками обнял ошеломлённого меня. Вплотную прижавшись ко мне, он уткнулся в моё плечо и как безумный принялся повторять: «Не боишься… Ты меня не боишься…».

Я мог только безмолвно обнять его в ответ в ожидании, когда он придёт в себя. Успокоился Макс не быстро. Всё ещё вцепившись в меня как в последнюю вещь в мире, которая могла вернуть ему разум, он прошептал:

— Делать то, что делал и хотел делать раньше… Неужели ты действительно желаешь для меня этого после всего? Неужели ты ещё способен в меня верить…

Я похлопал его по плечу. По этому жесту Макс понял, что я всё ещё был способен видеть в нём светлые человеческие качества, но также понял, что я не сказал и вовсе и не думал сказать ему ничего о том, что могу простить его, или же о том, что по-прежнему могу доверять ему как близкому человеку. Осознав это, Макс наконец отпустил меня. Он посмотрел мне в глаза и в очередной раз повторил:

— Ты меня не боишься… Мне этого хватит.

До того, как он ушёл на последнюю оставшуюся пару, я показал ему набранное сообщение: «Я верну тебе одолженные деньги и деньги за покупку телефона, когда придёт зп». Макс кивнул, не ожидая от меня в данном вопросе ничего другого. Задумавшись, я дописал: «Приходи сюда как раньше, если хочешь. Ты мне не мешаешь».