Хозяйка "Доброй феи" и последний из драконов (СИ) - Алора Анна - Страница 4

Дело в том, что, как известно, сколько волка не корми, а он в лес смотрит. А именно, не на законную жену или законную любовницу, а на молодую, прелестную приходящую работницу.

Кто же из жен и любовниц такое потерпит?

Вот и отказывали  девушкам от места, стоило только им заметить, что глаза собственного мужчины начинали с интересом следить за перемещением молоденькой работницы по дому.

Так что наша Леночка намотала полученные сведения на ус, и вот как раз сегодня из ста резюме красоток хоть сейчас на выданье, с трудом выцедила пять более-менее подходящих.

Но глаза слипались, и девушка поняла, что надо с этим делом заканчивать.

Она потерла веки, потянулась и сказала себе строго:

-- Давай-ка, моя дорогая, выключи комп, и спать.

Как спать, скажете вы. Где?

А вот прямо здесь, в собственном офисе на диванчике слева от окна.

Леночке случалось засиживаться допоздна. А стоит ли ехать домой, чтобы через восемь часов опять оказаться в офисе?

Так что девушка частенько ночевала тут, и стоило ей только положить голову на вполне удобный диванчик, то засыпала почти мгновенно.

Лайонард Серебряный

Льер Конфю, не отводящий от друга взора, хлопнул в ладоши и взъерошил свои и так вечно торчащие во все стороны черные с проседью лохмы.

-- Ну, теперь все, Лайон! -- дрожащим от радости голосом сказал он, -- Все, дружище. Процесс пошел.

Лайонард, мужчина серьезный и чувств своих не проявляющий на людях, только сглотнул и ответил:

-- Воды дай, Кон.

Придворный алхимик, несмотря на свои габариты, птичкой метнулся к отдельно стоящему столику, и споро поднес другу воды в большой медной чаше.

Лайонард выпил, и тяжело осел на табурет, который расторопный Конфю пододвинул гостю.

-- Знаешь, -- задумчиво произнес последний из рода воинов-защитников, -- у меня появилась одна странность.

-- Ну-ка, ну-ка, -- заинтересованно сказал Конфю, который до смерти любил всякого рода странности, и придвинулся ближе.

-- Когда я к тебе шел, через ход, ну, ты знаешь, -- алхимик согласно кивнул головой, -- я… вообщем, я едва не потерял сознание. Дыхание стало останавливаться, голова кружиться. Да я вспотел весь! Хуже, чем в боях стенка на стенку.

Конфю напряженно спросил:

-- Это первый раз у тебя или…?

Лайонард раздраженно передернул плечами:

-- Говорю же, первый. Ты мне вот что скажи. Может это быть последствием приема твоего снадобья?

Коньфю поежился, но сказал честно:

-- Лайон. Давай говорить прямо.

Скажи, я тебя предупреждал, что на твой страх и риск делаю снадобье?

Глава Тайной службы покаянно кивнул.

--- Может, Лайон. Может и снадобье. Но вот я предполагаю другое, -- вдруг задумчиво сказал Кон. Скорее всего, это результат начавшихся изменений.

-- Погоди-ка, погоди… Ты сказал, это произошло именно в тайном ходе, так? Так. Стало быть, нехватка кислорода, ага, плюс агрессивная среда и прибавим старую кровь и то заклятье, -- вдруг, забыв о сидящем рядом друге, забормотал придворный алхимик.

Веки его были полузакрыты, но глазные яблоки так и двигались туда-сюда, отражая напряженную работу мысли.

-- Ну-да, ну-да.. Тогда Великан был в третьем доме Бэриска, а Облачный Тион всходил необычайно рано для этого времени.., -- таким вот пассажем закончил свои бормотанье льер Конфю и открыл глаза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍При этом он несколько сконфуженно посмотрел на сидящего напротив него друга. Тот вопросительно глянул на Конфю и вдруг на глазах стал увеличиваться в размерах.

Придворный алхимик, не будь дураком, проворно залез под ближайший  стол, только потом успев удивиться, как это ему удалось. Потому что стол был чуть не из целикового камня, массивный и столешница едва не касалась пола.

Однако пословица о том, что у страха глаза велики, и в другом мире сыграла свою службу.

А когда Конфю услышал нечто, весьма похожее на рев, его чуть не подвел  мочевой пузырь.

Еще бы!

Не только он, да и многие жители мира Киассы уже несколько веков не слышали рева дракона, который проходил оборот.

Правда, очень скоро рев стих, превратившись сначала в очень громкий крик, а потом в стон, исполненный глубокого страдания. Когда же пол сотрясся от падения крупного тела, льер Конфю, выждав на всякий случай некоторое время, попытался вылезти из-под стола.

Попытка оказалась безуспешной.

Он едва смог просунуть под столешницу левую руку и правую ногу, и, к своему стыду, застрял.

Мужчина крякнул, охнул, и попытался приподнять столешницу. Однако, чертов стол никак не поддавался усилиям. С Конфю сошло сто потов, но в результате-таки ему удалось затащить правую ногу обратно.

Ситуация вырисовывалась дурацкая и практически безвыходная.

-- Великолепно. Просто великолепно, льеры мои, -- вполголоса простонал алхимик, -- М-да. Вот попал я, так попал. И он от злости с силой шарахнул кулаком по полу.

Пол завибрировал, и Конфю услышал ответный стон. К стону прибавились вполне различимые слова:

-- Кон.. Ко-он… Ты где-е?

Алхимик, услышав голос друга, который он едва узнал, мысленно осенил себя круговым движением правой руки, и с осторожностью ответил:

-- Тут я. Лайон, тут.

Лайонард Серебряный, который с трудом сел и с трудом же сосредоточил свой взгляд на звуке, идущем откуда-то снизу, старательно огляделся  вокруг.

Он сидел на полу, в разорванных в клочья штанах, а Конфю исчез.

Леночка Старосадская

А в это время наша Леночка, с трудом открыла глаза. Будильник, который она, несмотря на усталость, не забыла завести вчера, зазвенел хрустальными колокольчиками.Что интересно, именно эти колокольчики, мелодичные и тихие, будили девушку куда лучше, чем звуки громкие и резкие.

Леночка зевнула, да так сладко, что любому, кто бы ее сейчас увидел, захотелось плюнуть на все, и вернуться в объятия Морфея, досыпать не доспанное.

А недоспанного ведь хватало.

Сколько пришлось Леночке вкалывать без нормального отдыха, это врагу не пожелаешь.

Но девушка-таки села на диванчик, и, не прекращая зевать, потянулась.

Глаза, которые открываться не хотели, смотрели на мир через полуприкрытые веки. Вокруг было еще темно, но Леночка скрипя сердце заставила себя встать, и, пошатываясь на ходу, отправилась к заповедной дверке.

Дверка находилась в небольшом закутке, скрывая от посторонних глаз душевую кабину, которую девушка поставила неделю назад.

Как раз в это время работы скопилось столько, что не до поездок домой, на другой конец города.

Тогда-то Леночка и вспомнила, что несколько раз заходила по делам к давним знакомым, и такое удобство у них и увидела.

Поначалу удивилась, потом поговорили, и пришла к выводу, что у себя точно поставит такую кабину. А что?

Работы столько, что голова кругом, а освежиться совсем не помешает. Тем более, что лето в этом году стояло ну просто сумасшедшее. Жара такая, что и старожилы не помнили. Зато гисметио помнило, и каждый день сообщало о побитии очередного температурного рекорда.

А уж когда Леночка поняла, что и диванчик можно использовать как место для сна, работоспособность девушки подпрыгнула раза в полтора.

Наша новоиспеченная хозяйка “Доброй феи”, позевывая, и снимая на ходу маленькие треугольные трусики, которые смотрелись на ее роскошных бедрах несколько чужеродным элементом, включила вожделенный душ и прибавила холодной водицы.

Громкие стоны, которые начала издавать девушка, заставили охранника Вадима Федоровича, который как раз готовился к сдаче смены, мужчину положительного, но ничего человеческого не чуждого, навострить уши.

А когда вскоре раздался резкий вскрик, Вадим напрягся и даже покраснел. Надо сказать, что так дешево Леночке аренда встала еще и по той причине, что стенки в этой части помещения были тонковаты, как говорится, с брачком.

Сашка, молодой сменщик, который только заступал на дежурство, подмигнул старшему товарищу и сказал: