Тень дракона. Пленница (СИ) - Черникова Любовь - Страница 41

Инстинктивно наставляю на него свой кинжальчик, который по сравнению с широкими короткими мечами в руках разбойной братии, кажется столь же опасным как зубочистка. Руки дрожат, и я с трудом удерживаю кинжал острием вперед, но уже точно знаю, что после увиденного не смогу пустить его в ход, чем бы это мне не грозило.

Отчего-то ни к месту вспомнился дурацкий случай в кафе. За соседним столиком началась ссора, один из спорщиков вскочил и выхватил… циркуль. Его оппонент, здоровенный ВДВшник с характерным парашютом на мускулистой руке тоже поднялся и вальяжно так поинтересовался: «И что ты мне сделаешь, придурок? Портак набьешь?»

У него в тот момент было примерно такое же выражение лица, как и у Ножа сейчас — презрительно недоумевающее. Словно бы я ему и не холодняком угрожаю, а капроновыми колготками по заду выпороть.

Тем временем его подельники покончили с взбунтовавшимся товарищем и стали брать меня в кольцо. Меня они совершенно не боялись, скорее играли, точно коты с загнанной в угол мышью — все равно никуда не денется, так чего же торопиться и лишать себя удовольствия?

Перспектива «утонуть в реке» где-то по пути на невольничий рынок становилась все явственней. Рукоять кинжала все сильнее обжигала холодом ладонь, и этот холод отдавался неприятным ноющим ощущением в запястье. Ужасно захотелось разжать пальцы, но это означало бы остаться совсем без оружия.

Использовать кинжал я не сумею, а без него меня скрутят в тот же момент. Однако, дилемма…

— Не подходи! — подавшись вперед, взмахнула кинжалом перед лицом подошедшего слишком близко Ножа.

— Откуда у тебя эта штуковина, ньера? — широко улыбнувшись, тот вдруг взялся за лезвие двумя пальцами.

Отдернула оружие инстинктивно, опасаясь, что бандит его отберет.

— Скум! — выругался Нож и сунул окровавленный палец в рот, зло зыркнув на меня.

Его товарищи заржали. Нет, только что их подельник погиб, второго сами укокошили, а они веселятся, словно бы им до этого никакого дела! Словно произошло что-то незначительное!

Запястье вдруг резко свело — чувство такое, будто жилы от холода заныли. В том, что виноват кинжал, у меня не осталось сомнений. Это же чувство я испытала, когда он запылесосил призрака, только сейчас ощущение было намного сильнее и невыносимее. Но самое противное было то, что я не могла разжать кулак, чтобы отбросить странное оружие — пальцы будто судорогой свело. Кинжал ожил, задрожал-завибрировал в моей руке, и из лезвия повалила молочная дымка, похожая на густой туман.

Едва дымка достигла бандитов, как все разом разлетелись по сторонам, точно их тараном ударили. Раздались ругательства и сдавленные проклятья одно другого грязней, и уже по традиции заорали дети и оглушительно завизжали девки. И я узнала тот самый крик — орали с ладьи. Та самая полненькая девка.

Блин, если и правда буду править, запрещу визжать без повода на законодательном уровне. Штрафовать буду, если уровень угрозы не соответствует мощности воздействия…

А тем временем туман все пер из кинжала и пер, складываясь в знакомые очертания. И вскоре посреди поляны из него соткался призрачный волк — зверь со стены. Такой же огромный, каким я его запомнила, или даже больше!

Ангус, как назвал его тогда Соник. Зверь со стены, которого я и рассмотреть-то толком не успела.

Волк задрал морду и оглушительно завыл. В тот же миг ощущение холода стало невыносимым и распространилось до локтя и дальше. Перед глазами поплыли круги, некоторое время я еще наблюдала, как мечутся и орут бандиты, похожие на расплывчатые пятна, а когда холод начал сковывать грудь, не выдержала и закричала.

Глава 18. Неожиданное пополнение и ожидаемое разделение

Реджинхард Берлиан алмазный дракон, драклорд Дракендорта.

Предел Дракендорт, Пик Дракона, Алмазная Пещера. Момент, когда Лина столкнулась с разбойниками.

Несколько дней я только и занимался тем, что уговаривал дракона разорвать нашу связь. Я даже придумал, как именно это сделать, но Берлиан был непреклонен. Первые сутки он и слушать меня не хотел. Пришлось даже выдержать изнуряющее ментальное противостояние, что не так-то просто, когда соревнуешься с драконом.

Как я его уговаривал! Какие приводил доводы, как раскладывал все по полочкам, объясняя, почему эта попытка должна быть успешной, и кажется мне удалось убедить Берлиана, что у нас получится.

«Бер, мы не можем тянуть дальше! Пробуем сегодня на закате», — я был непреклонен.

«Разорвать нашу связь — худшая идея из всех, что приходили тебе в голову, Редж! Я даже не могу решить, что хуже — это, или собственноручно преподнести Рассекающий нирфам на бархатной подушке!»

Ради дракона я даже поновой испробовал способы, что мы придумали раньше, но ожидаемо с нулевым эффектом.

«Уверен, ничего страшного не произойдет, если мы проведем некоторое время по отдельности. Тебе ничего не грозит, а я как-нибудь справлюсь. Как только я найду Линдару, приведу ее сюда, и после твоего освобождения, мы проведем новый ритуал, после чего снова станем одним целым», — уговаривал я дракона.

«Хорошо, но давай еще немного подождем? Три дня, Редж! Еще три дня», — дракон завел прежнюю песню, надеясь, что за три дня случится чудо, не иначе.

«И что изменится, Бер? Ах да, возможно в Дракендорте не останется жителей, потому что их сожрут твари! — вспылил я. — Или нирфы доберутся до моего меча. Кстати, мы ведь не знаем, что случилось с другими подарками Дракона Прародителя. Может, их тоже уже захватили. Тогда точно пределам конец».

«Редж, но послушай…» — аргументы у Берлиана заканчивались, а упрямство — нет. Дракон с легкостью ходил по кругу.

«Так, все. Хватит! Сегодня на закате мы разорвем магические узы, и точка!»

«И что с нами тогда будет?» — звучит странно, но гигантский ящер, порожденный самим Драконом Прародителем в незапамятные времена, пребывал на грани истерики.

Стоило мне это осознать, как я смягчился и ласково коснулся сознания своего второго я.

«Будешь ты — дракон Берлиан, мой брат и самый близкий друг. И буду я — Реджинхард Берлиан, правитель предела Дракендорт. Человек. Яхнэ завязаны на твою магию, запирая ее внутри. Во мне больше не будет драконьей магии, и они перестанут работать, тогда я смогу выйти из пещеры».

«Но что, если у нас не получится, или ты не сможешь выйти наружу?»

Я не успел ответить на в сотый раз заданный вопрос, как вдруг снова ощутил это.

«Да чтоб ее! — выругался я, почувствовав, что Тень снова тратит жизненные силы. — Бер!»

Дракону не нужно было объяснять, что делать. Он помнил, как это было в прошлый раз, и сейчас все сделал моментально. Преобразовывая магию в жизненные силы, мы тоненькой струйкой стали передавать ее нашей Тени. Наконец Линдаре больше ничего не угрожало, но повод поторопиться был веский.

«Берилан, мы сделаем это сейчас».

«Что?! — такого дракон точно не ожидал. — Но почему сейчас?»

«Потому что каждая минута промедления большой риск для нас обоих остаться в этой пещере навечно! Неужели ты не понимаешь? За столь короткое время Линдара дважды оказывалась на грани гибели, и это только те случаи, о которых мы знаем. Я должен как можно скорее оказаться снаружи и выяснить, что происходит».

На этот раз дракон молчал. Долго молчал. Очень долго! Я хотел было его поторопить, но вдруг последовал неожиданный ответ.

«Хорошо, Редж. Ты прав. Мы сделаем это прямо сейчас».

Ритуал был простым, а нужные слова я помнил еще с момента собственного посвящения, которое объединило обе наши сути. Без Тени я не мог превратиться в человека, чтобы их произнести, но мы с удивлением обнаружили, что звуки в них простые шипяще-рычащие — прекрасно подходящие для драконьей гортани.

Стоило последнему раскату затихнуть, и я ослеп и оглох от пронзительной боли, пронзившей все мое существо. Где-то за гранью сознания оглушительно ревел, вторя мне, дракон. Я знал, что он сейчас страдает так же, как и я. То, что с нами творилось, иначе как разрывом и не назовешь. Мне казалось, что в моем организме не осталось ни единой целой кости, ни единой мышцы…