Воздушная гавань - Батчер Джим - Страница 26

— Роуль, — шикнула Бриджет на кошачьем языке, — успокойся.

— Я его слышал, — глухо проворчал Роуль.

— И он будет наказан, — сказала Бриджет, — как того и заслуживает. Все своим чередом, и я буду первой.

Роуль оскалился, ворча от досады, но затем вновь устроился на руках у девушки, хотя и продолжал нервно дрожать.

— Мистер Эстербрук, — окликнула Бриджет распорядителя, переведя взгляд с Роуля на боерожденного. — Я готова начинать, сэр.

Тот согласно кивнул.

— Повинуясь законам Копья, я призываю вас обоих разрешить разногласия в менее опасной и разрушительной форме. Вне зависимости от того, насколько отлажена процедура, любая дуэль грозит участникам потерей конечностей или даже жизни. Обращаясь сейчас к вам, мистер Астор, я прошу отказаться от требований и избежать тем самым риска, присущего активному противостоянию.

— Она оскорбила честь моего Дома, — надменно процедил Реджи. — Если я не услышу извинений за этот проступок, то заставлю ее пожалеть о нем здесь и сейчас.

Эстербрук повернулся к Бриджет.

— Мисс Тэгвинн, согласны ли вы принести требуемые извинения?

— Позвольте мне заметить, мистер Эстербрук, что Дом Астор никогда не терпел от меня оскорблений, — твердо ответила Бриджет. — Более того, я ничем не оскорбила и Реджинальда, всего лишь описав его самого в точных выражениях. Если он находит правду оскорбительной, меня едва ли можно в этом винить.

В толпе послышались тихие, осторожные смешки.

— Так или иначе, — продолжила говорить Бриджет, — я продолжаю настаивать на уже сказанном. Истина не превращается в ложь потому лишь, что ее существование способно огорчить наследника одного из Высоких Домов.

Сверкнув глазами, Эстербрук коротко кивнул.

— Да будет известно, что никто из дуэлянтов не находит способа разрешить возникшие у них противоречия мирным путем. Посему мы переходим к поединку. Мистер Астор, присутствует ли здесь назначенный вами секундант?

— Да, разумеется. Вот и он, — сказал Реджи, подманивая своего кузена Барнабуса подойти ближе.

— Мисс Тэгвинн, здесь ли ваш секундант?

— Это я, — сказал на кошачьем языке Роуль.

Эстербрук с серьезным видом кивнул, и по толпе пробежал шумок — смешанные воедино возгласы удивления, отвращения, замешательства, возбуждения и иных чувств, которые у Бриджет не вышло определить.

— Процедурный вопрос! — гаркнул Реджи тоном, донесшим его слова до каждого из зевак в толпе. — Это нарушение дуэльного кодекса. Мисс Тэгвинн явилась сюда без секунданта.

Эстербрук смотрел на него с каменным лицом.

— Разве?

— Закон утверждает, — продолжил Реджи, — что секундантом дуэлянта должен быть гражданин хаббла, обладающий надежной репутацией…

Сделав паузу, Реджи осклабился на Роуля.

— И, поскольку я не вижу здесь подобных персон, могу лишь заключить, что мисс Тэгвинн вообще не избрала себе секунданта. По моему убеждению, ее следует обвинить в неуважении к законам Копья и соответственно оштрафовать ее Дом.

У Бриджет екнуло сердце. Это случалось крайне редко и только в тех случаях, когда возникала необходимость наказать чей-нибудь Дом, не имеющий другой очевидной уязвимости. Когда штрафы налагались за нарушение законов Копья, речь чаще всего шла о суммах воистину огромных. Даже минимальный штраф, которому мог подвергнуться ее отец, в буквальном смысле вверг бы его в нищету.

— Мастер Астор, — заговорил Эстербрук, и, к удивлению Бриджет, его голос тоже звучал зычно, чтобы слышали в толпе. — В вопросах защиты буквы и духа наших законов ваша самоотверженность и рвение в высшей степени замечательны…

Сунув руку за отворот сюртука, он вынул сложенный лист писчей бумаги.

— Здесь у меня официальный документ, рассмотренный и заверенный судьей Хеленой Соломон. В нем указано, что некий Роуль, прямой наследник Дома Тихих Лап, вместе с прочими представителями своего Дома выразил полную поддержку его величеству Эддисону Орсону Магнусу Иеремии Альбиону, Первому из Граждан и копьеарху Альбиона. Далее, сим документом удостоверяется, что указанный Роуль проживает в хаббле Утро и не имеет просроченных штрафов или иных действующих судебных предписаний. Иными словами, он признан полноправным гражданином хаббла, чья репутация не запятнана.

— Чего? — переспросил Реджи. — Какого Дома наследник?

Эстербрук молча протянул ему бумагу.

Реджи схватил ее и вытаращил глаза, вчитываясь. Его щеки вспыхнули, а толпа тем временем вновь принялась нестройно бормотать.

Взгляд Бриджет, блуждая, упал на простого, довольно невзрачного человека, стоявшего не слишком далеко от нее, в первом ряду зевак. В отличие от прочих, он ни с кем не перешептывался. В его внешности было нечто неуловимо знакомое — что-то, напомнившее девушке о первых днях ее школьных занятий, — но, быстро мелькнув, воспоминание так и осталось смутным. Седеющие волосы этого человека были встрепаны, а костюм — донельзя старомоден, и не будь он единственным в собравшейся толпе, кто выслушал речь Эстербрука совершенно спокойно, Бриджет не стала бы к нему особо присматриваться. Вот их взгляды пересеклись, и в глазах незнакомца блеснули веселые искорки. Он даже подмигнул ей.

Бриджет вздрогнула. Довольно дерзко с его стороны, кем бы этот тип ни был. Может, это кто-то из деловых партнеров отца? Кто-то, с кем она познакомилась давным-давно, еще совсем маленькой? Вряд ли, она наверняка бы запомнила. И почему она вообще разглядывает кого-то в толпе, — тем более, что как она сейчас поняла, правовая жизнь Копья вдруг претерпела очень важную перемену? Кошки объявлены гражданами хаббла! Видимо, со всеми вытекающими из этого статуса правами и (что куда существенней) обязанностями. Взаимовыгодный договор между кошками и людьми давным-давно не новость, — но он всегда считался сугубо неформальным, и обе стороны могли нарушать его условия без лишних для себя неприятностей. Эстербрук с его новым декретом крепко пошатнули этот давний баланс — а это, как с тревогой начинала думать Бриджет, не сулило добра всем заинтересованным сторонам.

— Это же не… — бессвязно лепетал Реджи. — Какие-то коты не имеют права…

— Согласно закону, сэр, — спокойно ответил ему Эстербрук, — очень даже имеют. Не желаете ли огласить другой протест перед тем, как мы начнем, сэр? Или, быть может, уже передумали и предпочтете вовсе отказаться от столь бесплодной линии поведения?

Реджи сдвинул брови, но не отвел взгляда от Бриджет и Роуля.

— Ты смеешься над традициями достойных, зверолюд?

Кошачьи глаза Эстербрука сузились до узких щелок. Когда он заговорил, глубоко в его груди послышалось глухое ворчание.

— Я лишь исполняю обязанности, наложенные на меня моим ведомством, мастер Астор. Если вас это почему-то раздражает, ничего не поделаешь.

Дружки Реджи не пропустили мимо ушей вкрадчивый отзвук этих слов и плотнее сбились вокруг своего предводителя.

Как раз в это время за спиной у Бриджет послышались шаги, и из толпы вынырнули Гвендолин Ланкастер и Бенедикт Сореллин. Оба были в гражданской одежде: Гвен — в перламутрово-сером платье с жакетом, а Бенедикт — в строгом, откровенно унылом черном костюме. Левые предплечья обоих, отметила Бриджет, обвивала толстая медная проволока — каркасные опоры боевых перчаток.

— Неужели мы опоздали? — осведомилась Гвендолин, и Бриджет поразилась тому, сколько апломба и самоуверенности прозвучало в этом простом вопросе, произнесенном дурашливым, казалось бы, тоном. — До чего же я надеюсь, что мы не пропустили исполненного изящества и удали зрелища, каким обещает предстать это маленькое действо. А, Реджи, вот и ты сам. С шестью друзьями…

Ослепив Астора белоснежной улыбкой, она пересчитала их, вроде бы неосознанно указывая пальцем:

— Один, два, три, четыре, пять и шесть!

Для счета Гвендолин, как заметила Бриджет, воспользовалась затянутой в перчатку левой рукой. Медный каркас крепления сверкал в полуденном свете.

— Мне казалось, для дуэли вполне достаточно двоих? — нарочито озадаченно обронил Бенедикт.