Воздушная гавань - Батчер Джим - Страница 16

Едва с этим было покончено, пищу наконец подали, и люди направились к расположенному рядом столу, чтобы вкусить ее. Роуль устроился рядом с Мышонком, которая поставила перед ним хлебный рулет с мясной начинкой. Роуль разорвал его когтями и подождал, пока облачка пара не развеются окончательно. Не важно, насколько заманчива еда; ожог языка стал для него когда-то унизительным переживанием, и Роуль не собирался его повторять.

— Что скажете о наших тренировках, Роуль? — вежливо поинтересовался Бенедикт, успевший едва ли не целиком проглотить один из таких же рулетов.

Роуль повернулся взглянуть в лицо Мышонку. По мнению кота, девушка еще не потрудилась решить, стоит ли оказать честь этим двоим своей благосклонностью, но человека Бенедикта она явно считала вероятным партнером для спаривания. Было бы неучтиво с его стороны подрывать ее шансы на продолжение рода.

— Они кажутся болезненными, — сказал он Мышонку, и та, криво усмехнувшись, перевела это на человеческий язык.

— Возможно, — согласился Бенедикт. — Но в настоящей схватке даже раненый боец не должен терять стойкости. Умение перетерпеть небольшую боль сейчас поможет сохранить жизнь позднее.

— Не проще ли перерезать горло спящему Реджи? — предложил Роуль и покосился на Мышонка. Та закатила глаза, переводя его слова, и человек Гвендолин тут же поперхнулась пищей.

Роуль спокойно откусил несколько кусочков от успевшего остыть края своей порции.

— А он предпочитает прямоту, правда? — прокашлявшись, смогла выдавить Гвендолин.

— Вы даже не представляете насколько, — вздохнула Мышонок.

— У нас имеются свои причины свести этот конфликт к чему-то менее… бесповоротному, — обращаясь к Роулю, сообщил Бенедикт. — Реджи происходит из большого и влиятельного семейства. И тот парень, кого он назначил себе в секунданты, он тоже Астор, но из младшей линии их Дома. Случись с Реджи нечто фатальное, секундант об этом доложит, и его родичи могут решить отомстить.

— Или будут рады избавлению семьи от дурака, — не согласился Роуль.

Когда Мышонок закончила переводить это замечание, человек Гвендолин издала хрюкающий звук и поспешила вернуться к завтраку.

— До определенной степени, — допустил Бенедикт. — Однако, если они никак не ответят на урон, нанесенный одному из потомков своего Дома, другие смогут усмотреть в этом слабость.

— Вот оно! — сказал Роуль, мрачно обдумывая ситуацию. — Кое-какой смысл в этом есть… Но у Мышонка нет большого Дома, который взялся бы отомстить за нее в случае, если Реджи совершит нечто столь же бесповоротное.

Когда Мышонок перевела это на человеческий, похоже, Бенедикт испытал некую неловкость.

— В этом… есть своя доля правды. Но никому в хаббле не нужны дуэли со смертельным исходом. Если подобное случится, Дом Астор подвергнется общему порицанию.

— Но если он убьет Мышонка, — спросил Роуль, — объявит ли Дом Ланкастер войну Дому Астор?

Бенедикт и Гвендолин обменялись долгими взглядами.

— Я… так не думаю.

— Тогда порицание, о котором ты говоришь, — лапа, лишенная когтей, — рассудил Роуль. — Оно бессильно помешать вражеским планам.

Гвендолин вдруг подалась вперед, уперла в Роуля прямой взгляд над столом и с твердостью в голосе объявила:

— Если с мисс Тэгвинн случится что-то ужасное, мастер Роуль, я лично вызову Реджи на дуэль и своей перчаткой прожгу в нем такую дыру, сквозь которую кот сможет проскочить. Даю вам свое слово.

— Я уже не только проиграла дуэль, — пробормотала Мышонок, — но меня еще и успели убить. Зачем было тратиться на завтрак для мертвеца?

Роуль посмотрел на Мышонка и произнес, не без тепла в голосе:

— Ты уже проявила достаточно глупости, чтобы дать втянуть себя в эту драку. Пора бы позволить думать кому-то, чьи головы умнее твоей. Позволь мне убедиться, что не отправляю тебя на верную гибель, и я разрешу тебе потерпеть поражение самостоятельно.

Мышонок испепелила Роуля взглядом.

— Что он говорит? — спросил Бенедикт, быстро переводя взгляд с девушки на кота и обратно.

— Говорит, что мечтает принять ванну, — в голосе Мышонка прозвучало неудовольствие.

— Право, Мышонок, — сказал Роуль, отщипывая еще кусочек мяса. — Рано или поздно тебе придется поумнеть.

— Ты… — выдохнула Мышонок, чье лицо успело побагроветь, — ты порой так меня бесишь…

— Ты злишься только потому, что сознаешь свои ошибки, — парировал Роуль тем тоном, каким обычно пользуются те, кто не сомневается в своей правоте и абсолютно убеждены, что все прочие ошибаются.

Сквозь утренний сумрак послышались шаги. Роуль обернулся и заметил, как к столу, за которым они завтракали, издалека приближается человек из числа дружков Реджи. Он наблюдал за ним, не двигаясь, но осторожно подобрав под себя лапы, чтобы иметь возможность кинуться в лицо врагу на случай, если тот вдруг сделает попытку напасть.

Спустя несколько секунд люди тоже заметили приближение неизвестного. Подойдя, он остановился у их стола и горделиво задрал подбородок.

— Бенедикт. Гвен. Мисс Тэгвинн.

Роуль сузил глаза.

— Доброе утро, Барнабус, — холодно поздоровалась человек Гвендолин. — Ты с ним заодно, не так ли?

Человек Барнабус без тени смущения развел руками.

— Вызов был формально брошен и принят, Гвен. В намерения Реджи входит довести дело до финала.

— Это не значит, что именно ты должен стать его секундантом, — заметила она.

— Он мой родич, — просто ответил Барнабус. — И потом, если не я, секундант все равно отыщется. Кто-нибудь из его буйных приятелей.

Бенедикт покачал головой.

— Он в чем-то прав, Гвен. Жаль, что тебе пришлось в это впутаться, Барни.

Барнабус пожал плечами.

— Позвольте поинтересоваться, мисс Тэгвинн, кто выступит вашим секундантом?

— Я! — одновременно ответили люди Бенедикт и Гвендолин.

Но не успели они еще и ртов закрыть, как Роуль стрелой бросился на человека Барнабуса, сопровождая прыжок самым надрывным и пронзительным из своих боевых кличей.

Прыжок застал человека врасплох: едва успев всплеснуть руками, Барнабус повалился навзничь. Роуль всем своим весом ударил ему в грудь и не выпускал жертву на всей траектории их падения на мостовую из пепел-камня. Человек упал даже более нескладно, чем Мышонок на своей тренировке, и удар оземь выбил из него весь дух. Теперь, ненадолго оглушенный падением, он лежал неподвижно и тяжело дышал.

Вообще говоря, все вокруг казались в равной степени оглушенными.

Роуль спокойно сидел на груди упавшего, ожидая, пока тот не придет в себя хоть немного. Дождавшись, он навис над лицом человека Барнабуса и грозно проворчал:

— Я Роуль, отпрыск Мауля, владыки и повелителя клана Тихих Лап. Мне быть ее секундантом.

Мышонок перевела это с испугом и изумлением в голосе. Человек Барнабус не сводил с Роуля широко распахнутых глаз, но затем стал быстро переводить взгляд с Роуля на Мышонка, слушая ее перевод.

— Это какая-то дурацкая шутка? — пролепетал Барнабус в ответ на услышанное.

Роуль шлепнул его по носу лапой с выставленными кончиками когтей — как раз достаточно, чтобы в воспитательных целях пролить несколько капель крови, — и продолжил говорить, урча с прежней угрозой:

— Слушай внимательно, человек. Мышонок сойдется с Реджи в рукопашной схватке на рынке, в полуденный час, ровно через семь дней.

Барнабус таращил глаза, слушая сначала речь кота, а затем и перевод Мышонка.

— Бенедикт, — сказал он. — Реджи выбрал дурацкий момент, чтобы угодить своему пристрастию к дуэлям, но это выходит уже за все рамки. Кот в качестве секунданта? Что подумают люди?

Бенедикт задумчиво выпятил губы.

— Что подумал бы я сам? Наверное, я счел бы Реджи за заносчивого наследника Великих Домов, считающего нормой нахальство в отношении кого-то вроде мисс Тэгвинн. Но, сдается мне, ты не уловил самую суть, Барни.

— И в чем же тогда суть? — вознегодовал тот.

— В нем, — пояснил Бенедикт и указал на Роуля.