История Брунгильды и Фредегонды, рассказанная смиренным монахом Григорием - Чайка Дмитрий - Страница 7

– Коня моего забери, господину отдашь! Одного коня он запалит быстро.

– А ты?

– Свой топор мне отдай, и их встречу. Водан(6) примет меня сегодня.

– Я поставлю за тебя свечу, брат, если сам останусь жив. Прощай!

Старый воин спешился, а кавалькада ушла дальше на юг. Погоня приближалась. Они потянули мечи, намереваясь зарубить старика на ходу и не терять времени. Но не тут-то было. Воин метнул секиру, и она попала в лицо первому из погони. Воин захохотал, как безумный, и бросил второй топор, который ранил коня воина, скакавшего рядом. Жалобный крик животного резанул по ушам, и оставшиеся бойцы взяли старика в круг. Тот стоял с мечом в руке, скалясь в довольной улыбке. Воин верил в Христа, но и в старых богов верил тоже. Больше он ничего сделать не смог. Враги тоже умели бросать топоры, как и все франки. И уже через минуту старый воин лежал на земле, изрубленный до неузнаваемости. Вислые седые усы скрывали улыбку. Он ушел, как подобает мужчине, значит, бог войны Циу будет доволен им. И Иисус будет доволен тоже.

– Разделяемся, уводите погоню за собой! – скомандовал Хеймерих. – Я довезу короля в Тур!

***

На следующий день.

– Господин, мы привезли двух молодых королей, – полусотник понурил голову. – Но Хлодоальд сбежал.

– Как сбежал? – вскинулся Хлотарь. – А ты куда смотрел?

– За ним погоню послали, мой король, – сглотнул тот. – Их догонят и привезут.

– Лучше бы это было так, – многообещающе сказал Хлотарь. – Иначе я тебе не завидую.

В хижину втолкнули мальчишек, которые робко жались друг к другу. Одному было семь, второму десять. Они уже все поняли, и были не на шутку перепуганы.

– Один мой, другой твой, – бросил Хлотарь брату, и ударил старшего принца мечом.

Младший, Гунтар, заплакал и обнял колени Хильдеберта.

– Дядя, пощади, не убивай! Дядя! Не надо!

– Я не могу! – сказал побледневший Хильдеберт. – Давай оставим ему жизнь. Родная кровь нам. Ты же на его матери женат!

– Да ты совсем дурак? – заорал Хлотарь. – Это же ты меня подбил на это. Это твой Аркадий приехал ко мне и сказал, что мать хочет отдать им отцовское королевство. Это же ты предложил убить их или отправить в монастырь! Не я! А теперь хочешь чистеньким остаться? Мать сказала свою волю! Убей его!

– Не смогу! Я тебе, что хочешь дам, брат, только не трогай его! – сказал внезапно побледневший Хильдеберт.

– Или ты оторвешь его от себя и отдашь мне, или я зарежу и тебя тоже. Выбирай!

Хильберт оторвал руки Гунтара от своих коленей и бросил мальчика прямо на меч Хлотаря. Все было кончено.

– Иди, слабак, прикажи, чтобы их людей перебили, – Хлотарь сплюнул на пол. – Сделай хоть что-нибудь, все равно ведь потом свою долю потребуешь.

***

Днем ранее. Париж.

– Госпожа, к вам патриций Аркадий с посланием от обоих королей, – сказал слуга, который был сильно бледен.

– Да что ему опять надо? Только ведь уехали! – удивилась Клотильда. – Зови!

В покои вошел Аркадий, который низко поклонился королеве. Подмышкой у него был сверток.

– Говори! – раздраженно бросила Клотильда.

Аркадий развернул сверток и вытащил оттуда меч и ножницы. Королева побледнела, как полотно, и упала в кресло. Ноги не держали ее. Она все поняла.

– О, славнейшая королева, твои сыновья, а наши господа-повелители ожидают твоего решения по поводу участи детей. Прикажешь ли ты обрезать им волосы и оставить их в живых, или же обоих убить? – сказал Аркадий, по-прежнему умильно улыбаясь.

Она уже знала, что скажет. Она королева, она не допустит позора для своих внуков.

– Если они не будут коронованы, то для меня лучше видеть их мертвыми, чем остриженными, – ответила она, едва сдерживая слезы. – А теперь убирайся!

– Слушаюсь, – сказал Аркадий, и удалился быстрым шагом, пока королева не переменила решения.

***

Десять дней спустя. Тур. Базилика Святого Мартина.

– Сколько мы еще будем сидеть в этой церкви? – спросил принц Хлодоальд.

– Твои братья убиты, а на улице воины твоих любимых дядюшек. Если выйдем за ограду, то зарубят прямо на пороге. Нас отсюда никто не выпустит. Да и бежать нам некуда.

– Что же теперь делать? – спросил принц.

– Либо волосы остричь, и в монастырь, либо смерть от меча, – пожал плечами воин. – Выбирать тебе, король. Я умру без раздумий, я воин.

– Я жить хочу! Не хочу судьбы своих братьев, – посмотрел ему в глаза очень быстро повзрослевший мальчик. – Пусть будет монастырь.

– Ты выбрал, – серьезно посмотрел на него Хеймерих. – Я скажу им, и позову епископа.

Он подошел к дверям базилики и крикнул.

– Эй, недоумки, старшего позовите!

Через пару минут подошел немолодой воин с выбритым по старому обычаю затылком с волосами, собранными в пучок на макушке.

– Чего тебе, покойник?

– Передай королям, что мой господин отсюда не выйдет и станет монахом.

– Да ладно! – удивился тот. – Не бывало такого пока. Вот король удивится то.

– Шли гонца, и позови епископа.

Так христианская церковь обрела еще одного сподвижника, прославленного добрыми делами. Он известен нам, как святой Клод, основавший аббатство Сен-Клу в Париже.

1 – Мафусаил- библейский персонаж, который, согласно легенде, жил более 900 лет.

2 – Святой Евфроний, день памяти 4 августа

3 – Базилика святого Стефана – первая христианская церковь Парижа, построенная на месте храма Юпитера. Позже на ее месте будет построен собор Нотр-Дам-де Пари.

4 – Сагум- старинный римский плащ, закругленный снизу.

5- Арелат – современный Арль.

6 – Водан – верховный бог пантеона древних германцев. Соответствует скандинавскому Одину.

глава 4

Год 6069 от Сотворения Мира (561 год от Р.Х.), вилла Хильперика, Северная Галлия.

– Давай! Давай! Еще! Ты просто зверь! – Фредегонда визжала, плакала и кусалась, когда король Хильперик усердно пыхтел на ней. Он просто прикипел к этой девчонке, он увлекся ей настолько, что остальных наложниц почти забросил. Фредегонда выжимала его досуха.

– Я все! – он упал на спину в изнеможении. Сердце, казалось, хотело выскочить из груди.

– Ты мой лев! – Фредегонда куснула его за плечо. – Ты меня просто с ума сводишь!

– Правда? – довольно улыбнулся Хильперик, натянув одеяло из беличьего меха.

– Правда, – ответила девчонка, забившись ему под бок. – Обними меня, мой король!

В покои ворвался гонец, оставляя на полу лужи от тающего на одежде снега. Зима на улице, все-таки. И тут окрестности Суассона, а не Марсель.

– Господин, король Хлотарь отдал богу душу! Меня послали сообщить вам об этом.

– Что-то еще просили передать? – деловито поинтересовался Хильперик.

– Нет, это все, – ответил гонец. – К вашим братьям тоже послали, но они далеко отсюда.

– Иди на кухню, тебя накормят, – сказал ему Хильперик.

– Чего ты ждешь, мой король? – промурлыкала Фредегонда.

– Ты это о чем? – удивился он.

– Твои братья далеко, гонец же ясно сказал. Ты можешь многое успеть.

– Точно! – воскликнул Хильперик. – Молодец, девка!

Он шлепнул Фредегонду по округлой заднице, от чего та довольно взвизгнула.

– Надо торопиться, я знаю, где лежит половина отцовской казны. Я должен успеть.

Он спустил на покрытый медвежьей шкурой пол босые ноги, надел штаны и плотные чулки до колен. Потом Хильперик сунул ноги в туфли из козлиной кожи и привязал их широкими лентами к икрам. Ленты он завязал под коленом. Тунику и толстый плащ Хильперик надевал уже на бегу.

***

Неделей позже. Вилла Берни. Окрестности Суассона. Северная Галлия.

Хильперик с отрядом прискакал к отцовской вилле, где, как он знал, были сложены немалые ценности в виде монеты, драгоценной посуды, тканей и мехов. Тридцать отборных воинов из знатных семей ехали с ним, привлеченные неслыханной наградой.