Когда распахиваются крылья (СИ) - Самарова Екатерина Андреевна - Страница 38

     – Твой папа вызвал «Скорую», а сам ушёл не за тётей Ниной, а за внедорожником. Он хочет попросить кого-нибудь из соседей отвести Женьку в больницу. Но и твой отец, и ваши соседи знают: по свежей грязи с такой колеёй не проедет и внедорожник.

     – Можно трактор попросить… Трактор точно проедет.

     – Вспомни, что ты слышал от своего отца: Петрович ушёл в запой. Прямо сейчас он спит в своём тракторе, так и не доехав до дома. К утру, может быть, протрезвеет, но ненадолго – до тех пор, пока к нему домой не заглянет сосед с бутылкой самогона – благодарность за его сегодняшнюю работу.

     – То есть… – я сглотнул, и горло тут же сжалось и затянулось болью, – Женька сегодня не попадёт в больницу?

     – Нет, – прямо и просто ответил Гоша. – Мне очень жаль.

     Я сморгнул и, не выдержав, громко шмыгнул носом. Надо успокоиться, нельзя вот так просто плакать, как девчонка. Я попытался незаметно от Гоши вытереть слёзы, размазав их по щекам, но они все не останавливались, собираясь в уголках глаз.

     – Значит, – дрожащим голосом, пересиливая боль в горле, проговорил я, – значит, это все из-за меня, да? То, что Женька заболел? То, что дождь пошёл и дорогу размыло?

     Гоша тяжело вздохнул.

     – Нет, Вася. Это не из-за тебя. Не из-за меня. Не из-за кого-то. Никто в этом не виноват. Просто ты сделал свой выбор, а теперь получил его последствия. Помнишь, что я говорил: свобода – это не только выбор, но и ответственность.

     Я, собираясь с мыслями, отвернулся от Гоши и заходил туда-сюда по полю, запустив пальцы в волосы. Значит, если бы не моё дурацкое желание возле черёмухи, сейчас Женька был бы здоров. Не крутился волчком по кровати и не плакал от боли в животе. Мама бы не сидела рядом с его кроватью с посеревшим лицом и растерянностью в глазах, а папа не бегал ночью по деревне, пытаясь найти хоть кого-нибудь, кто может отвезти Женьку в больницу.

     – Значит, теперь так будет всегда? Просто из-за того, что я захотел стать нормальным, кому-то рядом со мной будет плохо?

     – И ещё раз нет, Вася. Все это – потому что ты стал свободным.

     Внутри как будто огнём полыхнуло, и я не выдержал:

     – Тогда я не хочу быть свободным! – закричал я и больше уже не смог сдерживать слёзы.

     – Ты так легко отказываешься от свободы? – чуть помолчав и дав мне выдохнуть, спросил Гоша.

     – Да! Не хочу быть свободным! Хочу только, чтобы Женька выздоровел!

     Я снова лихорадочно заходил туда-сюда, дыша полной грудью и пытаясь успокоиться и сглотнуть болезненный ком в горле. Почему? Почему я должен выбирать между своей удачей и здоровьем Женьки? Почему такая несправедливость? Что я сделал такого, чтобы заслужить её?

     – Мир вокруг тебя какой угодно, – тихо проговорил Гоша, – но он точно не определяется справедливостью или несправедливостью. Все, что тебе остаётся, все, что есть ты, – это твой выбор.

     – Тогда измени его! Измени мир! – умоляюще выпалил я, – Помоги Женьке! Ну пожалуйста! Ладно, я понял, «Скорая» не приедет, но ведь ты же Бог! Ты точно можешь помочь!

     Гоша продолжал понимающе и грустно смотреть на меня. Но когда он начал говорить, его голос звучал твёрдо:

     – Вася, вспомни, пожалуйста, что я говорил тебе в нашу первую встречу. Я не могу помочь. Я никогда не помогаю. Я могу лишь облегчить участь, подарив надежду.

     Опять он об этом! Да я уже понял, что Бог не помогает, несколько лекций подряд до меня дошли, спасибо!

     – Я понял, что не помогаешь! – закричал я ему в лицо. Как он не понимает, что мы здесь просто время теряем, пока он опять решил заливать про свои философские проблемы. – Но ведь это Женька! Он ни в чём не виноват, он ещё совсем маленький! Ему-то ты уж точно должен помочь! Ты же Бог! Ты всесильный, разве нет?! Щёлкни пальцами и все готово!

     – Вася, – медленно и настойчиво проговорил Гоша, – осознай эти четыре простых слова: я не могу помочь. Не могу.

     – Я не понимаю! Почему?

     – Я тебе уже объяснял: потому что я не диктатор, а ты и Женька – не мои рабы.

     Опять он о своей дурацкой философии! Я открыл рот, чтобы тут же выпалить: «Тебе что, сложно щёлкнуть пальцем?» – но не успел. Гоша тут же ответил:

     – Нет, Вася, несложно. Но твоему брату это не поможет. Ты должен понять раз и навсегда: наш с тобой разговор не об абстрактной философии, а о миропорядке. В котором нет Бога помощи.

     – Это же просто слова! – не выдержал я. – Называй себя как хочешь, но ты же… Ты же Бог! Ты должен помогать людям!

     – Нет, это не просто слова. Вася, ведь я и показался тебе для того чтобы ты понял самую главную вещь: в мире нет высшей силы, которая сможет решить за тебя все проблемы! Ты можешь днями и ночами молиться мне и просить о помощи, но помочь себе всегда сможешь только ты сам, и больше никто в целом мире! Ты думаешь, что я, как Супермен, разметаю всех твоих врагов, вылечу брата и обеспечу всем вам счастливое будущее! Но я никогда – слышишь! Никогда! – не сделаю этого! Потому что сделать это – значит покуситься на самое дорогое, что есть у тебя – на твою свободу! Сделать тебя рабом моей силы, моей сущности, моей природы! А ещё – отобрать у тебя то, что делает тебя тобой! Понимаешь теперь? Чувствуешь всю тяжесть свободы на своих плечах? Свобода – это понимать, что твой брат сейчас болеет не потому, что так сложились звёзды или кто-то навёл на него порчу, а потому что ты сделал свой первый в жизни свободный выбор. Понимать это и принимать. И нести за это ответственность. Это и есть свобода, и поэтому вам так сложно стать свободными. Сложно осознать, что вы, и только вы ответственны за свой выбор!

     – Но я думал, что это я буду нести ответственность! – крикнул я. – А получается теперь, что из-за меня плохо не мне, а моему брату!