Отступница - Dar Anne - Страница 6

– Пойдём в мой любимый ресторан. Там такие супы и такую рыбу подают, что ты просто закачаешься.

Ну вот, ещё один штрих к общей картине моего недоверия: я действительно не поверила в то, что где-то среди этих бесконечных белых коридоров может отыскаться не то что столовая, но полноценный ресторан. Однако в результате он взял и отыскался. Как и сказал Конан.

Может быть всё же стоит почаще доверять этому человеку?..

Глава 6.

Подгорный город был похож на огромный, отполированный и оттого блестящий чистотой торговый центр. Всё было выполнено в светлых тонах плитки – от молочного до бежевого, от серого до голубоватого и розоватого оттенков – изредка украшенной мелкими мозаиками из тёмных камней. Везде было много света, только по углам и у лифтов его становилось чуть меньше, отчего ближе к стенам возникало ощущение большего комфорта, который я путала с защищенностью. Видимо Конан прав: я ещё не скоро начну чувствовать себя в безоговорочной безопасности. Если вообще когда-нибудь смогу…

Поднявшись на полэтажа выше медицинского крыла, мы оказались в большом холле и вскоре зашли в заведение с ностальгирующим названием “Древний бульвар”. Ресторан был просторным, с высокими потолками и панорамными окнами, открывающими вид на оставленный за нашими спинами холл: пешеходы медленно и быстро шагали, многие перемещались по специально отведенным зонам на моноколесах, электронных самокатах и портативных электромобилях, вмещающих в себя до четырёх человек. В этом месте буквально кипела жизнь. И для меня это открытие внезапно оказалось… Стрессом. За десятилетие отшельнической жизни я отвыкла от одного только вида толпы, не то что от ощущения своего пребывания в ней.

Мысли о том, почему я не отыскала это место хотя бы на несколько лет раньше, постепенно начинали точить подсознание…

– Эй, ты здесь? – Конан едва коснулся моей руки углом меню, отчего я непроизвольно вздрогнула.

– У вас действительно есть рестораны, – взяв в руки предлагаемое мне меню, выдохнула я.

– Тебя это действительно сильно удивляет, правда?

– Ты даже представить себе не сможешь насколько, – холодным тоном отозвалась я и, чтобы не сорваться на дрогнувшую эмоцию, закусила нижнюю губу, и уставилась в меню, от которого мгновенно запестрело в глазах: цветные фотографии супов, главных блюд, десертов и напитков выглядели неправдоподобно красиво.

Конан заказал куриный суп, отварной картофель со стейком и травяной чай, я же взяла себе грибной суп, плов, пиццу, чашку горячего шоколада, о котором мечтала со времён Первой Атаки, малиновый чай и мороженое.

– Да ты сильно проголодалась, – усмехнулся Конан после того, как я закончила озвучивать свой заказ.

– Десятилетняя диета, – криво усмехнулась в ответ я, отдав официанту меню. – Расскажи мне о городе. Хочу узнать об этом месте как можно больше, – откинувшись на спинку стула, я поправила свои волосы – настолько чистые и ароматно пахнущие, что кажущиеся мне искусственным париком.

– Ладно. О том, что этот город бывшая военная база и что его население составляет приблизительно двести двадцать тысяч человек тебе уже известно. Давай пройдёмся немного по его строению, – с этими словами Конан вытащил из подставки в виде миниатюрной зеленой ящерицы три деревянные зубочистки. – Этот город похож на слоёный пирог. Он делится на три яруса, – с этими словами он начал раскладывать на столе передо мной зубочистки. – Внизу подгоревшая в духовке основа, в центре полезная начинка, а сверху калорийные сливки. На верхнем ярусе располагаются комфортабельные апартаменты, фешенебельные зоны отдыха и вообще всё, что напрямую связано с правительственными органами. На среднем этаже располагаются квартиры среднего класса и основная база рабочих мест: пекарни, кафетерии и рестораны, школа и детский сад.

– У вас даже школа с детским садом имеются? – удивилась я.

– Они не просто имеются – они забиты под завязку. Население города чувствует себя в достаточной безопасности, чтобы позволять себе заводить детей. Однако есть лимит: разрешено заводить не больше двух детей. За третьего ребёнка придётся платить серьёзный налог вплоть до его совершеннолетия. Исключением считаются случаи с тройняшками.

– И много у вас таких налогоплательщиков и исключений? – мне не понравилась эта схема, что не скрыл мой тон.

– Один процент родителей – налогоплательщики. Исключений всего два за всю историю существования города. Также под налог не попали семьи, в которых было больше двух детей до того, как этот закон вступил в силу.

– Как великодушно.

– Тебе может это не нравиться, Джекки, но такова реальность: город не резиновый и на каждого жителя в год приходится едва подъёмная затрата ресурсов.

– Ты сам себе противоречишь. Если всё действительно так и город переполнен, тогда зачем вы создали отряды добровольцев и продолжаете приводить сюда новых людей из одичавших земель?

– У нас стареющее население.

– Что это значит?

– Это значит, что у нас очень много пенсионеров, о которых необходимо заботиться на бюджетной основе, и много детей в возрасте до пятнадцати лет, но при этом значительно меньше людей в возрасте от шестнадцати до пятидесяти лет, среди которых продолжает держаться высокая статистика смертности: некоторые погибают в одичавших землях, многие чахнут из-за психологического состояния – это поколение лишилось не просто домов, но целого мира, им психологически сложнее, чем детям. Есть суицидники, есть сумасшедшие, есть просто сдавшиеся. Минимум дееспособных на максимум стариков и детей – это очень большая нагрузка. Поэтому мы пытаемся пополнять ресурсы города, приводя в него новых дееспособных людей. Да и не обольщайся, обычно мы приводим не так много людей. В год, может, всего пару десятков новоприбывших набирается. Ваша крупная группа – чистое исключение.

– Ты рассказал, что располагается на верхнем и среднем ярусе города. Что же находится на нижнем?

– Гаражи. Амбары. Склады. Несколько злачных баров. Дешевые капсульные квартиры. Прачечные. Технические помещения. Входы и выходы из города на поверхность.

– Значит, всё по-старому: где есть сливки, там есть и отбросы.

– Жёстко, но, по сути, так и есть.

– Ты упомянул про заводы. У вас есть какое-то производство?

– Естественно есть. Если бы город только потреблял, он загнулся бы в первый же год после Первой Атаки.

– И что вы производите?

– Инженерия у нас на первом месте. Энергию получаем из разных источников, подведённых к военной базе ещё до Первой Атаки и обещающих продержаться в исправности пару ближайших столетий.

– А потом? Будущие поколения обречены на лишенное света влачение жизни под землёй?

– К тому времени город что-нибудь придумает, изобретёт. Или, быть может, Атаки однажды так же резко прекратятся, как начались, и люди вновь выйдут на поверхность, и наконец научатся жить в гармонии с дикой природой.

– Едва ли… – мой скепсис зашкаливал. – Какие источники энергии питают город?

– Видела озеро на подходе к горе? У нас отличная гидроэлектростанция. Ещё есть более слабые по отдаче ветряные мельницы и неплохие запасы солнечных батарей.

– Что ещё у вас есть, помимо инженерии и энергетики? Как вы умудряетесь прокормить всё многотысячное население? Производите продукты питания? Какие?

– Овощи и фрукты ста двадцати видов выращиваются на нижнем ярусе в теплицах.

– Недурно.

– Очень недурно. Также у нас есть животные и птицы: коровы, бараны, козы, свиньи, альпаки, куры, гуси, индейки… Список большой. Даже есть собаки и кошки. Рыбу мы добываем из местного озера, животных кормим травой, которую в долине добывают специализированные отряды добровольцев, сформированные из Неуязвимых. Ещё у нас есть производство собственного шоколада, печенья и мороженого.

– А это уже даже роскошь. У вас, похоже, всё схвачено…

– Не чешись, – совершенно неожиданно оборвал меня на полуслове собеседник, и в этот момент я поняла, что действительно чешу всё ещё зудящую новую кожу на кулаках.