Залог на любовь (СИ) - Кофф Натализа - Страница 42

— Наум Витольдович, дольше держать не можем, — старательно отводя взгляд, отчитался охранник.

И только сейчас Анна сообразила, что Наум, хоть и прижался к обочине, а все равно своей огромной тачкой преградил дорогу. И за ними вытянулась огромная вереница автомобилей.

А они с Наумом тут…

— Твою мать! — шипела Анна, пытаясь отыскать свои брючки и туфли. — Ну какой же ты…

— Ты этого хотела не меньше! — мурлыкнул Наум так, словно его абсолютно ничего не волновало. Ни охрана, ставшая свидетелем их близости. Ни толпа разъяренных водителей.

Браун понимала, что света в машине не было, стекла тонированы, и в кромешной ночи можно было мало что рассмотреть. К тому же, Анна знала, машины сопровождения, скорее всего, плотненько оцепили их с Наумом автомобиль, не позволяя зевакам заглянуть через стекло. Но! Сам факт на лицо: она занималась сексом с собственным шефом у всех на виду.

Это была полная профессиональная несостоятельность. Полный провал в карьере!

А тем временем, урчащий от удовольствия Наум не торопился становиться серьезным бизнесменом. Глядя на копошащуюся в одежде девушку, улыбался. Более того, всем своим видом показывал, как ему хорошо, и что на достигнутом он точно не остановится.

Потом и вовсе, сверкая жадным, похотливым взглядом, подался ближе к Анне.

— Не трогай меня! — скомандовала Браун.

Наум только хохотнул, а его рука нырнула под одежду. Пальцы огладили влажное местечко между ног, прошлись по клитору и растерли следы их с Анюткой страсти. Она вся мокрая была для него. А ему хотелось на весь свет заявить, что отныне эта женщина — его.

Как и хотел Мартынов, бывший ухажер Анны Браун, Эдвард Шмидт, благополучно улетел домой. Правда для этого пришлось организовать сопровождение медиков. Слишком сильно переусердствовал Наум, «отбивая» Анну.

Но все это было мелочи в сравнении с тем, какой ад устроила ему Анютка. А ведь Наум рассчитывал, что все у них теперь изменилось, все замечательно, идеально. На работе они вместе, и дома — тоже вместе.

Однако вышло все иначе. Никакого «вместе» не было. Была неприступная Анна Браун, работа, объем которой вдруг увеличился в сотни раз, и была холодная постель в холостяцкой квартире.

Почему? Потому что вдруг случилось так, что корпоративная квартира Анны подверглась ремонту. А, значит, девушка не могла жить там. И по первому же приглашению согласилась на время ремонта пожить у родителей Наума. Более того, Наума в родительский дом практически не пускали, ссылаясь на проблемы в офисе. Словом, Мартынов не мог добраться до Анны в нерабочее время. А идти против воли отца — дело бесперспективное и заведомо проигрышное.

Так прошло две недели. А Наум уже не мог спокойно смотреть на Анну. Особенно, когда девушка работала, глядя в ноутбук через прозрачные стекла очков.

Мартынов заводился от одного только запаха духов Анны, от одного взгляда, брошенного на девушку. Он хотел ее. Хотел заниматься с ней любовью. Хотел целовать каждый сантиметр ее идеального тела. Хотел даже трахнуть ее чертовы очки, настолько они заводили Наума.

И вот, когда терпение окончательно испарилось, Наум бросил все дела, рывком поднялся со своего места и, пока Анютка что-то сосредоточенно печатала, мягко подошел к двери и запер ее на ключ.

От негромкого щелчка Ана вздрогнула и взглянула на шефа поверх очков.

— Если ты приблизишься ко мне ближе, чем на метр, я уволюсь. Это не шутка! — ледяным, до зубного скрежета спокойным тоном произнесла Браун.

— Брось, детка, это не игры, — мягко возразил Наум. — Хочу тебя. С ума сводишь.

— Рука в помощь, — так же холодно парировала Анна. — Или обратись к своим шлюхам.

— Анют, ты ведь знаешь, нет у меня никаких шлюх. Тебя хочу, — не унимался Наум. Парень уже приблизился к угловому дивану, на котором обычно работала Анна.

Взгляд Наума блуждал по изящным ножкам, затянутым в капрон. И все утро Мартынов мог думать лишь о том, чулки на ней, или колготки. И эта мысль будоражила.

— Послушайте, Наум Витольдович, — вздохнула Анна, закрыла свой ноутбук, сняла очки, положила их в футляр, — тот случай был единичным, ошибочным, сбоем в программе. И он не повториться. Далее: у меня есть любимый мужчина, который ждет меня и хранит мне верность. И я точно не сомневаюсь ни в нем, ни в его чувствах.

— Все верно говоришь, маленькая, — мягко заурчал Наум, присел перед Анной, а руками уперся в диван, — вот он я, владей безгранично.

— Ты не понял, — вздохнула Анна и слегка потерла пальцами переносицу, — У нас с Эдвардом все серьезно. Мы любим друг друга, уважаем, ценим.

— Какого хрена, милая?! — рявкнул Наум. — Я твой мужчина! И вот это вот все, что ты сказала, все это с нами. Любим, ценим, уважаем.

— Не пори чушь, Наум! — теряя терпение, произнесла Анна. — Я слегка оступилась. Вот и все. У нас с Эдвардом все решено давно. А ты… Ты всего лишь…

— Да вот уж хрен! — рявкнул Наум, было больно слышать такие слова. Он ведь любит ее, эту вредную, красивую девушку. А она… Она считает его ошибкой?

— Раз уж так остро стоит вопрос, то, пожалуй, мне действительно лучше уволиться, — ровным тоном произнесла Анна. — Я подыскала замену на свое место. Проверенный человек. И отец твой одобрил кандидатуру. Признаться, я уже сработалась и с коллективом, и работа мне нравилась, но иного выхода просто нет. А у тебя все еще получится. Тебе ведь всего девятнадцать.

— Двадцать почти! — рявкнул Наум.

— Вся жизнь впереди, — мягко улыбнулась Анна.

А Наум поплыл от этой улыбки. Да разве ж он может отпустить ее, свою любимую Анютку?

Молча, не произнося ни слова, Мартынов рывком поднялся на ноги. Сверля девушку взглядом, сжал и разжал кулаки. Заставил себя успокоиться и не наломать дров. Ведь потом не сможет все вернуть, если сейчас сорвется.

— Ну тогда, раз уж ты все решила, сбегаешь, бросаешь меня, то мне, как потерпевшей стороне, полагается моральная компенсация, — размеренным тоном произнес Наум, а хотелось орать во всю глотку.

Анна напряженно взглянула на шефа. «Компенсация» бросилась в глаза. Ведь мужчина стоял перед ней, а она сидела. И никакая одежда не способна была скрыть всей силы этой самой «компенсации».

Наум медленно расстегнул пряжку ремня, стянул галстук, а следом и рубашку. Оставшись обнаженным по пояс, молодой мужчина коварно улыбнулся. Перехватил собравшуюся было встать на ноги Анну. И мягко обвил руками.

— Всего лишь еще один сбой в программе, еще одна ошибка, — зашептал Наум.

Анна шумно сглотнула. Напряженная плоть упиралась в ее живот, а ноги подгибались в коленях. Здесь не то, что бежать от Мартынова, здесь и шага не удастся сделать!

— Девочка моя…, — шептал Наум, жадно целуя любимые губы, щеки, спускаясь к шее и плечам.

На этот раз все повторилось. Чувства на грани, остро, ярко, яростно. Наум словно заявлял свои права на эту девушку. А она… Она — прощалась.

— Ты такая красивая…, — хрипло шептал Наум, когда Анна всхлипывала от острого наслаждения, а его пальцы оглаживали и хозяйничали внутри ее тела.

— Моя девочка…, — шептал Наум, заполняя Анютку собой до самого основания.

И вновь он не смог сдержаться, от того, какая она узкая и тесная, как она готова для него, какая влажная и отзывчивая.

Пика Наум достиг, спустя мгновение после того, как Анна закричала и задрожала в его руках. Снимая губами капельки влаги с ее виска, Наум улыбался.

И как же она уедет от него, если так остро реагирует? Нет уж, не отпустит он.

Эпилог 3

А к утру разгорелся скандал. Мартынов-старший явился в офис компании и заперся с сыном в кабинете директора. Анна Браун попала в больницу. Подробностей никто не знал, но девушка оказалась в гинекологическом отделении. А любые посещения были под запретом.

Что случилось с любимой? Что могло произойти за несколько часов? Никто не торопился давать ответы Науму. Зато отец хорошенько взгрел его, не только в физическом плане. Мозги ему тоже как следует сдвинули.