Моя по праву (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 9

«Сколько раз зарекался не селить в доме девиц. И опять на те же грабли», – сержусь сам на себя.

Морщусь, заметив разбросанные по полу бумаги и белый лист, лежащий на комоде.

Но даже читать не хочу. Противно.

Отступаю назад. Нет, не бегу с поля боя. Просто не хочу мараться. Пусть уберут.

Выйдя в коридор, сворачиваю в первую попавшуюся комнату. Кинозал. Сойдет скоротать ночку. Усевшись в широкое кресло, опускаю назад спинку. Лениво наблюдаю, как из пазов выезжает обитая толстой кожей подставка для ног. Умостив длинное тело на удобной лежанке, включаю торшер и снова вчитываюсь в каждую строчку дела Влады Полетаевой. Сверяю электронную версию с бумажной.

Кровь бурлит в жилах, а в висках стучат молотки. Нужно отложить в сторону дурацкое досье и поспать. Но мысли крутятся вокруг Влады. Уснуть точно не удастся! Листаю страницу за страницей и в глубине души надеюсь на благоприятный исход.

Ребенок мой. И Влада моя.

Какого ху… художника я отпустил ее два года назад? И почему сразу не приставил к ней охрану? Разрешил самой шастать по городу?

Сейчас бы вообще проблем не возникло!

«Что гадать?» – одергиваю самого себя. На ощупь, словно слепой, ищу пульт. Щелкаю им в нетерпении. Из колонок по ушам грохает музыка. Какой-то показ мод в Париже. Видимо, Софи смотрела перед побегом.

Лениво разглядываю девушек, шествующих по подиуму. Среди жутких вешалок попадаются по-настоящему красивые. Грациозные цыпочки, знающие себе цену.

Любая из них доступна. Тут только вопрос цены. Но руки сами тянутся к телефону. И я снова залипаю на снимках, присланных детективами. Скачиваю парочку недавних фотографий.

На одной из них Влада ведет урок в музыкальной школе. Вся такая строгая и сосредоточенная. А на другой – шагает по улице в модной серебристой курточке. Прижимает к груди папку и рассеянно смотрит вдаль.

Моя зайчона!

Непроизвольно провожу подушечкой большого пальца по экрану, словно оглаживаю лицо и волосы любимой девушки. Палец, съезжая, перелистывает несколько страниц. И со следующей фотографии на меня уже смотрят Влада и Марк. Брат во фраке и бабочке по-хозяйски обнимает свою ученицу. А она счастливо улыбается в кадр.

Любовники? Так с ходу и не определишь. Но стоят близко. Аж хочется втиснуться между ними. Сбросить с худенького плеча руку любителя бабочек. Или всечь ему в будку.

Стоп!

Аж подскакиваю на месте. Этой фотографии я точно в сшиве не видел. Иначе бы запомнил обязательно.

Схватив со стола брошюру, лихорадочно перелистываю все страницы. Я не ошибся. Ее там нет.

«Выходит, София не при делах», – размышляю, прикрыв глаза. Ей удалять компромат на Владочку ни к чему. А это значит…

– Тимур, – подхватив трубку, рявкаю поспешно. – Срочно наведи справки о хозяине детективного агентства. Меня интересует все. С кем спит? Чем увлекается? И весь ближний круг этого звезданутого товарища.

Обычно я не ругаюсь. Даже эвфемизмы не употребляю. Хватает интеллекта и словарного запаса для выражения собственных мыслей. Но сейчас…

Меня плющит от бешенства. Неужели это мне от Марка прилетело? Старший брат постарался?

10. Ты сам себя обокрал, Слава

– Ты хоть поспала? – спрашивает меня за завтраком Галя.

– Ни одной минуточки! – заявляю я торжественно. Хитрым взглядом скольжу по Черкасовым.

– Давай, лисица, рассказывай, – улыбается мне Маркус и добавляет ворчливо: – Если о Славке страдала, лично в угол поставлю.

– Сочиняла, – каюсь как на духу. Поправляю ложку в ручке сына. Малыш, не обращая внимания, продолжает задумчиво возить ей по тарелке.

– Ты бы докормила, – кивает на манное безобразие Галина.

– Пусть устанет, – смеюсь я.

– Влада, – рыкает Черкасов. – Не томи. Что там у тебя получилось.

– Медленная лирическая, – шепчу я, прикрывая рот рукой. – Но кажется неплохо.

– Я хочу послушать перед отъездом, – решительно заявляет Черкасов. – Галя, мы все собрали?

– Все, кроме тебя, – в привычной манере отмахивается Галина и предлагает с улыбкой: – Идите уже в студию. Я сама Сашеньку докормлю.

– Успеем, – морщит нос Марк и добавляет со вздохом: – Жаль, ты с нами не едешь, Влада. Я там истоскуюсь по Санечку.

– Пусть подрастет, – замечаю я тихонько. Брать на гастроли годовалого малыша не хочу. Бессмысленная затея. Но прекрасно понимаю Галю и Маркуса. Ну как можно прожить даже один день без этого сладкого мальчишки?

С самого рождения Сашеньки Черкасовы относятся к нему как к родному внуку. Маленький диктатор спокойно дергает за волосы известного дирижера и преспокойно засыпает на руках его жены. Для моего сына эти двое – самые близкие родственники. А вот родной отец оказался совершенно посторонним человеком.

Вздрагиваю, вспомнив Ростислава. Даже не верится в такую скоропалительную развязку. Приехал, потусовался и вернулся обратно.

Как-то это не похоже на Градова… И до сих пор в голове не укладывается.

Все закончилось? Правда? Живем дальше?

Задумавшись, кормлю сына. И даже чувствую некоторое разочарование. Неужели Ростислав ни разу не навел справки. Не узнал о Сашеньке? А если знает, но ему наплевать?

Не нужны мы ему. Не нужны.

Прикусываю губу, стараясь справиться с нахлынувшей обидой.

«Не думай о нем!» – приказываю я самой себе. И охаю от неожиданности, когда маленькая пухлая ладошка со всего размаху бьет по каше. Манная жижа разлетается на скатерть, мне на лицо. Попадает на руку Марку.

– Это что такое? – сержусь я.

А Черкасов смеется.

– Дайте пацану взрослую еду! Правда, Санечек?!

– Рано еще, – кудахчет Галина, вытирая мокрой салфеткой маленькую ручонку.

– Пей сок и пойдем музыку слушать, – велит дедушка Маркус. Придвигает малышу бутылочку с соком. Ребенок жадно пьет… Ставит бутылочку со стуком на стол.

– Готово? – спрашивает его Марк и тут же подхватывает на руки. – Галя, Влада, что вы копаетесь? – приказывает нам ворчливо.

Так гуськом и идем в студию, располагающуюся тут же на первом этаже.

Марк с Сашенькой на руках усаживается в высокое кожаное кресло, Галина устраивается на диване. А мне ничего не остается, как сесть за пульт управления и включить проигрыватель. Из многочисленных колонок струится завораживающая мелодия. Легкая, нежная и немножко игривая.

Черкасов слушает внимательно. Словно полностью погружается в музыку и пытается разложить мелодию на отдельные ноты.

Старая школьная привычка. Я знаю.

Кошусь на него, ожидая вердикта. Сейчас разнесет в пух и прах.

Пальцы маэстро барабанят в такт по подлокотнику. Марк даже не замечает, как ослабляет хватку. Зато моего сына дважды просить не нужно. Воспользовавшись моментом, малыш соскальзывает с кресла и на нетвердых ножках ковыляет сначала к дивану, а потом ко мне.

Подхватываю ребенка на руки. Целую в макушку. Вдыхаю самый родной запах и мысленно обращаюсь к Ростиславу:

«Ты сам себя обокрал, Слава. Лишил главного счастья в жизни»…

И вздрагиваю, когда наваливается тишина.

Галя смотрит на меня обалдело. Марк молчит.

«Неужели все так плохо?» – думаю я напряженно.

Во все глаза слежу за Черкасовым. Вот морщится, словно от боли. Трет переносицу тонкими пальцами.

– Попса! – тянет он каждую гласную. И я готова провалиться в подвал со стыда. – Попса, – повторяет довольно. – В лучшем ее проявлении.

Выдыхаю, будто получила на экзамене «пятерку».

– Хорошая мелодия. Добротная, – кивает мой старый учитель. – Только не вздумай ее тянуть на эти свои стоки. Тут нужно с умом подойти. Найти стоящего покупателя. Не продешевить с авторским правом…

– Нет, – мотает головой Галина. – Ничего никому продавать нельзя. Гениальная мелодия. Надо найти подходящие стихи. И получится отличная песня. Все первые места в чартах будут твои, Владочка!

– А ты права, – довольно крякает Черкасов. Смотрит на меня внимательно. – Пока молчи. Никому не показывай. Я подумаю, к кому обратиться…