Вересковый рай - Джеллис Роберта - Страница 12

– Попридержите свой язык перед моей сестрой, – полушутя произнес Ричард, за шуткой скрывая предупреждение, так как в комнату как раз вошли слуги, чтобы вылить воду из ванны. У Саймона перехватило дыхание – это были слуги брата короля.

– Мой шурин слишком крепко связан, – сказал Саймон. – Он не может не поддерживать короля, так же как лорд Корнуолл.

При напоминании о том, что поразило его сначала в возбужденном приветствии сестры, а затем в новости, сообщенной Саймоном, Ричард спросил:

– Где Корнуолл?

– У короля, – ответила Изабелла, пристально глядя на брата, затем позволила своему взгляду переместиться на слуг и снова перевела его на Ричарда. – Я распорядилась передать, что ты приехал. Он будет здесь, как только сможет.

Саймон снова вздохнул, но Ричард лишь скользнул взглядом по нему, так ничего и не сказав. Затем, как если бы предшествующий вопрос и ответ на него не имели никакого значения, Ричард спросил:

– Вас возвели в рыцари еще до того, как умер мой брат, не так ли?

– Да, милорд.

– Земля находится сейчас в вашем владении или вы лишь приняли на себя ведение дел в поместьях вашего отца?

– Отец не так стар, как может показаться, – ответил Саймон. – Во всяком случае, земли в основном принадлежат моей матери. Когда-нибудь Джеффри придется беспокоиться о них, но пройдет еще много-много лет до того времени.

– Лорду Джеффри? – спросил Ричард, выказывая действительный интерес и почувствовав облегчение от возможности обсудить самую обычную тему, пока слуги заняты уборкой. – Как это случилось? Разве не Адам – старший сын вашей матери?

– Да, но Адам получил в наследство земли своего отца. Моя мать имеет все права на собственные поместья и приняла решение передать их по женской линии. Моя сестра Джоанна унаследует Роузлинд и прочие титулы матери, кроме того, уже решено, что большая часть земель перейдет после нее Сибелль, а затем – к старшей дочери Сибелль.

– И вас это не волнует? – с любопытством спросил Ричард.

– Бог мой, конечно, нет! – воскликнул Саймон. – Совсем не в моем вкусе быть привязанным к месту судьи и доходным книгам. Мой отец всегда давал мне все, чего я больше всего желал. С разрешения принца Ллевелина он передал мне свою собственность в Уэльсе.

– В Уэльсе? Вы вассал лорда Ллевелина? – спросил Ричард, наклонившись вперед с неожиданной резвостью.

– Да, милорд.

– Он хорошо к вам относится?

– Очень хорошо, – ответил Саймон и затем, считая это важным, добавил: – Он разрешил мне добиваться руки его родной дочери леди Рианнон.

– Добиваться? Если он хочет видеть в вас сына…

– Леди Рианнон – не совсем обычная женщина, – сдержанно произнес Саймон. – Ее нельзя отдать замуж просто, как передать лошадь или участок земли.

– Да, но как только девушка увидит вас – она пропала, – засмеялся Ричард. – Мы можем считать этот брак делом решенным.

Он откинулся назад в кресле, глаза его смотрели в пространство, пока он перебирал в уме возможности, что сулят такие узы для Англии. Поэтому он пропустил мимо ушей замечание Саймона. А вот Изабелла – нет, она закусила губу, надеясь, что ее брат ничего больше не скажет по поводу женитьбы. Она задержала дыхание, когда Ричард повернулся, чтобы вновь пристально посмотреть на Саймона. Слуги уже закончили. Когда вышли последние двое, сгибаясь под тяжестью лохани, лишь на треть заполненной водой, которую собирались вылить во дворе, он подал знак Изабелле пойти и закрыть дверь, что та и сделала.

– Вы любили Вильяма? – неожиданно спросил Ричард.

– Да, – кратко ответил Саймон, но его глаза затуманились, и это явилось для Ричарда гораздо более весомым доказательством чувств Саймона, чем любой пространный и выспренный ответ.

– Тогда… – начал Ричард.

– Ричард! – перебила Изабелла. – Причина, почему мой муж не явился приветствовать тебя, заключается в том, что он не хочет лгать своему брату. Если он не знает, что ты здесь, он не должен говорить Генриху. Ты не учтешь предостережение и не уедешь, дорогой?

Ричард, чье внимание было отвлечено от того, что он собирался сказать Саймону, нахмурился:

– Но ты только что сказала, что послала ему весточку о моем приезде.

– Слуги! Я послала ему сообщение не возвращаться домой, – Изабелла произнесла это со слезами на глазах. – О, Ричард, мне больно видеть, как он страдает. В душе он согласен с тобой. Он делал все возможное, от ползания на коленях до угроз самому превратиться в повстанца, но он не может сделать этого, неважно, насколько неправильными…

– Я не повстанец! – прогремел Ричард. – Я здесь в ответ на требование Генриха явиться на заседание, и это является доказательством того, что я преданный вассал. Я имею право, даже обязан, выражать недовольство нарушением закона и традиции.

– Если вы это сделаете, вас возьмут под стражу и заключат в тюрьму, – предостерег Саймон.

– А если не сделаю, то меня объявят вне закона, – сердито возразил Ричард.

– Лучше быть объявленным вне закона и находиться на свободе, чем сидеть в тюрьме, не будучи изгнанным из общества, – трезво заметил Саймон. – Милорд, я молод, и поэтому вы, несомненно, думаете, что я вижу все только в черном или белом цвете. Позвольте мне попросить Джеффри и моего отца поговорить с вами. Вам известно, что оба – верные подданные короля, но ни один из них не предаст вас.

– Да, да, пожалуйста, Ричард! – взмолилась Изабелла.

Наступило короткое молчание, пока Ричард обдумывал замечание Саймона, последовавшее за ним предложение и результат действия, которое ему следовало бы предпринять, если бы Джеффри и Иэн подтвердили безнадежность ситуации. Потом он произнес:

– Очень хорошо, я был бы счастлив и признателен. Однако прежде чем вы покинете меня, Изабелла, ты не сходишь и не попросишь подготовить лошадь Саймона?

Ее лицо побелело.

– Ты не доверяешь мне, Ричард?

– Клянусь моей жизнью, больше, чем кому бы то ни было, дорогая сестра, но… но если я покину этот дом, не появившись на совете, чего ты так сильно добиваешься от меня, то скорее всего за несколько дней твой муж и я превратимся во врагов…

– Нет, Ричард, нет!

– Разве ты только что не сказала, что он поддержит своего брата? Ну же, Изабелла, не плачь: я знаю, ты не причинишь вреда ни мне, ни кому-либо еще, не сделаешь больно, но есть вопросы, которые я хотел бы задать, а ты смущением на лице или взглядом можешь дать понять Ричарду, что знала больше, чем хотела ему сказать. Между тобой и твоим мужем возникнет ненужное подозрение… Иди, дорогая.

– Ужасно, – прошептала Изабелла, но она была разумной женщиной и понимала, что ее брат прав. У мужа было достаточно проблем, чтобы еще добавлять осознание того, что его жена утаивала от него информацию. Она вытерла глаза и вышла из комнаты.

Саймон был озабочен.

– Я хотел бы сказать вам все, что знаю, милорд, – произнес он. – Но мне не известно ничего больше того, что я уже сказал.

– Мне не нужна информация. Это было сказано для Изабеллы. Не то, чтобы я не верил в ее намерения, но она может проговориться, совершенно не задумываясь над этим… Она всего лишь женщина. Я хотел бы спросить: а на чьей стороне вы сами?

– На вашей, – сразу же ответил Саймон и сглотнул. Джеффри, конечно же, отреагирует на призыв Генриха взяться за оружие, если таковой поступит. Затем облегчение проскользнуло в его глазах. – И не на стороне отца. Если я буду с вами, он под предлогом своего преклонного возраста откажется послать своих людей в войско Джеффри. Мне нет нужды беспокоиться в отношении того, что дело может дойти до столкновения между мной и Джеффри. На чьей стороне бы я ни был, он не нанесет мне удара. Отец всегда говорил, что Джеффри слишком умен. Ему удастся найти какой-нибудь способ, чтобы избежать стычки со мной, если я не смогу сделать этого сам.

– А я могу быть уверен, что приложу все усилия, чтобы вы не сталкивались друг с другом. Но об этом говорить еще рано. Я не собираюсь идти войной на короля. Боже сохрани! Он – мой господин, я поклялся поддерживать его…