Любовь в условия не входит (СИ) - Смелик Эльвира Владимировна - Страница 1

Любовь в условия не входит

1

1

Общага потихоньку заполнялась народом, оживала. По гулким коридорам гуляло эхо шагов, раздавались голоса, всё чаще кто-то норовил ввалиться в комнату под самыми разнообразными предлогами: что-то одолжить, проверить, приехали жильцы или нет, и прочее, и прочее, и прочее, насколько у каждого отдельного визитёра хватало фантазии.

Таня тоже вернулась не прямо накануне начала семестра, а за целый день до него. На вопрос Полины «Почему?» ответила собственным вопросом:

– Не пробовала жить там, где полгода полярная ночь? – и, выуживая из огромной сумки вещи и запасы продовольствия, продолжила эмоционально разглагольствовать: – Раньше как-то естественно воспринималось. А теперь, когда привыкла, что здесь всё как у людей, день-ночь, день-ночь – каждые сутки, чувствую себя идиоткой, которая, вместо того, чтобы спать, куда-то прётся и пытается что-то делать. И даже то, что другие поступают точно так же, не успокаивает. В то, что кругом тоже одни идиоты, верится очень даже легко.

Оставаясь одна, Полина обычно держала дверь запертой: не нуждалась она ни в чьём обществе. Потому и не поехала на каникулы домой, посчитала, достаточно и того, что побывала там в новогодние праздники, а теперь мечтала провести время в покое, отдохнуть от всего: от учёбы, от толпы, от вечного чужого присутствия рядом, от навязываемых жизнью и окружающими забот. Даже на настойчивый стук не всегда отвечала – нет её ни для кого, нет. А Таня ввалилась в комнату, сгибаясь под тяжестью сумки, и о замке, конечно, не вспомнила. И словно кто-то специально отлавливал момент. Пятнадцати минут не прошло после появления соседки, как дверь приоткрылась и в образовавшийся проём просунулась голова.

Парень. Полине совершенно незнакомый. Если и встречала его когда-нибудь, то не обратила внимания или забыла, слишком была занята учёбой, потому что во вменяемом состоянии наверняка бы запомнила. Он симпатичный, очень даже, ещё и по-особенному: забавно, трогательно симпатичный.

Светлые волосы. Не белые, а именно светлые, не так часто встречающегося оттенка: пепельно-русые. А уложены очень просто, по принципу: спал человек, очень сладко спал, может, даже головой под подушкой, а потом резко вскочил и побежал.

– О, Танюха! – прозвучало с радостным воодушевлением. Брови парня, тоже довольно светлые, взлетели вверх, глаза, голубые или серые – Полина не рассмотрела, – широко распахнулись и сверкнули улыбкой. – Ты уже здесь. Это хорошо.

Таня развернулась к двери, одарила нежданного гостя нарочито суровым взглядом.

– Мартин, тебе никто никогда не говорил, что прежде, чем врываться в чужую комнату, стучаться надо?

– А что тут может быть такого, чего я не видел?

Парень не то, чтобы смутился, а скорее заинтересовался, обвёл помещение любопытным взглядом, в надежде отыскать скрываемое от него потрясающее зрелище. Ничего, конечно, не обнаружил, кроме незнакомой девушки – Полины, то есть, – уставился на неё и сообщил, как будто тоже исключительно ей:

– Ванёк из Швеции вернулся. Зовёт отметить.

Упоминание Швеции произвело на Полину впечатление, а вот имя Ванёк не сказало совершенно ни о чём. Да и слова предназначались без сомнений другой, потому что следом сразу же прозвучало:

– Танюх, что скажешь по этому поводу?

– Скажу, что не возражаю, – откликнулась соседка. – Только мне для начала переодеться надо. – Она намекающе дёрнула бровями, по-прежнему глядя прямо на визитёра, но тот опять уже уставился на Полину.

– А ты?

– Так я же…

Она хотела честно объяснить, что с первого курса, что никакого Ванька не знает, даже никогда о нём не слышала, но соседка опередила, распорядилась категорично:

– Собирайся, идём! – И, понимая, что очередной намёк тоже будет проигнорирован, заявила прямо: – Мартин, дверь закрой. С той стороны.

В ответ парень ухмыльнулся, и прежде, чем исчезнуть в коридоре, выдал скороговоркой:

– Ванёк, кстати, уже здесь. На машине. Ждёт. Поэтому побыстрее, особо не увлекайтесь: нарядиться, накраситься. И так сойдёт.

Последние фразы смутили Полину, показались слишком неоднозначными.

– Для чего сойдёт?

Таня сначала посмотрела с непониманием, потом хохотнула, запрокинув голову.

– А я думала, у тебя все фантазии только по поводу отличной учёбы и будущей блестящей карьеры.

Полина насупилась и демонстративно отвернулась. Не случилось у неё никаких фантазий, просто она предпочитает быть в курсе ситуации, чтобы потом не чувствовать себя дурой. И, между прочим, она ни с кем не напрашивалась, нет ей никакого дела до Ванька, прибывшего из Швеции. Лучше уж она и правда останется. Полина даже демонстративно уселась на кровать, потянулась к валявшейся на ней книге, но соседка проворковала миролюбиво:

– Пойдём. Никто от тебя ничего не потребует. – Но всё-таки не сдержалась и беззлобно подколола: – Если сама не захочешь. Да и тут легко не получится. Ванечка и сам слишком разборчивый. Да к нему и близко не подпустят. А Мартина можно просто послать. Он поймёт и даже не обидится.

Полина отложила книгу, и даже расстегнула пуговицу на рубашке, которую обычно таскала в общаге: не идти же в настолько затрапезном виде, даже если специально просили не наряжаться. Но тут в голове вспыхнула ещё одна разумная мысль, заставившая Полину вздохнуть, и, смущённо глянув на Таню, поинтересоваться с осторожностью:

– А куда мы пойдём? У меня с деньгами не очень.

– Не заморачивайся! – стаскивая с себя влажную от пота футболку, воскликнула соседка. Голова её целиком исчезла в трикотажном мешке, и следующие слова прозвучали приглушённо: – Если Ваня позвал, он за всё и платит. – Футболка полетела на кровать, Таня сдёрнула с плечиков тонкий свитерок приятного сиреневого цвета, и развернувшись к Полине, сообщила: – У него твоих проблем нет.

Да что ж это за Ванечка такой? Вернулся из Швеции и сразу собирает компанию, чтобы отметить событие. Причём не в общаге, а планирует везти всех куда-то на машине. Интересно: на своей или такси вызвал? Редко у кого из студентов имеется собственный автомобиль, а уж у тех, кто обитает в общаге – и подавно. А, возможно, он и не студент вовсе. Никто же об этом не говорил. И опять возникла мысль «А не лучше ли остаться?» Но, будто услышав её, Таня решительно скомандовала:

– Полька, идём! А то сидишь тут, как мышь в норе, ничего, кроме учебников не видишь. Мне даже неудобно как-то. И не переживай. Я тебя в обиду не дам. Да, если честно, и обижать тебя некому. Я же говорила: все адекватные, слова понимают. – Соседка подхватила куртку, замерла на месте, поджидая Полину, а уже в дверях пихнула её тихонечко локтем в бок, хихикнула: – Главное, сама слишком не расслабься, если настолько принципиальная. – А потом добавила, вполне серьёзно: – Но обычно такие легче всего с катушек и слетают.

Наверное, Таня права. Полина прекрасно о таких случаях знала, когда у избавившихся от навязчивой родительской опеки, почувствовавших полную свободу первокурсников крышу капитально сносило. Не справлялись.

Совсем недавно было, во время сессии – отец примчался за дочкой. Потому что она домой на выходные перестала приезжать и на звонки толком не отвечала. Искал её по общаге, стучал во все подряд двери, расспрашивал каждого встречного, а потом выловил в комнате у парней, пьяную, полуодетую, сгрёб в охапку, вместе с вещичками и увёз, не спрашивая. Но её всё равно бы отчислили. Она и на занятия в последнее время не ходила, и задолженностей накопила – вряд ли бы её до экзаменов допустили.

Но с Полиной подобного точно не случится, и не стоит применять к ней слово «обычно». Это не про неё. И с катушек она не слетит. Потому как не собирается терять то, что досталось с таким трудом.

2

2

Весь первый семестр прошёл, как в тумане. Больше всего Полина боялась, что не потянет. Это ведь не их зачуханная провинция, где она считалась чуть ли не единственной умной девушкой на весь город. Тут таких гениев и среди местных много, а среди приезжих – ещё больше. А она всего лишь одна из этой огромной толпы: тех самых нетипичных лягушек, которые не согласились прозябать в трясине, ожидая милостей судьбы, а попытались выбраться из своего болота.