Предтеча (СИ) - Ясницкая Ольга - Страница 4

— Ах да, совсем забыла, — королева отложила вилку и чуть подалась вперёд. — Корнут, вы уже разослали приглашения?

— Ещё на прошлой неделе, Ваше Величество, — советник елейно улыбнулся.

— У меня совсем вылетело из головы добавить в список Флоресов. Не могли бы вы сегодня выслать им письмо?

— Не беспокойтесь, моя королева, времени ещё предостаточно. Но я, безусловно, прослежу, чтобы письмо сегодня же было отослано.

— Превосходно, Корнут. Не хотелось бы заводить врагов на ровном месте. Если не пригласить их на Зимнюю Неделю, они нам этого никогда не простят.

Король со скучающим видом отпил из золочёного бокала, и там был определённо не чай. Пьяницей дядю не назовёшь, но временами он не прочь начать утро с чего-нибудь покрепче. Во всяком случае, за долгие годы Ровена не раз наблюдала подобное.

— Надеюсь, мы всё же подберём достойных кандидатов в мужья нашим девочкам, — сетовала Лаура. — Так сложно определиться, особенно при таком огромном выборе. Столько претендентов!

— Об этом беспокоиться слишком рано, душа моя, в нашем-то переменчивом мире, — отозвался Юстиниан. — Девочкам не мешало бы подрасти. К тому же нам ещё предстоит подыскать кого-нибудь для Ровены.

— Я скорее умру, чем допущу её свадьбу до обручения моих дочерей, — королева нахмурилась. — Это очень плохая примета!

В последнее время подобные темы поднимались Лаурой довольно часто, и Ровена была даже рада порой до смешного нелепой суеверности тётушки. Ничего хорошего в замужестве её не ожидало. Конечно, втайне, как и любая девушка, она мечтала о большой любви и пышной свадьбе, но о каком семейном счастье может идти речь, когда тебя собираются продать, как породистую кобылу на аукционе?

— Что там насчёт полиции? — Юстиниан повернулся к канселариусу, очевидно, устав слушать болтовню о женихах и приёмах.

— Я ещё работаю над этим, Ваше Величество, — спешно заверил тот, — но думаю, не мешает сначала прощупать почву более тщательно.

— Не понимаю, зачем оттягивать до последнего? Я хочу, чтобы до начала зимы закон был уже одобрен.

— Видите ли, риск, что Сенат отклонит его, довольно высок. Нужно время, чтобы Максиан переговорил с остальными до рассмотрения.

— Разве недостаточно тех денег, что я выделил?

— Сенаторские души нынче стоят дорого, Ваше Величество.

— И почему нельзя перебить тех, на кого не хватило золота, — иронично вздохнул король.

— Думаю, лучше найти более веские причины для продвижения. Тогда и уговорить этих ослов будет намного проще.

— Так ищите их быстрее, Корнут!

Внимание Ровены привлекли принцессы, принявшиеся шёпотом о чём-то спорить. В конце концов Виктория раздражённо шикнула на сестру и громко отодвинула пустую тарелку.

— Извините, папа, но мы вынуждены вас покинуть. Нам задали так много, что и до вечера не управиться.

— Можете идти, — кивнул король и, проводив дочерей взглядом, повернулся к Ровене:

— А как у тебя успехи в учёбе?

— Замечательно, дядюшка, — осторожно ответила она, гадая, в чём подвох. Он настолько редко интересовался её жизнью, что подобное внимание серьёзно настораживало.

— Хорошо, — задумчиво улыбнулся дядя, похотливо ощупывая её глазами. — Надеюсь, мне не придётся выслушивать жалобы от твоих учителей.

Снова этот взгляд — липкий, омерзительный, грязный. Ровена напряжённо выровнялась. Горячее чувство стыда вдруг окатило её всю, с головы до ног. Не выдержав, она поднялась:

— Прошу меня простить.

— Можешь идти, — небрежно обронила Лаура.

— Благодарю, тётушка, — Ровена присела в лёгком поклоне и вопросительно посмотрела на короля. Тот слегка наморщил нос, но возражать не стал.

Сдерживаясь, чтобы не побежать, она поспешила покинуть зал. Взгляд дяди — а чей же ещё!? — ядовитым лезвием царапал спину. Оставалось только молить Карну о защите, всё равно никто, кроме Максиана, ей не поверит. Хотя что он сделает, если вдруг Юстиниан решится посетить её покои уже не в качестве законного опекуна?

Два алых льва учтиво расступились, позвякивая красными пластинами доспехов. Скользнув взглядом по круглым шлемам с широкими наушниками, почти полностью покрывающими лица гвардейцев, она вышла в широкий коридор, где её ожидала телохранительница.

Лишь когда двери трапезного зала скрылись за поворотом, Ровена смогла облегчённо выдохнуть, радуясь, что на этот раз семейная встреча не закончилась очередным неприятным сюрпризом. Однажды дядюшка без каких-либо на то причин уволил её любимого учителя и назначил вместо него дряхлого ворчуна с бородавкой на плеши. В другой раз заявил, что она привлекает к себе слишком много мужского внимания, и под видом заботы о девичьей чести приставил круглосуточную охрану из осквернённых. Правда, за это она ему была даже благодарна: как бы ещё ей удалось познакомиться с Восемьдесят Третьей!

Хотя потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к такому сопровождению — чего только стоила эта вот унылая чёрная форма, не говоря уже о маске, скрывающей всю нижнюю половину лица до самой переносицы. Да и остальное весьма успешно пряталось под глубоким капюшоном так, что получалось разглядеть только глаза да номер над бровью. По нему обычно осквернённых и различали.

— Ну и денёк! — убавив шаг, Ровена с нарочитым укором посмотрела на телохранительницу. — Я уже говорила, как ненавижу эти ваши маски?

— Сегодня ещё нет, госпожа, — судя по голосу, Восемьдесят Третья улыбалась. — Хотя всё равно ничего плохого я в них не нахожу.

— Зато я нахожу! Мне куда комфортнее видеть лицо собеседника.

— Но не всем же осквернённым повезло родиться такими красивыми, как я, — Восемьдесят Третья шутливо подмигнула.

— И то верно, — Ровена рассмеялась. — Впрочем, меня не напугать волчьей пастью, как у Морока.

— Двадцать Первый, — строго поправила телохранительница.

Старшая по казарме почему-то не признавала никаких прозвищ. На предложение придумать для неё имя, чтобы было проще к ней обращаться, легата королевских скорпионов ответила категорическим отказом, заявив, что имена — это привилегия свободных, и нечего осквернённым подражать им. Что ж, может, она в чём-то и права.

Но, несмотря на странности Восемьдесят Третьей, Ровена всё же предпочитала её компанию чьей-либо ещё. Не то чтобы она намеренно избегала дружбы с высокородными, просто среди них ощущала себя чужой, наверное… А вот с телохранительницей ей было на удивление легко и спокойно, и как-то уж само так сложилось, что место подруг заняли старый отцовский товарищ да осквернённая.

Наконец, преодолев длинный переход с узкими витражными окнами, они вышли в круглый холл со стеклянным куполом и шестиконечной звездой, вымощенной цветной мозаикой на полу. Отсюда лучами расходились шесть основных коридоров, ведущих в разные части каструма.

Возвращаться к себе в покои Ровена не собиралась: к вечеру требовалось сдать реферат по истории Регнума — столицы Прибрежья и первого города, возведённого после Великой Войны. Тоска смертная!

Она бы предпочла исписать сотню листов о прежних, довоенных временах, а не корпеть над занудным текстом о строительстве замка и утомительно-скучной хронологией правлений.

Впрочем, пусть даже ей и неинтересен этот отрезок истории, но стоило признать: предки строить умели. Спящим великаном каструм возвышался над столицей и казался сам по себе отдельным городом, прячущимся от внешнего мира за массивными стенами из красного камня, становящимися глубоко багровыми в лучах заката, отчего Замок и был прозван Кровавым.

Библиотека располагалась в административной секции, в самом конце крыла. Миновав фойе, они остановились у тяжёлой двустворчатой двери с растительным орнаментом.

По просьбе Ровены Восемьдесят Третья осталась дожидаться у входа — всё равно библиотека пустовала: кузин, конечно же, там не обнаружилось. Ничего удивительного, никто из учителей не посмеет сетовать на небрежность принцесс перед ликом царствующего родителя. Жалкие лизоблюды! Впрочем, не так уж это и плохо — можно спокойно заниматься своим делом.