Серебряное зеркало - Джеллис Роберта - Страница 32

— У меня были собственные причины интересоваться характером Лестера, — пояснила она беспечно, а затем продолжила уже намного серьезнее: — Возможно, ни у какой другой женщины не было основания желать тебе помочь.

— Ты любишь меня! — воскликнул он, снова поднося ее руки к своим губам.

Барбара строго взглянула на него, затем рассмеялась.

— Люблю я тебя или ненавижу, моя судьба связана с твоей. Можешь быть уверен, я всегда сделаю все, что в моей власти, чтобы способствовать твоему благополучию и добродетели.

— Значит, ты меня ненавидишь? — Альфред взглянул вниз, на ее руки, которые доверчиво оставались в его руках.

— Не будь таким глупым. — Барбара наклонилась и поцеловала его в щеку. — Я не вышла бы за тебя замуж, если бы ненавидела. Ты мне очень нравишься. Ты всегда нравился мне. Если ты хочешь получить от меня что-то большее, то должен это завоевать.

Он поймал ее, обхватив руками, ловким движением развязал платье и стал целовать шею, бормоча:

— Как? Вот так? Или так?

12.

Когда страсть улеглась, Альфред встал и оделся, чтобы прикрыть наготу, и укрыл Барбару. Она удовлетворенно вздохнула, но ее глаза все еще оставались закрытыми. Он лег рядом на спину и стал смотреть в небо. Альфред был счастлив: в Барби он нашел все, что только можно пожелать. Она умна, ей нравится тот же образ жизни, что и ему, она свободна в его объятиях, но сдержанна на людях, не донимает его капризами и жалобами. Он нежно вздохнул, все еще ощущая дрожь в мускулах живота и бедер. Она боролась с ним до тех пор, пока он не дал ей столько боли, сколько и удовольствия.

Он был озадачен. Барби держалась более чем сдержанно, она была далека, спокойна и пассивна, словно у нее не возникало желания близости. Хотя бы это последнее слияние… Он неправильно понял ее: ее слова не были приглашением предаться любви, и она долго боролась с ним, пока он как следует не возбудил ее, после чего она зажглась таким жарким пламенем, что в нем сгорели весь его разум, нежность и предосторожность.

В конце концов у нее появилось желание. Он должен быть счастлив… Но почему ему так неспокойно? Он не уверен в том, что Барби любит его? Тогда он мог бы надеяться завоевать ее любовь. Нет, дело не в этом. Просто она что-то скрывала от него, и настолько важное, что он не сможет узнать ее по-настоящему, пока не раскроет этот секрет.

Он приподнялся на локте и пристально посмотрел на жену. Ее глаза медленно раскрылись, и она улыбнулась. «Я ошибся», — подумал он. В ее глазах ничего не пряталось, они светились под густыми бровями; а ее прекрасный рот улыбнулся, хотя уголки губ даже не приподнялись. Она села и прислонилась к нему. Теперь оба наблюдали за течением реки, пока не проплыл корабль, идущий из Кентербери. Увидев его, Барбара вскрикнула, ужаснувшись, не послужили ли они развлечением для проплывающих мимо моряков? Альфред засмеялся и заверил ее, что их не заметили; когда она стала обвинять его в пренебрежительном отношении к ее смущению, он объяснил, что, несмотря на их увлеченное занятие любовью, они бы, конечно, услышали одобрительные возгласы и насмешки.

Барбара развеселилась: она совершенно забыла о месте и времени. Желая отвлечь Альфреда от мыслей о том, как легко он заставил ее забыть обо всем своими ласками, она сказала:

— Если ты в самом деле хочешь уехать из Англии…

— Нет, я не хочу, по крайней мере, сейчас, — ответил он и напомнил, что обещал посетить или написать Марлоу, тестю его брата, который сидел в тюрьме с Ричардом Корнуоллом.

— Извини, я совсем забыла.

— У тебя нет причины помнить об этом, — беспечно ответил Альфред. — Я и сам не слишком много думаю о нем. Генрих де Монфорт сказал, что Марлоу все еще находится с Ричардом, так что не думаю, что он терпит слишком большие лишения. — Он улыбнулся. — Не следует ли тебе одеться, любимая, пока на реке не появился еще один корабль?

Она схватила свою одежду и поспешила прочь, к лошадям, чтобы одеться хоть в каком-то укрытии тоненьких деревьев.

* * *

Они поскакали в деревню и остановились у маленького трактира. Хозяин жарил себе на обед цыпленка и был рад уступить его за серебряный пенни. Его жена принесла свежеиспеченный каравай, кружку пенящегося эля, зелень, похлебку, приготовленную на ужин, и полдюжины только что сорванных яблок. Барбара и Альфред уселись на грубые табуреты и стали наслаждаться простой грубой пищей. Они нисколько не были разочарованы, увидев, что небо стало затягивать облаками. Дождь послужит хорошим оправданием отсрочки их возвращения.

Когда они почти закончили есть, действительно начался сильный дождь. Они отвели лошадей под навес, а сами прошли в общую комнату, где нашли не только укрытие, но и потрепанную доску для игры в лис и гусей. Половины фишек не хватало, но лисы были на месте, и Барбара заменила гусей орехами. Вторая кружка эля и упорная борьба в ходе игры хорошо развлекли их во время проливного дождя. Наконец снова выглянуло солнце. Альфред наградил серебряным пенни жену хозяина и поблагодарил его самого за гостеприимство. И когда они с Барбарой уехали, все остались довольны.

Веселое настроение сохранялось до тех пор, пока они не добрались до ворот Кентербери, где стража все еще задавала вопросы всем въезжающим в город о том, какие у них здесь дела. Хотя Альфред и Барбара проехали без задержки, оба почувствовали раздражение из-за подозрительности и ограничений. Поэтому когда Барбара вновь предложила взять письмо Людовика и попросить разрешения поговорить с Лестером, Альфред согласился. Он предпочел бы навсегда покинуть Англию, но уехать из Кентербери и встретиться с Уильямом Марлоу показалось ему неплохим решением.

В замке Барбара нашла пажа, одетого в цвета Лестера, и сказала ему, что ей хотелось бы обменяться с графом парой слов, если это возможно. Мальчик убежал и вскоре вернулся, пригласив ее следовать за ним в апартаменты графа. Такой быстрый ответ предполагал, что Лестеру все еще совестно перед ней, и предвещал благожелательный отклик на прошение. Она была довольна, когда проследовала за мальчиком на второй этаж замка и пробиралась, минуя группы беседующих людей, к дальнему концу большой комнаты, где на возвышении стоял Лестер с каким-то человеком. Барбара обдумывала, как лучше преподнести свою просьбу Лестеру, и совсем не была готова к тому, что ее могут схватить и затащить в оконную нишу.

— Так ты здесь, снова вернулась в Англию? — спросил Гай де Монфорт. — И, как всегда, приятна на вкус. При этом Гай чувственно мурлыкал — Барбара была именно тем, чего ему как раз недоставало.

Ей захотелось влепить ему пощечину, а потом плюнуть в лицо, если он продолжит свои мерзкие намеки. Но она сдержалась и подавила раздраженный вздох, который едва не вырвался у нее. Гай не был любимцем отца, но Лестер привязан ко всем своим детям, и оскорбить Гая было бы недипломатично.

— Замужество идет мне на пользу, — сказала она. — Ты разве не слышал, что я замужем за сэром Альфредом, братом д'Экса?

— Быстрая работа. — Он кивнул с самодовольной улыбкой. — Мне интересно не то, как ты собираешься оправдаться, а то, когда мы подарим твоему мужу парочку ветвистых рогов! — При этих словах он противно захихикал и попытался придвинуться ближе.

Барбара резким жестом отстранила его руку и посмотрела на него полным непонимания взглядом.

— Что ты имеешь в виду? — изумилась она. — Это не оправдание чего-то, а чистая правда.

Его рот искривился в безобразной усмешке.

— У меня нет времени на твое притворство. Мы оба знаем, что ты хочешь меня. Ничего не изменилось, даже если ты назло мне вышла замуж за другого, после того как мой отец выслал тебя.

На этот раз ее удивление было настолько велико, что она просто разинула рот и онемела.

— Но ты настолько глупа, чтобы захотеть увидеться с моим отцом, — продолжал он. — Он не забыл, что ты соблазняла меня, и снова вышлет тебя.

— Это именно то, чего я хочу, — с улыбкой, но голосом, полным неподдельного отвращения, произнесла Барбара. — Я как раз хотела у него попросить дать мне возможность уехать.