Герой - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 72

Адская тварь с легкостью вырвала молот из пальцев Вульфгара и отшвырнула его прочь, затем ударила человека по лицу так сильно, что он пошатнулся и едва не потерял сознание.

В следующее мгновение фальшивая королева одной рукой поймала жертву за ворот рубахи.

— Тебе повезло: мне понравилось кувыркаться с тобой, — произнесла демоница и бросила Вульфгара через всю комнату; варвар врезался в решетку камина и едва не рухнул на пол.

Но сразу выпрямился и обратился к своему многолетнему боевому опыту; варвар сумел довольно быстро прийти в себя и освоиться с невероятным положением, в котором так неожиданно очутился. Он протянул руку к лежавшему на полу молоту и хотел призвать его.

Но тварь, существо, которое он считал королевой Консеттиной, стояла в ногах кровати, ухмыляясь Вульфгару. Развернулись широкие кожистые крылья. Она взмахнула рукой, и в воздухе просвистела какая–то черная веревка — кнут. Кнут хлестнул человека по руке, зашипели зловещие адские молнии.

Его обожгло огнем, рука отнялась, он испытал приступ головокружения и не сумел произнести слово, призывающее боевой молот. Тошнота и головокружение усиливались, тело онемело.

Рука упала, словно парализованная.

Демоническая тварь расхохоталась, сложила губы трубочкой и негромко свистнула; Вульфгара хлестнул порыв ветра. Он услышал за спиной хлопанье какого–то плаща.

Кнут щелкнул снова, а Вульфгар отпрянул, развернулся, принял оборонительную позу и изо всех сил постарался удержаться на ослабевших ногах. А потом он заметил, что плащ, который висел возле камина, отлетел в сторону и открыл ухмыляющуюся рожу демона и зеркало, блестевшее в его разверстой пасти.

Вульфгар лишь на долю секунды увидел свое отражение в этом зеркале; затем какая–то неведомая магическая сила сковала его, и ему показалось, будто он ощущает прикосновение призрачных рук. Варвар почувствовал, что тело его напряглось, и сообразил, что наклонился вперед.

Комната и все предметы, окружавшие его, удлинились, вытянулись, а потом он исчез — его втянуло в зеркало, а демоница расхохоталась.

— Он останется со мной, — объявила Малкантет Ацелии, которая в ужасе смотрела на то место, где только что стоял человек.

Шум и возня в коридоре сказали им о том, что стражники пришли.

— Забери меня! — вскрикнула Ацелия.

Малкантет шагнула к молоту Вульфгара, но как только она протянула к нему руку, молот исчез. Она взглянула в зеркало и усмехнулась, удивленная тем, что ее раб сумел воззвать к магическому оружию из иного измерения, из глубин тюрьмы, в которую была заключена его душа.

Дверь задрожала под ударом руки в латной перчатке.

— Открыть, именем короля! — раздался рев.

Малкантет махнула рукой; дерево разбухло, и дверь заклинило.

— Госпожа, это Рафер! Спрячь меня, сжалься! — взмолилась Ацелия, хватая Малкантет за руку.

Ацелия обернулась к зеркалу, но суккуб взяла женщину за подбородок и не дала ей возможности взглянуть на свое отражение.

— Нет, дорогая моя девочка, — ответила Малкантет, нежно поглаживая Ацелию по щеке.

— Проклятая дверь заперта изнутри! — проорал Рафер Слиток и попытался вышибить ее плечом.

— На этой двери нет ни замка, ни засова! — возразил один из стражников и пнул дверь, в то время как Рафер с силой врезался в нее снова. На сей раз косяк затрещал, и дверь немного подалась внутрь.

Айвен не знал, что делать. Он оборачивался попеременно то к лестнице, то к двери опочивальни. Дворф не мог бросить Вульфгара в одиночку сражаться с отрядом стражи, но поможет ли он, если обнаружится, что и сам тоже участвует в заговоре? С другой стороны, Вульфгар никак не мог выбраться из этой комнаты без посторонней помощи. Дворф прекрасно понимал: если верные слуги короля найдут его среди ночи в обществе королевы Консеттины, варвар мгновенно окажется в саду дворца, на гильотине Ярина!

Выбора не было, и Айвен, поморщившись от досады, подбежал к воинам.

— Проявляйте больше уважения к королеве! — заорал он, но те, казалось, не слышали его.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Однако Рафер Слиток заметил дворфа и резко выбросил руку в его сторону.

— Топор! — потребовал он.

Айвен отпрянул и хотел возразить, но несколько воинов схватили его, и прежде чем он сообразил, что происходит, Рафер уже начал рубить дверь его топором.

Во все стороны полетели щепки, и, как только средняя доска раскололась, разбухшая дверь подалась; Рафер, навалившись всем телом, выломал ее. Затем негодяй отшвырнул топор Айвена прочь, схватился за меч и ворвался в комнату. Почти сразу же он вскрикнул от боли, и Айвен, который протискивался сквозь толпу сгрудившихся в коридоре воинов, чтобы подобрать свое оружие, услышал щелканье кнута.

Дворф в недоумении помотал головой и решил, что сейчас раздастся рев Вульфгара; он лихорадочно соображал, что же ему делать после этого.

Разумеется, он не мог позволить Раферу и его подручным убить варвара или взять его в плен. С другой стороны, в этом отряде были мужчины и женщины, которых Айвен хорошо знал и даже называл своими друзьями.

Однако, когда Айвену наконец удалось протиснуться сквозь толпу в спальню королевы, он понял, что ситуация коренным образом изменилась. Со стражниками сражался не Вульфгар, а кто–то — что–то — совершенно иное.

Она несколько походила на Консеттину, но была выше и крупнее, у нее были рога и крылья, как у летучей мыши, и кошмарный кнут, который извивался в воздухе, треща и рассыпая искры. Удары его были такими страшными, что людям, очутившимся возле кнута, приходилось прикрывать глаза рукой и отворачиваться, потому что кнут слепил их, подобно колдовской молнии.

Дьявольский кнут свистнул, и человек, находившийся рядом с Айвеном, безвольно повалившись на дворфа, сбил его с ног. Затем дворф заметил Рафера, который лежал на полу у кровати, судорожно подергиваясь, пронзительно крича и пытаясь закрыть лицо рукой. Но рука не слушалась его. Наемный убийца перевернулся, и Айвен ахнул. Первый удар кнута выбил ему глаз. Это было ужасное зрелище: глаз все еще висел на ниточке у него на щеке.

Айвен твердо решил вступить в схватку и попытался подняться, но отброшенное демоном тело одного из воинов врезалось в него, и он снова покатился по полу. А потом труп придавил его к стене рядом с дверью. Полдюжины воинов было выведено из строя, седьмого чудовищная демоница оторвала от пола левой рукой. Небрежно, почти безразлично она швырнула несчастного к противоположной стене, и тело, сложившись пополам, словно кукла, выбило стекло, выломало железные рамы и вылетело в окно.

Пронзительные крики жертвы донеслись до Айвена и внезапно стихли: бедняга разбился, рухнув на землю с высоты сорока футов.

— Ах ты тварь! — прорычал дворф, упрямо пытаясь подняться на ноги.

А потом он замер, глядя на обнаженную демоницу и мимо нее, на дальнюю стену спальни, на ухмыляющееся лицо демона и зеркало. В этом зеркале он увидел Вульфгара, который прижал ладони к стеклу — изнутри. Рот варвара открылся в безмолвном крике, а потом его изображение затуманилось и исчезло.

Еще двое стражников ворвались в комнату, но их остановил удар демонического огненного хлыста.

Демон — Консеттина, или неважно, кто или что это было, — отскочила прочь, вцепилась в зеркало одной рукой и с легкостью, словно пушинку, оторвала его от стены. Прежде чем Айвен смог выбраться из–под безжизненного тела, придавившего его к полу, и прежде чем два стража успели снова броситься на «королеву», она выпрыгнула в окно, расправила кожистые крылья и улетела прочь.

Айвен, прихрамывая, подошел к окну с развороченными переплетами и выбитыми стеклами и посмотрел в темноту. Демон спланировала вниз, в сад, затем снова набрала высоту, устремилась на север и скрылась за городской стеной.

Дворф оглядел побоище. Люди стонали, уцелевшие пытались помочь раненым, из коридора доносились шум и топот.

Айвен, протиснувшись мимо воинов, выбрался в коридор и побежал к лестнице.