Герой - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 18

— Возможно, мы выясним это вместе, — ответила Кэтти–бри несколько рассеянно, потому что задумалась об искусстве создания магических вещей; никогда прежде ей не доводилось совершать подобного, даже в тот день, когда она выковала для Дзирта пряжку, в которой можно было носить уменьшенный Тулмарил.

Она уже думала о другом, о том, что сделает дальше, в мыслях она продолжала свои магические опыты и твердо намеревалась вернуться к главному горну сегодня же вечером.

С помощью Киммуриэля Джарлакс мгновенно вернулся в свою таверну под названием «Одноглазый Джакс», находившуюся в Лускане, после чего глава наемников немедленно отправил псионика выполнять наиболее срочное и важное задание. Джарлакс в компании Артемиса Энтрери ждал результатов за дверями комнаты, в которой Киммуриэль был занят чтением мыслей Далии. Ассасин нервно расхаживал взад и вперед.

— Я никогда не видел тебя таким, друг мой, — произнес Джарлакс.

Энтрери развернулся и окинул его яростным взглядом.

— В чем дело? — с недоуменным видом спросил наемник–дроу. — Разве я не выполнил твою просьбу? Рискуя при этом положением и даже жизнью!

Энтрери прекратил ходить и уставился на дроу.

— По–моему, это самое меньшее, что ты мог для меня сделать.

— Ты снова начинаешь?

— А я и не заканчивал.

— У меня не было выбора, — тихо произнес Джарлакс.

— Я несколько десятков лет провел в рабстве у лорда Алегни!

— Тебя, скорее всего, убили бы, если бы я не…

— Лучше бы меня тогда убили!

— Правда? После всего, через что ты прошел, после спасения Далии ты сожалеешь, что я не позволил тебе умереть сто лет назад?

— Я сожалею, что тот, кого я считал своим другом, подло предал меня! — прокричал Энтрери.

— Я сделал тебя королем! — театрально воскликнул Джарлакс. — Артемис Энтрери, король Ваасы! — Он улыбнулся — эта самая фраза едва не стоила им обоим жизни тогда, давно, очень давно. Легендарный Гарет Драконобор, король Дамары, хотел убить их.

Но Энтрери не разделял этого веселья.

— Я пытался помочь тебе, — уже серьезно сказал Джарлакс.

— А вместо этого весьма успешно помог самому себе и спас свою шкуру, — ядовито произнес Энтрери.

— Разумеется! Для того чтобы заняться твоим спасением.

— Ты спас только себя. А меня предал, чтобы избежать смерти.

— Я спас Калийю, — возразил Джарлакс, и Энтрери замер. Калийя была первой женщиной, сумевшей тронуть сердце Энтрери; она тоже была авантюристкой и родилась в Землях Бладстоуна. Когда–то давно ее отняли у него темные эльфы.

Темные эльфы Джарлакса.

Разозленный Энтрери шипел что–то неразборчивое, пытаясь сочинить подходящий ответ.

— Она убила бы тебя, — напомнил ему Джарлакс; и действительно, когда–то полуэльфийка в приступе ярости напала на Энтрери. Во время этого поединка Энтрери выбросил ее из окна их комнаты в переулок и оставил там умирать.

Но это убийство, все события того трагического дня разбили сердце Энтрери. Черноволосая полуэльфийка с синими глазами завладела его душой и помыслами — она была первой женщиной в его жизни, которую он любил. Он до сих пор помнил ее голос, словно это было вчера, — она слегка шепелявила из–за раны, полученной в бою.

— Киммуриэль спас ее — мы ее спасли, — рассказывал Джарлакс. — Мы вернули ей жизнь и надежду. На самом деле Киммуриэль сделал с ней то же самое, что сейчас делает с Далией в этой комнате. А потом она прожила долгую жизнь, мой друг.

Энтрери в изумлении посмотрел на него, и Джарлакс кивнул.

— Я думаю, она до сих пор жива, — признался Джарлакс. — Она не так уж стара для полуэльфийки.

Энтрери показалось, что сейчас он упадет в обморок.

— И ты говоришь мне об этом только сейчас?! — выкрикнул ассасин, охваченный яростью и недоверием.

— Я в этом не уверен.

— Бреган Д’эрт захватили ее в плен и обратили в рабство!

— Нет! — резко возразил Джарлакс. — Она пробыла у нас недолго и вовсе не в качестве рабыни.

— Я сам это видел! Я убил тех дроу из Бреган Д’эрт, которые привели ее в Мемнон.

— Я отдал тебе этих наемников, чтобы ты мог немного побыть с Калийей, ведь на самом деле это были всего лишь орки, которым при помощи магии придали внешность дроу, — объяснил Джарлакс.

Судя по выражению лица, Энтрери не поверил ни единому слову темного эльфа.

— А потом она ушла, — закончил Джарлакс.

Энтрери освободил Калийю, и вместе они провели несколько недель в калимшитском городе Мемноне, но, проснувшись однажды утром, Энтрери обнаружил, что он снова один.

— Ты хочешь сказать, что забрал ее, когда привел ко мне незересов.

— Да, я забрал ее, — признался Джарлакс. — Таково было ее желание. Она не хотела оставаться с тобой. С помощью Киммуриэля она избавилась от ненависти и желания мстить, а та жизнь, которую ты… которую мы тогда вели, не привлекала ее. Она попросила меня устроить вам встречу, чтобы попрощаться…

— Ложь! — крикнул Энтрери. — Тогда мне сказали совсем другое. Ты думаешь, что за прошедшие годы я все позабыл? Считаешь меня выжившим из ума стариком?

— Тебе рассказали другую историю, чтобы легче было держать тебя в подчинении. И я допустил это, потому что в противном случае незересы убили бы тебя — наверняка убили бы.

— Это было бы лучше, чем отдавать меня Алегни.

— Это уже другой разговор.

— Это произошло на следующий день после того, как у меня забрали Калийю!

— Разумеется, ради нее самой. Незересы нашли тебя, хотя, можешь быть уверен, безо всякого содействия Бреган Д’эрт. Они нашли тот меч, который ты сейчас снова носишь. Это незересский клинок, мы это знали, и незересы пришли за ним с целой армией. Я спас твою возлюбленную и увел ее от тебя, исполняя ее желание.

— Ты спас самого себя, отдав меня им.

Джарлакс пожал плечами:

— Они в любом случае схватили бы тебя и меня тоже обратили бы в рабство, если бы я отказался с ними сотрудничать.

Энтрери прорычал что–то, услышав эти слова, даже сделал шаг вперед, но Джарлакс поднял руки и уверенно продолжал:

— Я собирался сразу же вернуться за тобой с большим отрядом и уже спланировал этот поход вместе с Верховной Матерью Зирит. Но тогда я не знал всей подоплеки событий. Я не мог предвидеть Разрыва Пряжи и начала Магической чумы. Верховная Мать Зирит не могла мне помочь. Никто не мог! Все мы были поглощены собственными проблемами и буквально из последних сил цеплялись за жизнь. Да, ты прав, друг мой, я действительно предал тебя, и воспоминания об этом преследуют меня до сих пор. Но я клянусь тебе всем, что мне дорого: я никогда не собирался бросать тебя с этими мерзавцами, особенно с Херцго Алегни — пусть какой–нибудь злобный дьявол заберет его душу и сделает ее своей игрушкой… Но я все же попытался заплатить тебе долг. Возвращение Далии было немалым…

Он замолчал, потому что дверь в соседнюю комнату отворилась; но прежде чем появился Киммуриэль, Энтрери кивнул Джарлаксу, словно в знак примирения, хотя на лице у него были написаны растерянность и смятение. Подробности, которые Джарлакс только сегодня добавил к старой истории, ошеломили Энтрери и потрясли его до глубины души.

— Что ты узнал? — обратился Джарлакс к Киммуриэлю.

— Иллитид Мефил проделал впечатляющую работу, — ответил Киммуриэль. — Столько ключей, зацепок, которые утягивают ее обратно в безумие. Она всего несколько раз приходила в себя.

— Приходила в себя? Значит, ты ее излечил… — начал Энтрери.

— Разумеется, нет. Не все сразу. Это займет довольно много времени, но «улей» иллитидов поможет мне, ведь они очень благодарны архимагу Громфу за то, что он пригласил их участвовать в восстановлении Главной башни тайного знания. — Киммуриэль взглянул мимо Джарлакса, на Энтрери: — Тебе следует пойти повидать ее, пока она находится в здравом уме. Это продлится недолго.

Артемиса Энтери не пришлось просить дважды. Буквально отпихнув темных эльфов с дороги, он бросился к двери и захлопнул ее за собой.