Тёмная миссия. Секретная история NASA - Бара Майкл - Страница 17

Затем Бирден сосредоточился на создании реального устройства, которое могло бы брать «энергию из вакуума», и запатентовал машину («Неподвижный электромагнитный генератор»), который производит энергию буквально из ничего.

Разумеется, получить что- то просто из ничего нельзя, и Хогленд понял, что эффект Бирдена иллюстрирует тот же «гиперпространственный» эффект, который он наблюдал при выработке тепла планетами.

Сегодня среди западных физиков остро дискутируется вопрос квантовой электромагнитной энергии нулевой точки — «энергии вакуума». Для многих из тех, кто знаком с подлинниками трудов Максвелла, Кельвина и др., это очень похоже на известный нам «эфир», только немного усовершенствованный и называющийся теперь другим именем. Описываемая для приемлемости как некий необычный квантовый эффект, эта «энергия нулевой точки» есть нечто иное, как гиперпространственная физика Максвелла, только в другом ракурсе.

Таким образом, создавая «напряжение» и высвобождая его, вихревой эфир Максвелла является эквивалентом отвода энергии вакуума, который, согласно современной модели квантовой механики, имеет огромный объем этой энергии на каждый кубический дюйм пустоты. Даже небольшое высвобождение этой «потенциальной энергии деформации» в нашем трехмерном мире, или в теле, существующем в трехмерном пространстве, создает эффект, что эта энергия из ниоткуда — что- то из ничего. Другими словами, для целых поколений студентов и астрофизиков, не знакомых с первоначальными уравнениями Максвелла, такая энергия является пресловутым «перпетуум мобиле».

Этот «новый» источник энергии — в более точном контексте — вероятно, является причиной не только аномального инфракрасного избытка, отмечаемого Хоглендом у так называемых планет–гигантов нашей Солнечной системы, но и энергии, которую излучают сами звезды.

Однако как кто- то может создать «напряжение в эфире» для производства энергии или проверить эту гиперпространственную физическую теорию? Теории Максвелла и Бирдена уже проверены, хотя и не специально, вышеупомянутым доктором ДеПалма.

ДеПалма, брат известного кинорежиссера Брайана ДеПалмы, задолго до встречи с Хоглендом провел (с начала 70–х) серию новаторских «вращательных экспериментов», которые подтвердили многое из того, что Хогленд теоретически повторно откроет двадцать лет спустя. Одним из практических изобретений является «N–машина» ДеПалмы — высокоскоростной «униполярный генератор», который может извлечь определенное количество электроэнергии из «разреженного воздуха» (вакуума) без затрат на топливо…

В числе других достижений ДеПалмы — опыт, в котором он одновременно выстреливал из испытательной установки два металлических шара — один из них крутился со скоростью 27000 об/мин, а второй не вращался вообще, и затем измерял скорость их подъема и падения. В отличие от ожидаемых согласно обычной «ньютоновской» механике результатов, крутящийся шар взлетал выше и быстрее и падал на землю быстрее, чем некрутящийся шар, несмотря на то, что к ним обоим был приложен совершенно одинаковый момент сил.

Был сделан вывод, что крутящийся шар каким- то образом берет энергию еще откуда- то, и она изменяет влияние на него силы тяжести и инерции… в точности то, что, независимо от этого эксперимента, предполагал Бирден в своей модели.

В 70–х ДеПалма провел огромное количество дополнительных опытов на вращение с использованием многочисленных гироскопов. В ходе этих опытов он открыл, что гироскопы, если их раскрутить и одновременно подвергнуть механической прецессии (качание осей вращения), могут также использоваться для существенного уменьшения воздействия силы тяжести. В одном из экспериментов 276–фунтовая «силовая машина» уменьшилась в весе на шесть фунтов — т. е. потеряла около 2%, когда были включены гироскопы.

ДеПалма также открыл, что большие вращающиеся системы, даже будучи тщательно изолированными друг от друга, могут вызывать «аномальные вращательные движения» в других гироскопических системах, даже если они находятся в разных комнатах… но только, если они тоже вращаются. В результате многолетних кропотливых лабораторных опытов с разнообразными вращающимися системами ДеПалма в конце концов доказал, что все вращающиеся объекты, включая звезды и планеты, в действительности должны иметь прецессию. «Прецессия» — это стремление вращающихся объектов, таких как детский волчок, или планет, например Земли, отклонять ось своего вращения. В обычной механике прецессионное движение объясняется как происходящее под воздействием внешних сил (например, притяжение Луны вызывает небольшое вздутие экватора Земли), нарушая баланс вращения объекта.

Основываясь на своих результатах измерений вращения, полученных опытным путем, ДеПалма предсказал, что даже изолированные вращающиеся объекты будут иметь прецессию благодаря взаимодействию с другими вращающимися объектами. Они получают энергию из какого- то не магнитного, не гравитационного поля (получившего название «ОД–поле»), существование которого, по его предположению, должно было объяснять необычное «прибавление энергии» в его экспериментах с вращающимися шарами. По иронии, из- за холодной войны и строгой секретности, контролируемой КГБ, ДеПалма не было известно, что такие же наблюдения в это же время были сделаны его коллегами из России, которые назвали это «торсионным полем», основанным на таком же вращательном взаимодействии.

Идея «изолированной прецессии» — логический результат многолетних наблюдений ДеПалмой различных аномальных вращающихся систем — никогда не проверялась в контролируемых лабораторных условиях (по крайней мере, в публикациях на Западе сведений нет…) поскольку для проведения соответствующих тестов ему требовалась невесомость. К сожалению, прежде чем Хогленд (используя свои связи в НАСА) смог договориться о проведении практически таких же опытов по теории Брюса на оборудовании НАСА–Льюиса для испытаний на ударную нагрузку в невесомости, ДеПалма скоропостижно скончался в 1998 г.

Удивительное предсказание ДеПалмы о значительной прецессии вращения, которую сегодня можно красиво объяснить при помощи множественных вращательных движений и торсионного взаимодействия, одновременно возникающего в более высоких измерениях, в нашем рассказе еще будет иметь большое значение. Вооружившись экспериментальными данными Бирдена и ДеПалмы, Хогленд приступил к серьезному поиску способа сделать то, что не могли сделать все другие гиперпространственные теории: провести реальное опытное подтверждение своих ключевых положений.

Проверяемая теория

Настоящий научный метод — это то, чего, к сожалению, в современном мире люди просто не понимают, причем не понимают даже многие ученые. История науки изобилует яростными дискуссиями, выраставшими в настоящие войны эгоизма и личных интересов. Однако метод как таковой должен защищать нас от того, чтобы ученые и их теории не стали новой религией и ее священниками, он гарантирует, что, если модель не соответствует новым данным, ее отвергают, независимо от того, насколько это задевает чьи- то интересы. Увы, это действует не часто.

Хогленд сразу хотел отделить свою концепцию гиперпространственной физики от более ранних моделей одним особым способом — прогнозированием.

От того, будут ли его новые идеи подтверждены или опровергнуты, зависит, получит ли поддержку его современная версия революционных идей Максвелла. Для этого любая верная научная модель должна давать прогнозы, которые можно проверить опытным путем. К счастью, некоторые тесты гиперпространственной модели предлагались самими наблюдениями. В итоге Хогленд остановился на четырех дополнительных ключевых прогнозах, которые могли бы определить, содержится ли в Сидонии «тетраэдральная физика» и может ли быть опровергнута итоговая «гиперпространственная модель». Все эти тесты неизменно имели в основе один, в некотором роде необычный, источник.