Мой тихий ужас (СИ) - Прай Кэрри - Страница 23

– Какой же вкусный рожок, – нарочно глумился Райский, лакомясь ванильным мороженным. – И как же жаль, что ты не можешь встать и отобрать его у меня.

Резко зафиксировав колеса, я провоцирую эдакую подножку, а наткнувшийся на коляску парень теряет сладкое преимущество. Не менее подлый план удался.

– Ну какого чёрта, Соня? Я бы всё равно с тобой поделился!

– Прости, механизм заело, – не скрывая улыбки, отвечаю я.

– Правда? А вот я думаю, что твой тихий омут гораздо глубже, чем видится окружающим. И мне жутко представить, кто на самом деле в нём водится.

– Неужели, Тихон Райский не холодная машина и способен испытывать страх?

– Твои познания обо мне примитивны. Поверь, ты ещё не раз удивишься.

Но не один лишь Тихон стал моей остановкой в доме Райских. Елисей предусмотрительно организовал анонимный кружок поддержки, оплатив инвалидам годовую аренду помещения, что находилось в паре километрах от его дома. Однако этим мужчина не ограничился. Ему удалось подкупить психолога в лице бывшего участника группы «Тринити», ныне исключенного из-за травмы  ноги.

Прознав об этом факте, я не смогла отказаться от лекций. К тому же Слава оказался хорошим мотиватором и довольно приятным парнем. Слушая его воспоминания о прошлом, я будто заново окуналась в свою мечту. Становилась на шаг ближе.

Остальные участники группы вдохновляли не меньше, мы сразу нашли общий язык. И пусть наши шансы на исцеление разнились, меня не старались выделить. Напротив, искренне надеялись, что вскоре кружок откровений станет уже.

Вечера с «особенными» людьми участились, став помехой для тренировок, что не особо нравилось Тихону. Он считал это чушью, лживой надеждой, и в какой-то момент решил перейти к доказательствам.

Пятница. Вечер. На повестке щекотливая тема: «Якоря из прошлого».

Я с жадным аппетитом слушала Славу, который в сотый раз рассказывал о переломном моменте в карьере и каждый раз приводил новые доводы не сдаваться. Будучи «выздоровевшим» парнем, он был крайне убедительным.

– Будьте в себе уверены и тогда любые преграды станут по силам!

Воодушевляющая концовка была сдобрена громкими аплодисментами. Я подключилась последней, так как задержала внимание на белоснежной улыбке и ненароком утонула в чёрных, как смоль, глазах. Он был невероятно красив.

– Теперь ты, София, – его пронзительный голос вырвал меня из волнительных мыслей. – Расскажешь нам свою историю? Прошло немало времени, и ты можешь нам довериться. Откройся, и тебе станет легче.

Попав под внимание присутствующих, я решилась на откровение, но не успела открыть рта, как в дверь постучались. В кабинет въехал Тихон на офисном кресле с колёсиками. Заместо «весла» управления он выбрал небольшую хозяйственную швабру.

– Приветствую, господа отчаянные гонщики. Я – новенький. И мне под зарез нужно выговориться.

Его улыбка стала шире, как и мои глаза. Что он творит?

– Мы внимательно вас слушаем, – сказал Слава, будто не заметил ничего абсурдного. Тогда я позавидовала его сдержанности.

– Когда мне было десять, я любил лазать по крышам, – театрально начал Тихон, прочистив горло. – И делал это в роликах...

Голова пошла кругом от одного лишь предисловия.

– …но в какой-то момент пошёл сильный дождь. Шифер стал настолько скользким, что я не смог удержаться и рухнул с трёхметровой высоты на бетонную дорожку.

Несколько девушек в группе охнули, прикрыв рот ладонью.

– Тогда я встал. Отряхнулся. И больше не мог смотреть на ролики.

Слава озадачился, ища в его словах смысл. Я же прожигала придурка взглядом, мысленно отправляя его ко всем чертям.

Тем временем Тихон продолжал «душещипательную» речь:

– В восемнадцать я понял, что жизнь ко мне благосклонна. «Футбол на коньках» - стало моим личным нововведением. Забив решающий гол, я потерял равновесие, а после меня придавило железными воротами. Шёл дождь…

Отвернувшись, я закусила губу. Был риск подавиться смешком.

– Но и здесь всё обошлось, – с некой радостью объявил Тихон. – На моих ногах остались только ссадины. А вот когда я решил лечь под каток…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– На сегодня всё! – подорвался Слава, наконец, рассекретив сарказм. – Увидимся завтра! Доброй вам ночи!

В душном кабинете остались только мы.

Переглядки с Тихоном затянулись. Райский был рад разрушить мой идеальный мирок. Весь азарт читался в его сверкающем взгляде. Я не злилась на него, скорее сочувствовала идиотской натуре.

Но я никогда бы не подумала, что на дешёвом спектакле он не остановится…

3.2

– И куда это ты собралась? – прилетело в спину, когда я зашнуровывала кеды. Получалось неплохо, несмотря на игривого Рона, который так и норовил стянуть с меня кроссовок. Но только один постоялец дома обладал способностью рушить чужие планы и делал это отменно.

Тихон Райский.

– У меня встреча в социальном классе, – с толикой недоумения ответила я. Меньше всего мне хотелось перед ним оправдываться. – Что-то не так?

– А как же наши тренировки?

– Подождут, – сухо бросила я, всё ещё злясь на парня.

Он доставил немало хлопот, унизив группу инвалидов. Теперь каждый участник кружка считал своим долгом напомнить о том, что вытворил Тихон. Райский ловко внёс перчинку в их размеренную жизнь и пуд соли в мою.

– Значит, так ты заговорила? – фыркнул он, закинув на плечо спорт-сумку.

– Просто я…

– Просто ты получила то, что хотела. Каждый в этом доме, так или иначе, пользуется мной, – Тихон посмотрел на Елисея и Нелли, которые скромно ужинали на кухне, а после переключился на Рона. – И даже ты, предатель хренов.

Выйдя на улицу, Тихон демонстративно хлопнул дверью, оставив за собой массу вопросов. Никогда прежде он не выглядел таким уязвимым. Капризы помешанные с обидой были ему не свойственны.

– Что это сейчас было? – изумилась я.

– Не обращай внимание, Софи, – поспешила ответить Нелли. – Тихон злится, ведь всё идёт не по его плану. Типичный эгоист.

Покончив с ужином, Нелли вызвалась отвезти меня в группу. Всю дорогу от дома до центра девушка уверяла, что в поведении Тихона нет ничего новоявленного, он перебесится, и старые проказы вернутся. Однако я считала иначе. За последние дни он сильно изменился, либо стал тем, кем всегда являлся.

Убаюкивающие минуты, проведённые в группе, помогли избавиться от волнующих мыслей. Слава обладал прирождённым талантом создавать комфортную обстановку для тех, кто его окружал. И пусть порой меня клонило в сон от долгих высказываний, я принимала это за мастерство. Он понимал «нас» как никто другой.

– Спасибо за внимание, увидимся завтра!  – попрощался он группой, завершив очередную мотивационную речь. – А ты, Соня, останься…

Его просьба стала удивлением и ненароком порадовала. Я развернулась и смущённо поправила волосы. Назрел уже привычный вопрос:

– Что-то не так?

– Тебя сегодня никто не встречает, – сказал он так, будто был в этом железно уверен. – Я провожу, если ты не против.

– Конечно... Спасибо.

Оставшись в компании психолога, я не успела предать значение отсутствию Нелли, что клятвенно обещала встретить меня из центра. Все лишние вопросы вмиг растворились. Слава шёл неторопливо, помогал объехать каждую ямку на дороге, пусть даже самую незначительную, и меня подкупала его забота.

– Ты в кресле совсем недавно, – подметил он, отпустив ручки и поравнявшись со мной. – Но ты не выглядишь сломленной. Мне приходилось работать с новичками, и ты явно от них отличаешься. В чём твой секрет?

– Мой диагноз неокончательный – вот и вся тайна.

– Нет, здесь что-то другое, – не сдавался парень. –  Я не увидел грусти в твоих глазах, что свойственна «особенным». Сложилось мнение, что не так уж и плохо сложилась твоя жизнь после травмы.

По правде она перевернулась, и не единожды. Но если первые кульбиты потопили в безысходности, то вторые подарили надежду. Тихон помог мне поверить в себя.