Пламя зимы - Джеллис Роберта - Страница 65

Мужчины спешились со вздохами облегчения, а я повернул Барбе и поехал за Мелюзиной. На этот раз Мелюзина не позволила Кусачке ускорять шаг, и я не отставал от нее. Дальше дорога повернула, стала более ровной и широкой, так что я смог ехать рядом с Мелюзиной.

– Ты не пригласила меня на эту прогулку, – заметил я, – но знай, что дрожу в своих стременах и надеюсь, что ты будешь двигаться с умеренной скоростью.

Мелюзина сделала умно, посмотрев на Барбе, а не на меня. Лошадь не проявляла нервозности (а Барбе был нервный конь), и Мелюзина решила, что и я ничего не чувствую.

– Я не думала, что ты допустишь, чтобы я ехала в одиночестве, – сказала она, – да я и не хочу ехать одна весь этот путь.

– А что, есть какие-то причины, по которым мне не следует оставлять тебя одну? – спросил я.

Наступило короткое молчание. Мелюзина первая прервала его, мягко сказав:

– Извини, что не вернулась сразу, когда ты меня позвал. Я услышала твой приказ остановиться, и это разозлило меня. Я ведь не поняла, что у вас что-то случилось, а подумала, что ты решил, будто я пытаюсь убежать. Но я не стану убегать от тебя. Я держу свое слово.

– А тебе не пришло в голову, что могут быть другие причины, по которым я не хочу оставлять тебя одну? Ты мне очень дорога, Мелюзина, а это – дикая страна…

– Только не для меня, – перебила, улыбаясь, Мелюзина. – Здесь нет бандитов, – ее улыбка внезапно растворилась, – или не было. Возможно, хорошие люди были вынуждены заниматься разбоем с тех пор, как я уехала, но никто из них не тронет меня.

– Мне очень жаль, если хорошие люди стали разбойниками. Королю тоже будет жаль, – сказал я Мелюзине. – Он не хотел этого. И если я увижу, что к людям плохо относятся, то сделаю все что могу, чтобы изменить это.

Мне показалось, что последние мои слова не понравились ей. По-видимому Мелюзина не хотела, чтобы я выражал интерес или сочувствие к ее людям. Это вызвало у меня новое опасение. Королева хотела, выдать Мелюзину замуж для того, чтобы ни один камберлендский лорд, верный королю Дэвиду, не смог жениться на ней и добиваться через нее ее земель. А сейчас мне пришло в голову, что вдова будет так же пригодна для этой цели, как и незамужняя девушка. Наверное, я посмотрел на нее как-то странно. Не знаю, что было написано на моем лице, но Мелюзина вдруг отвернулась от меня и я увидел слезы в ее глазах. Это окончательно смутило меня, и я обрадовался, когда дорожка опять сузилась и пришлось снова ехать вслед за Мелюзиной.

Вскоре я стал склоняться к мысли, что мои сомнения просто глупы. У Мелюзины не было причин желать другого мужа. Ее желание заниматься любовью и увлечение супружеской постелью были подлинными. Если Мелюзина хочет избавиться от меня, то почему она сделала наш брак полным в Джернейве? Если она хотела заменить меня другим мужчиной, то могла бы отказывать мне намного дольше. И, видит Бог, это возвращение домой должно быть для нее очень тяжким. У Мелюзины много причин для слез. К тому времени, как дорога стала достаточно широкой, чтобы ехать рядом, я отбросил в сторону все свои сомнения и беспокоился только об одном: как примет Мелюзина свое возвращение в Улль. К счастью, это оказалось легче, чем я предполагал. Худшей частью дороги был Стайбаров Утес. На протяжении четверти мили дорога висела над водой и была настолько узкой, что там невозможно было повернуть лошадь. В этом месте один человек мог бы сдерживать целую армию, если бы он, конечно, не уставал. Но с другой стороны, лучники, особенно опасные в этой дикой лесистой стране, были бы здесь бессильны, потому что холмы возвышались над дорогой и было лишь несколько мест, где стрела могла бы достичь цели. Мои мысли были заняты невозможностью провести армию по этой дороге, и я удивленно натянул поводья, потому что Барбе внезапно остановился. За поворотом, я ожидал увидеть новое расширение, а обнаружил обработанное и удобное поместье. Казалось, оно игрушечных размеров.

Я смотрел вниз на крошечные поля, каждое из которых было не больше половины или даже четверти акра с тем же удивлением, с которым Мелюзина смотрела в Джернейве на плуг, запряженный восемью волами. Поля казались такими с расстояния нескольких миль, а под нами на берегу озера стояло настоящее большое поместье. Потом я узнал его! Это Улль!

Я обратил свой взгляд на Мелюзину, она, не останавливаясь, оглядывала поля и озеро. Я надеялся, что их вид не вызывает у нее слишком горестных воспоминаний. Если бы она посмотрела на меня, я бы попытался ее успокоить, но чувствовал какое-то облегчение, оттого что Мелюзина не обернулась. Я не знал, что говорить. Я даже не знал, изменилось ли что-нибудь с той поры, когда она была здесь хозяйкой. Я вспомнил, что, когда вел армию Стефана в Улль земля была покрыта снегом – вот почему эт» крошечные поля и не врезались мне в память.

Все, что я мог сделать, так это ускорить шаг Барбе, чтобы ехать рядом с Мелюзиной. Я погладил ее руку, но она даже не посмотрела на меня, и я не стал больше нарушать ее спокойствие. Мы встретили только одного человека, который тащился по дороге, с охапкой хвороста за спиной. Он смотрел на нас, открыв рот, а потом сошел с дороги, не сводя удивленного взгляда.

– Добрый день, Том, – поприветствовала его Мелюзина. – Я приехала с визитом. И надеюсь, что все было хорошо во время моего отсутствия?

– Не так уж и хорошо, – ответил он и, посмотрев на меня, добавил: – Но не так уж и плохо, миледи.

– Это мой муж, сэр Бруно Джернейвский, – представила меня. Мелюзина и поехала дальше.

– Добрый день, – сказал я и тоже проехал мимо. Когда прошел шок, равнодушие на лице этого человека сменилось радостью. Я это сразу заметил, но не успел подумать, потому что когда мы подъезжали к поместью все мои мысли обратились к Мелюзине. Ворота были подняты и не охранялись, а это означало, что у них не было проблем, по крайней мере с местными жителями. Я почувствовал облегчение, но удивило то, что приезд Мелюзины не вызвал ничего, кроме нескольких любопытных взглядов. Только охранник во дворе посмотрел на меня с раскрытым от удивления ртом, а потом догадался позвать слугу, чтобы взять наших лошадей, и сказал, что доложит управляющему о приезде гостей.

Я спешился и помог Мелюзине слезть с лошади. Ее лицо было непроницаемо, а в глазах стоял страх.

– А где старые слуги? – прошептала она.

– Мелюзина! – воскликнул я. – Те, кто был здесь, когда приехал король, оставались здесь же, когда он уезжал. Ты ведь знаешь, что, мы никому не причинили вреда, за исключением старых дураков, которые вздумали сопротивляться нам.

Мелюзина покачала головой.

– А где же они сейчас?

– Я не знаю, дорогая, но выясню, – пообещал я и, продолжая обнимать Мелюзину за талию, повернулся к человеку, который стал выкрикивать сердечные приветствия, как только вышел из дому.

– Добро пожаловать! – кричал он, – я сэр Джайлс де Монтейбл. Я никого не вижу здесь месяцами и действительно рад приветствовать вас здесь, на краю света.

– Для нас это не край света, сэр Джайлс, – сказал я. – Я сэр Бруно Джернейвский, рыцарь-телохранитель короля Стефана, но сейчас я в отпуске, и мой приезд сюда не связан с делами короля. А это моя жена, леди Мелюзина Улльская, и я привез ее сюда, потому что она очень скучает по своему дому. Я надеюсь, вы не против.

– Я был бы не против, даже если бы вы были сатаной и привезли с собой Иуду, – бурно приветствовал нас сэр Джайлс. – А если эта леди – ваша жена и вы хотите пожить здесь и предоставить мне возможность уехать, то я буду переполнен радостью.

В его голосе звучала горечь, а на лице было написано разочарование и гнев. Мелюзина перевела дыхание и воскликнула:

– А где старые слуги?

– Ушли, – огрызнулся сэр Джайлс.

– Они умерли? – По голосу Мелюзины я понял, что она на грани истерики.

– Откуда мне знать?

Напряженное тело Мелюзины расслабилось, и она сказала:

– Вы имеете в виду, что они скрылись?

– Я имею в виду, что, когда я приехал сюда, здесь были дом, строения поместья и шестнадцать из двадцати охранников вместе со своим капитаном, которых оставил король охранять поместье. И никого больше. Из шестнадцати человек только двенадцать могли носить оружие. Эти люди охотились, чтобы прокормить себя, и трое за два месяца из них были убиты, а пятеро тяжело ранены сваленным лесом. У капитана была сломана нога. Староста, которого послал король, погиб. Он утонул вместе с одним из охранников, когда рыбачил.