Слабо в меня влюбиться? (СИ) - Прай Кэрри - Страница 34

– Если хочешь знать, это была лучшая ночь в моей жизни! – хвалюсь чёрт знает чем, как та маленькая девчонка.

– Рад за тебя! – усмехается Ян, морщась от сильного ветра. – И чем же он тебя покорил? Умением снимать носки перед делом?

Колкие льдинки впиваются в щёки, подобно миллиону причин, чтобы прекратить бессмысленную войну.

Но отступать мы не умеем.

А ведь кому-то стоило попробовать.

– Он был прекрасен, – продолжаю лгать с выражением, то и дело обгоняя Льдова на лестнице. – Таким аккуратным, чувственным, нежным…

– Да ну? Свят и на такое способен?

– До сих пор не могу избавиться от сладкого головокружения, – во мне без аллюзий погибает актриса. – Как вспомню его сильные руки на своих…

– Так, ну хватит! – сдаётся Ян и, вцепившись в синтепоновые грудки, увлекает меня в угол площадки. – Меня сейчас стошнит от твоей брехни, – шипит он.

– Но я не лгу, – сбавляю пыл, под тяжестью сверлящего взгляда. – Не веришь, так спроси у Аристова, – предлагаю опрометчиво, всем сердцем надеясь, что он не сделает этого.

– Уже спросил, – стреляет Ян. – И его история получилась весьма увлекательной. На что ты только надеялась? Что я поверю в эту чушь? Окстись, Бойко. Я не первый год тебя знаю.

И вот он снова на шаг впереди. Очередной мой план разбился вдребезги.

– А этот год станет последним, – будучи поверженной, вбиваю колышек в покрытое льдом сердце.

– Что ты сказала?

В руках нет сил, но мне удаётся его оттолкнуть.

– Мы больше не друзья, – проговариваю с фантомным стеклом в горле.

Невозмутимость Льдова, наконец, поддаётся эмоциям. Парень явно сбит с толку, но прячется под маской гнева.

– Ты хорошо подумала? – переспрашивает он с вызовом.

– Нечего тут думать. Я всё решила.

Я с тобой не играю

  – Осторожно, Лера, ведь после взять слова обратно не получится, – терроризирующим тоном предупреждает Ян, мечась по лестничной клетке, как взбушевавшийся зверь. – Только не в это раз. Нет.

Смотрю себе под ноги в страхе поднять глаза. Боюсь увидеть его другим – разъярённым парнем, посчитавшим меня предателем, чужим, не своим.

Брошенное в сердцах решение – не искреннее желание, а лишь попытка выйти на мировую тропу. Мы определённо заблудились в лабиринтах спора и теперь неумолимо теряем друг друга. Но Льдов как будто бы не понимает этого…

– Ты слишком далеко зашла в своих провокациях, – продолжает отчитывать Ян, наверняка надеясь на покорное отступление.

Однако я упрямо стою на своём. Через силу. Наперекор душащей грусти.

– Я нисколько не шучу, если ты об этом, – отвечаю сухо, пусть внутри истошно кричит сердце. – Так не может больше продолжаться.

Обернувшись, Льдов замирает на месте. Его цепкий взгляд прожигает во мне дыру. Он практически не дышит. Мои слова для него как пощёчины.  

– Не играй со мной, Бойко. Пути назад не будет, – последнее предостережение, как скрытая просьба одуматься.  

– Верно. Нам нужно двигаться вперёд. Но уже не в качестве друзей.   

Лицо Яна расплывается в широкой улыбке, в которой нет ни капли сожаления. Его нисколько не пугает сказанное, скорее заводит.

Он вообще меня слушал?

– Кто-то должен был сделать первый шаг, – проговаривает Льдов беспечно, хотя минутой ранее готов был взорваться. – Поздравляю, Лера. В самой сложной задаче ты меня обыграла. Что ж, оставим сантименты, – говорит он так, будто намеревается уйти.

И это всё? Он просто так уйдёт? Не попрощавшись? Не воспротивившись?

– И если мы теперь не друзья, то я без всяких угрызений совести могу сделать это...

Я судорожно вздыхаю, когда губы Льдова касаются моих. Поцелуй выходит мягким и удивительно нежным. Трепетным и аккуратным. Жар проносится по груди от еле ощутимых прикосновений. Таких дразнящих, испытывающих, требующих зайти дальше. Сопротивляться им не находится сил, ведь я сама жажду большего.

Поддавшись вперёд, я целую его в ответ, но уже по-настоящему. Запускаю руки в густые волосы, прижимаю крепче. Ищу опору во всём – стене, крепких плечах, шее, – ведь коленки уже подкосились, а мысли беспощадно кружат голову.

Но словно получив взаимность, Ян неспешно отступает.

– Теперь скажи мне, что готова от меня отказаться, – шепчет он, обжигая дыханием ухо. – Соври, что тебе не понравилось и ты никогда не захочешь этого повторить. Давай же, Лера. Скажи это.

 Молчу, потому что лишена дара речи. Молчу, потому что уже обожаю это чувство. Молчу, потому что проиграла.

– Спокойной ночи, не подружка, – с томной улыбкой произносит Ян, прежде чем лишить меня тепла и уйти. Наперёд зная, что эта ночь будет какой угодно, но только не спокойной.

Прихожу в себя лишь спустя несколько минут. Щёки по-прежнему пылают огнём, сердце разбухает от переизбытка эмоций.

Но даже сейчас, я не могу избавиться от тревожного чувства, что игра продолжается, а опьяняющий поцелуй – лишь часть хитрой стратегии. Ещё сложнее проигнорировать то, что Свят подставил меня. Разболтал Яну о ночи, которой в помине не было, да и быть не могло.

Неужели, Аристов и Льдов теперь за одно?

Лера 

Пожалуй, я бы всё отдала, чтобы вернуть то время, когда наши с Яном отношения ограничивались взаимными подколками и не выходили за пределы споров.

Теперь же всё перевернулось вверх тормашками.

Его запросы зашкаливают. Льдову мало моего общества, ему сразу сердце подавай! Или всё-таки тело? Не настолько же Ян псих, чтобы не понимать очевидного — не выгорит у нас. Так пятки слегка поджарит, чтобы потом веселее было разбегаться, с упрёками и уже точно навсегда.

Слово-то какое страшное — навсегда. Не хочу туда. И назад ничего не отмотать. Тупик.

Может, дать ему, что он хочет? Пусть выиграет в споре, а я его не прощу. Наверну по ведру мороженого на каждую стадию принятия, и единственной моей проблемой станут лишние килограммы. Решаемой, между прочим! А не вот это вот всё...

Господи, скоро я устану от неопределённости даже больше, чем бояться его потерять.

Я абсолютно не понимаю, что делать, более того, больше не представляю нас друзьями. Вообще! Как можно дружить с тем, чьи губы травят как никотин?! Их постоянно хочешь... и хочешь... и хочешь! Конца-края этому голоду нет. А в груди-то горит всё, жжётся, полыхает! Это больно.

Ненавижу его. Вот зачем он меня на себя подсадил? Я этого не просила!

Соври, что тебе не понравилось и ты никогда не захочешь этого повторить. Давай же, Лера. Скажи это.

Ян так уверенно поставил мне диагноз. Хотя чему удивляться? Не я первая и последней, увы, тоже буду не я. Но… почему мне показалось, что где-то в глубине его глаз промелькнула едва различимая насмешливая горечь? Впрочем, это ничего не меняет.

Сегодня я не открыла ему дверь квартиры, а завтра выставлю прочь из мыслей.

Прости, Льдов, но мы друг другу не по зубам.

Так и иду по пустому коридору, повторяя это про себя как мантру.

Чего я совсем не ожидаю, что, войдя в аудиторию, увижу Яна в компании Аристова. Разные как инь и янь, оба парня с одинаковым увлечением обсуждают музыку. В ухе у каждого по наушнику, головы синхронно покачиваются в такт басам — спелись, черти. Во всех смыслах спелись!

Все слова, заранее продуманные для дальнейшего более чем честного разговора, моментально сдувает из головы. От жгучей злости, ударившей по вискам кувалдой, накрывает мигрень.

— Вы оба — предатели.

И если Свята моё заявление вгоняет в тотальный ступор, то Льдов невозмутимо делает шаг вперёд, но только лишь затем, чтобы расслабленно просунуть руки в передние карманы джинсов.

— Теперь ты и к друзьям меня ревнуешь?

— Нет, — отвечаю резко, нервным жестом поправляя оттягивающий плечо рюкзак. Оправдываться нет никакого желания, как и понизить хоть на полтона голос. — Меня поражает твой цинизм. Друг, значит. Вот как... Лучший способ контролировать соперника, это заставить его грести в одной с тобой лодке, да, Льдов? А ты, Свят? Ты не Воин света. Ты — находка для шпиона! Тебя разве не учили, что с посторонними интимное не обсуждают?