Лишние дети - Костелоу Дайни - Страница 17

Несколько минут она внимательно изучала документы, читала каждый пункт договора и в конце концов убедилась, что у мисс Хопкинс действительно имеются права, о которых она заявляет. У нее есть право немедленно забрать Риту и Рози Стивенс из школы и поселить их в приют «Нежная забота», и ни мисс Хэссинджер, ни кто-либо другой не смог бы помешать ей. Еще несколько мгновений директриса тупо смотрела на отпечатанные на машинке страницы. Что наделала эта идиотка миссис Шарплс… или Стивенс… или Рэндалл, как ее там еще? Что она наделала! Как могла она отказаться от прав на собственных детей?!

Мисс Хэссинджер всегда считала Мэвис хорошей матерью. Дети ходили в школу чистыми, опрятными, причесанными, прилично одетыми и обутыми, и всегда были сыты. Рози очаровывала всех белокурыми кудрями и голубыми глазками, а Рита была решительной и умной, хотя и немного упрямой, как считала ее мать. Мэвис неплохо справлялась даже после того, как потеряла на войне мужа. Мисс Хэссинджер понимала, как нелегко быть матерью-одиночкой. Почему же сейчас она сдалась? Теперь, когда у нее появился новый мужчина, который мог бы помочь ей воспитывать детей?

— А нельзя ли отсрочить это событие? — спросила она мисс Хопкинс. — Это все так неожиданно. Не знаю, готовы ли Рита и Рози к подобным переменам. Им все объяснили?

— Об этом вам теперь не нужно беспокоиться, — ответила мисс Хопкинс. — Вы больше за них не в ответе, теперь это наша забота. — Она пристально посмотрела на директрису. — Не будете ли вы так любезны, мисс Хэссинджер, позвать сюда детей?

Мисс Хопкинс откинулась на спинку стула и приготовилась ждать. Она вспомнила, как несколько дней назад Джимми Рандалл впервые появился в ее офисе и положил подписанные бумаги ей на стол.

— Отправьте этих детей в приют, — сказал он и повернулся, чтобы выйти из комнаты.

— Одну минутку, мистер… э-э… — мисс Хопкинс взглянула на лежащие перед ней документы.

— Рэндалл.

— Мистер Рэндалл, простите, но я ничего не понимаю. Что это за бумаги?

— Мы хотим, чтобы этих детей отправили в приют, — повторил он. — В доме для них нет места, к тому же родился еще один ребенок, и мы не сможем заботиться сразу о троих. Жена уже приходила к вам. Вы дали ей бумаги. — Он указал на документы, которые бросил на стол. — Это они. Все подписано.

— Извините, мистер Рэндалл, но так просто это не делается. Недостаточно принести подписанные бумаги. Каждый такой случай следует тщательно рассмотреть, и я должна понять, найду ли место для этих девочек, и еще…

— Но дело срочное, — прервал ее Джимми Рэндалл. — Жена в больнице с грудным ребенком, и когда она вернется с ним домой, девочкам негде будет жить. Я хочу сказать, даже сейчас за ними никто не присматривает. Я целый день на работе, некому приготовить им ужин и все такое. Я возвращаюсь совсем поздно. Это плохо.

— А никто из родственников не может вам помочь? — спросила мисс Хопкинс. — У вас ведь есть родные?

— Нет, — твердо ответил Джимми. — Никого нет.

Он посмотрел на женщину, сидевшую напротив него за столом. Она была толстой и уродливой, ее голову украшала прическа, похожая на птичье гнездо с двумя торчащими в разные стороны палками. Джимми не испытывал теплых чувств к подобным дамам. Ему захотелось крикнуть: «Ты, жирная корова, пристрой куда-нибудь этих детей, да поживей! Это ведь твоя работа». Но нужно было соблюсти приличия и все поскорей уладить до того, как Мэвис вернется домой и передумает.

Он глубоко вздохнул и, подавив рвущуюся наружу ярость, спокойно произнес:

— Я беспокоюсь о падчерицах. Разве хорошо, что они предоставлены сами себе? Их мать подписала бланки, которые вы ей дали. Нужно уладить это как можно скорей для их же блага.

— Что ж, пожалуй, я соглашусь с вами, — сказала мисс Хопкинс. — Нехорошо оставлять детей одних без присмотра. Я наведу кое-какие справки. У вас есть телефон? Нет? Ну, тогда зайдите завтра, и я расскажу вам, что можно сделать для бедных малышек.

Мужчина встал, попрощался и вышел из комнаты. Мисс Хопкинс больше не пыталась его остановить. Если честно, она даже обрадовалась, что разговор закончился. Этот посетитель немного напугал ее. Все, что он говорил, звучало вполне разумно, но в манере, с которой он произносил свои речи, она почувствовала скрытую ярость.

Мисс Хопкинс тщательно проверила документы. Да, все правильно: свидетельства о рождении девочек и подпись матери в нужных местах.

Она сняла трубку, набрала номер приюта «Нежная забота» и спросила мисс Ванстоун.

— У меня на примете двое детей, которых хорошо бы поселить в вашем доме, — сообщила мисс Хопкинс после обмена любезностями. — Помните, я рассказывала вам о женщине, которая приход ила ко мне и просила забрать ее дочек?

— Да, помню, — откликнулась собеседница. — Ну так что?

— Их отчим только что принес бланки, заполненные и подписанные матерью. Девочки могут хоть сегодня поселиться у вас в доме, если вы найдете для них место.

— Понятно, — задумчиво произнесла мисс Ванстоун.

«Если все документы правильно заполнены и подписаны, — размышляла она, — значит, я стану опекуном этих детей… И это означает, что…»

— Все бумаги заполнены правильно, мисс Хопкинс? — поспешила уточнить она. — По опекунству и по усыновлению?

— Да, — радостно ответила мисс Хопкинс. — Осталось только вписать ваше имя и адрес «Нежной заботы».

— А как быть с Комитетом по правам ребенка?

— Дорогая мисс Ванстоун, — проворковала мисс Хопкинс, — насчет этого можете не беспокоиться. Этот вопрос я решу, проблем не будет.

На следующий день Джимми Рэндалл вновь появился в отделе по делам детей, и его сразу же провели в кабинет мисс Хопкинс.

— Мистер Рэндалл, у меня для вас хорошие новости, — сказала она. — Мне удалось договориться о том, чтобы ваших дочерей…

— Падчериц, — поправил Джимми.

— Ваших падчериц поселили в прекрасный детский дом «Нежная забота». Никогда не слышали?

— Нет.

— Ну, — продолжила мисс Хопкинс, немного смущенная столь резким ответом, — это учреждение находится под эгидой благотворительного фонда, учрежденного дамой по имени мисс Эмили Ванстоун. О детях там очень хорошо заботятся, их воспитывают, учат хорошему…

— Когда они смогут туда переехать? — перебил Джимми.

Мэвис сказали, что, вероятней всего, она вернется домой после выходных, и он хотел, чтобы Рита и Рози исчезли до того, как их мать окажется дома.

— Как только я буду уверена, что это в интересах детей и что их мать не…

— Их мать уже подписала бумаги! — огрызнулся Джимми, стараясь сдержать закипавшую ярость. Чего еще от него хочет эта дура?

— Да, это так, — согласилась мисс Хопкинс, — но…

— Так когда они смогут переехать в детский дом? Сегодня? Завтра?

— Я договорилась, что их привезут туда завтра, если вам это удобно.

— Завтра, — повторил Джимми, сверкнув глазами.

— Все вещи нужно упаковать в один чемодан, — продолжила мисс Хопкинс. — Можете привезти их сюда завтра после школы…

— Я не смогу их привезти, — резко перебил ее Джимми. — Завтра днем я буду на работе и не смогу уйти в середине дня. Вам придется самой их забрать. Заберите их из школы и отвезите туда, в «Нежную заботу». Чемодан я заброшу сюда утром.

Мисс Хопкинс молчала, и он резко добавил:

— Все нужные бумаги подписаны. Жена уже отказалась от этих детей.

И вот теперь мисс Хопкинс сидела в кабинете директора в ожидании новых подопечных, которых собиралась отвезти в приют. От нее не укрылось, как расстроилась директриса, но что с того? Она увезет отсюда девочек Стивенс, выполнит свой долг, поселит их в «Нежную заботу»; там они будут в безопасности, подальше от жуткого мужчины — своего отчима — и их никчемной матери. Мисс Хопкинс прямо излучала добродетель, ожидая появления девочек.

В дверь постучали, и вошла школьная секретарша.

— Рита и Рози Стивенс, мисс Хэссинджер, — сказала она, как будто директриса в первый раз видела девочек, и мягко подтолкнула их вперед.