Романтические приключения Джона Кемпа - Конрад Джозеф - Страница 3

— Приходите сегодня вечером заслужить помилование…

— Генерал чертовски зол на вас.

Лейтенант Феро внезапно остановился на краю тротуара и воскликнул с таким чистосердечием в голосе, что нельзя было усомниться в его искренности:

— Да за что, черт побери! За что же?

Наивность этой бурной гасконской души проявилась и в том жесте, каким он, схватившись обеими руками за голову, сдавил ее, словно опасаясь, чтобы она не лопнула от напряжения.

— За дуэль, — коротко ответил лейтенант д’Юбер. Его невероятно раздражало это упорное шутовство.

— За дуэль? Как!

Лейтенант Феро впал из одной крайности удивления в другую. Он опустил руки и пошел, медленно передвигая ноги, пытаясь примирить эту непостижимую новость с собственными переживаниями. Это оказалось невозможным. Он разразился негодованием:

— А что же, я должен был позволить этому штафирке, этому капустнику марать своими сапожищами мундир седьмого гусарского?

Лейтенант д’Юбер не мог остаться совершенно безучастным к изъявлению столь естественных чувств.

"Этот молодчик явно сумасшедший, — подумал он, — однако в том, что он говорит, есть какая-то доля смысла".

— Конечно, я не могу судить, насколько вы в данном случае правы… — начал он успокаивающим тоном. — Возможно, что генерал не совсем точно осведомлен. Но эта публика все уши прожужжала ему своими жалобами.

— А! Так, значит, генерал неточно осведомлен, — забормотал Феро, все больше и больше прибавляя шагу, по мере того как возрастал его гнев на эту несправедливость судьбы. — А! Он не совсем… И он сажает меня под строгий арест, и черт знает, что еще меня ждет впоследствии!

— Не взвинчивайте себя зря. Родственники этого вашего противника люди очень влиятельные, поэтому так все и обернулось. Генерал вынужден был немедленно принять меры в ответ на их жалобу. Я не думаю, что он собирается проявить по отношению к вам чрезмерную строгость, но самое лучшее, что бы вы могли сейчас сделать, — это не попадаться ему на глаза.

— Премного обязан генералу, — пробормотал, стиснув зубы, лейтенант Феро. — Может быть, вы скажете еще, что я и вам должен быть также благодарен за то, что изволили ловить меня в гостиной у дамы?..

— Откровенно говоря, — перебил его лейтенант д’Юбер, рассмеявшись от души, — я полагаю, что да. Мне пришлось изрядно побегать, прежде чем я узнал, где вы находитесь. Нельзя сказать, чтобы это было надлежащее место при данных обстоятельствах. Если бы генерал застал вас и увидел, как вы строите глазки богине храма сего, воображаю, что бы это было! Он терпеть не может, когда ему жалуются на его офицеров, и вам это известно. Ну, а уж тут ваше поведение показалось бы ему явной бравадой.

Оба офицера подошли к дверям дома лейтенанта Феро, Лейтенант Феро обернулся к своему провожатому.

— Лейтенант д’Юбер, — сказал он, — мне надо вам кое-что сказать, на улице это не совсем удобно. Не откажитесь войти.

Хорошенькая девушка открыла им дверь. Лейтенант Феро стремительно прошел мимо, а она подняла испуганные, недоумевающие глаза на лейтенанта д’Юбера, который только слегка пожал плечами, следуя за ним с явной неохотой.

Войдя в свою комнату, лейтенант Феро отстегнул портупею, швырнул свой новый доломан на постель и, сложив руки крестом на груди, круто повернулся к вошедшему за ним гусару.

— Не воображаете ли вы, что я способен покорно подчиниться несправедливости? — вызывающе спросил он.

— Послушайте, будьте благоразумны! — попытался уговорить его лейтенант д’Юбер.

— Я благоразумен. Я совершенно благоразумен, — отвечал тот со зловещим спокойствием. — Я не имею возможности потребовать у генерала отчета в его поведении, но вы за свое мне ответите.

— Я не в состоянии слушать эту белиберду! — промолвил лейтенант д’Юбер с несколько презрительной гримасой.

— Ах, это, по-вашему белиберда? А мне кажется, что я выражаюсь вполне ясно. Разве что вы перестали понимать французский язык!

— Что вы хотите сказать, черт побери?

— Я хочу, — внезапно завопил лейтенант Феро, — обрубить вам уши, проучить вас, чтобы вы в другой раз не лезли ко мне с вашими генеральскими приказами, когда я разговариваю с дамой!

Мертвая тишина наступила в комнате вслед за этой полоумной тирадой. Из открытого окна лейтенанту д’Юберу слышно было деловитое щебетанье птичек в саду. Сдерживая себя, он сказал:

— Ну что ж, если вам угодно говорить со мной таким тоном, я, разумеется, буду к вашим услугам в любую минуту, когда вы получите возможность заняться этим делом. Однако я не уверен в том, что вам удастся обрубить мне уши.

— Мне угодно заняться этим немедленно, сию же секунду! — в бешенстве вскричал лейтенант Феро. — Если вы воображаете, что вам удастся расточать чары вашей грации в салоне госпожи де Льонн в мое отсутствие, так вы изволите жестоко ошибаться.

— Нет, в самом деле вы невозможный человек! — отвечал лейтенант д’Юбер, начиная раздражаться. — Генерал дал мне распоряжение посадить вас под арест, а вовсе не крошить вас в котлету. До свидания! — И, повернувшись спиной к маленькому гасконцу, он направился к двери.

Однако, услышав за своей спиной весьма отчетливый звук извлекаемой из ножен сабли, лейтенант д’Юбер вынужден был остановиться.

"Черт возьми этого полоумного гасконца!" — подумал он, круто оборачиваясь и спокойно оглядывая лейтенанта Феро в его воинственной позе с обнаженной саблей.

— Сию же секунду, немедленно! — вне себя вопил Феро.

— Вы слышали мой ответ, — сказал лейтенант д’Юбер, прекрасно владея собой.

Сначала он был просто раздосадован и даже несколько заинтересован происходящим, но сейчас лицо его омрачилось. Он всерьез спрашивал себя, как же ему теперь удастся уйти. Немыслимо бежать от человека, который гонится за тобой с обнаженной саблей в руке. А драться с ним — об этом не могло быть и речи. Помолчав, он сказал именно то, что он думал:

— Оставьте это! Драться с вами я не буду: я не желаю ставить себя в дурацкое положение.

— А, так вы не желаете? — прошипел гасконец. — Вы предпочитаете остаться в подлецах? Вы слышите, что я вам говорю? Подлец! Подлец! Подлец! — орал он, приподнимаясь на носках, и лицо его с каждым возгласом все более и более наливалось кровью.

Лейтенант д’Юбер сначала сильно побледнел, услышав это неаппетитное слово, а потом вдруг вспыхнул до корней своих белокурых волос.

— Но вы не можете даже выйти отсюда, чтобы драться, — вы под арестом! Вы просто с ума спятили! — сказал он с гневным презреньем.

— У нас есть сад. Там хватит места, чтобы уложить ваш длинный остов! — захлебываясь, крикнул Феро с такой яростью, что гнев его хладнокровного противника даже несколько остыл.

— Но это же сущая нелепость! — возразил д’Юбер, обрадовавшись тому, что он хотя бы на данную минуту нашел какой-то выход. — Мы ведь не можем сейчас достать никого из наших товарищей в качестве секундантов. Это бессмыслица.

— Секундантов? На черта нам секунданты! Не нужно никаких секундантов! Нечего вам беспокоиться о секундантах! Я пошлю сказать вашим друзьям, когда я с вами покончу, чтобы они вас где-нибудь там закопали. А если вам угодно свидетелей, я велю сказать этой старой деве, чтобы она высунулась в окошко. А! Постойте! Тут у нас есть садовник. Он вполне сойдет. Глух, как пень, но глядеть может в оба. Пошли. Я вам покажу, штабной офицеришка, что носиться с генеральскими приказами — это не всегда детская шуточка, нет-с!

В пылу этого словоизвержения он отстегнул свои пустые ножны, швырнул их на кровать и, опустив саблю концом вниз, зашагал мимо остолбеневшего лейтенанта д’Юбера с криком:

— Следуйте за мной!

Едва он распахнул дверь, раздался слабый возглас, и хорошенькая девушка, которая подслушивала у замочной скважины, отскочила в сторону, закрыв глаза руками. Феро как будто и не заметил ее, но она бросилась за ним и схватила его за левую руку. Он стряхнул ее руку. Тогда девушка бросилась к лейтенанту д’Юберу и вцепилась ему в рукав.