Небо и Земля - Дивов Олег - Страница 28

– Да он с самого начала всё понял, – объяснила Линда. – И никак не может решить, сразу колоться или чуть погодя. Вот, душу отводит, ловит свой кайф, рычит на начальство. Моментом пользуется, крысняк мелкий.

– А-а… А Россию ты, Изя, лучше не трогай. Здесь точно не Россия, здесь люди живут. А вот из-за таких, как ты, от группы F может остаться груда металлолома. Давай рассказывай, кто ты есть на самом деле. А то у нас времени в обрез. И про мусоропровод я не шутил, клянусь.

– Я потом буду всё отрицать, – повторил Изя.

– Ну, заладил, yolkee-palkee! Изя, мне плевать, что ты скажешь потом. Мне важно знать правду.

– А потом вы меня убьёте!

– Не обязательно.

– Это как? – удивился Изя.

– Нам тоже нужны свои люди в Адмиралтействе, – объяснил Рашен. – Между прочим, сколько они тебе платят?

– Да уж побольше, чем вам… – признался Изя.

– Нет, – отрезал Рашен. – Я тебе могу заплатить по самой высокой ставке. Если мы договоримся, так уж и быть, выйдешь отсюда живым.

– Я вам не верю, – заявил Изя твёрдо. – Вы, русские, нас арабам продали. А потом весь мир – китайцам. И Россию продали. И меня сначала купите, а потом тоже продадите. Русские самая хитрожопая нация на свете. Пусть мне гарантии дает господин Эссекс, но только не вы…

Рашен на протяжении этой глубокомысленной проповеди стоял неподвижно и даже в лице не переменился. Но когда Изя замолк, адмирал сделал резкое, почти неуловимое движение правой рукой. В кабинете раздался негромкий хлопок. Подголовник Изиного кресла разлетелся в клочья, и что-то с глухим шлепком ударило в стену.

Изя медленно поднял руку, потрогал разорванное ухо, поднёс окровавленную ладонь к лицу, и взгляд его остекленел.

Звонко щёлкнуло: это адмирал спустил взведённый курок, придерживая его большим пальцем.

На глазах у Изи выступили крупные слёзы.

Рашен не спеша убрал в набедренный карман маленький чёрный пистолет.

– Пытки выдержишь, жидёныш? – спросил он почти ласково.

– Матерь Божья… – прошептал Изя, рассматривая свои трясущиеся пальцы, с которых капала на пол кровь.

– Бога нет, – заметил Рашен. – Во всяком случае, для тебя.

– Бог есть ненависть, – сказала Линда. – А тебе сейчас, Изя, позарез нужна любовь. Кстати, господин адмирал, я вам не разрешала тут стрелять.

– Залатай ему ухо по-быстрому, – приказал Рашен. – И не возникай. Шутки кончились. Мы на военном положении уже почти час. Застрелю любого, кто мне не понравится.

– Почему военное?.. – громким шёпотом спросил Вернер.

– На Марс идём, – проворчал Эссекс. – Контрабанду душить. Полицейских недостает, видите ли.

– Господин адмирал! – позвал Вернер. – Разрешите? Так, может, я?..

– Иди, Andrey, – кивнул Рашен, не оборачиваясь. – Продолжай работу. И от души благодарю. Потом увидимся.

– Есть, – Вернер кивнул Эссексу, подошёл к двери, нажал кнопку и испуганно отшатнулся. В коридоре стоял такой оглушительный мат, какого не бывает, наверное, даже в бою. Это орал коммандер Жан-Поль Боровский. Мальчиками для битья выступала охрана, героически не пуская старпома к переговорному устройству на двери.

– Что ещё такое?! – рявкнул адмирал, перекрывая командным рёвом вопли в коридоре. – Пропусти!

– Б-л-лядь! – выдохнул Боровский, продираясь сквозь охрану. – Ой, виноват, сэр! У нас ЧП. Мне Линда нужна позарез. А у вас тут… Виноват, сэр! Я лучше потом.

– Какое ещё ЧП? Зачем тебе Линда? У кого там крыша съехала?

– Старший навигатор Фальцфейн, сэр! Дважды отказалась выполнять приказ, а потом взяла и… Разрешите без подробностей. Острый психоз, если по-простому.

Из-за перегородки высунулась Линда с баллоном анестетика в руке.

– Давно пора, – заметила она.

– Это какая Фальцфейн? – оживился Эссекс. – Куколка такая светленькая, с круглой попкой?

– Да нет, – отмахнулся Рашен. – Светленькая – это наша Кенди. А Фальцфейн шатенка. Ты её не знаешь.

– Мы её пока наркотой жахнули, – сказал Боровский извиняющимся тоном. – Но боязно что-то. Вдруг очнётся…

– Линда занята, – отрезал Рашен. – А Марго – расстрелять nahui. Не до неё сейчас.

– Чего? – вылупился на адмирала Боровский.

– Пойдёмте, Жан-Поль, – сказал Эндрю, обнимая старпома за талию и вытаскивая в коридор. – Видите же, заняты люди.

– Как это – расстрелять? – пробормотал Боровский.

– Nahui, – объяснил Рашен. – И дверь закрой.

В коридоре старпом обвёл потрясённым взглядом охрану. У бойцов, которые разговор прекрасно слышали, тоже вид был так себе.

– Мужики, – спросил Боровский, – а вы расстреливать умеете?

Мужики обалдело переглянулись. Кто-то нервно хихикнул.

– Может, обойдётся… – неуверенно заметил старший охраны Эссекса, довольно симпатичный здоровяк-капитан.

– И не надейся, – печально сказал один из телохранителей Рашена, украдкой подмигнув Боровскому. – Если бы Задница приказал, тогда ещё туда-сюда. А тут – сам Рашен. Наш патрон слов на ветер не бросает. Давай поднимай архив, уточняй процедуру. Или спроси меня. Я – читал.

– А чего я-то? Почему не вы, например? – капитана прямо затрясло.

– А потому что, если нет палача, расстрельная команда минимум пятеро. Это чтобы крыша не потекла. Как раз ваш случай, пять стрелков, и ты – главный. Командовать будешь. Отмашку давать.

– Суки! – догадался капитан. – Разыгрываете, да?

– Не-а, – Боровский помотал головой.

Капитан широко открыл рот. Потом закрыл. Боровский ещё год назад был заместителем Рашена по боевой части и наводил ужас на всю группу F, пока не загремел в психушку с нервным истощением. Иначе он был бы уже контр-адмиралом, и все об этом помнили. До сих пор единственным кораблём, на котором Боровского не боялись, оставался «Пол Атридес». Здесь коммандер был просто лапочка. Но едва он появлялся где-то ещё, как все разбегались. Даже вооружённая охрана. Ходили слухи, что Боровский отсидится на «Тушканчике» немного, а потом Рашен вернёт этого маньяка на организационную работу. И когда он снова примется дрючить экипажи и гонять корабли… Лучше уж война.

А его друг и начальник адмирал Рашен, весьма опасный человек, говорят, когда-то собственноручно кого-то шлёпнул. За неповиновение.

– Готовьтесь, капитан, – жёстко приказал Боровский. – Инструктируйте своих людей. Печально, конечно, но что поделаешь… Нам в походе балласт ни к чему.

– Значит, вы это серьёзно… – упавшим голосом пробормотал капитан.

– Вы же слышали приказ – расстрелять.

– Но я подчиняюсь начальнику штаба лично, и…

– Не придуривайся, ладно? – мягко перебил Боровский. – Ты на моём корабле. Все, чем могу помочь, это вместо расстрела посадить тебя в карцер. И доложить контр-адмиралу, что у его охраны – нежная и ранимая психика.

– А даже если так?! – взвился капитан. – Безоружного человека убить! Женщину!

Боровский пожал плечами.

– Это, конечно, совершенно не моё дело, но если бы меня спросили, я бы сказал… Боюсь, Эссекс тебя не поймёт. И Рашен тем более. Время-то у нас на борту – военное. Марго отказалась выполнить приказ, её – к стенке. Ты отказался выполнить приказ…

– Коммандер, вы тоже с ума сошли?!

– Почему обращаетесь не по Уставу? – посуровел старпом.

– Виноват, сэр. Но…

– Вы слышали, что приказал командир группы?

– Но…

– Повтор-р-ряю! – начал очень правдоподобно закипать старпом. – И больше не стану! Вы уже мне тут прекословили, молодой человек! Уже допустили грубость и нетактичное поведение! И что, вам мало показалось?!

– Ох…

– Нет, вы слышали или что, капитан? Оглохли, мать вашу?! Вы, блядь, на борту чего?! Военное, блядь, положение! Боевой корабль! Охр-р-рана! М-мать! После расстрела все немедленно в карцер! На сухой паёк! Так и доложите контр-адмиралу! Ответственный – вы, капитан! А я прослежу!

– Лучше всего сделать это в грузовом шлюзе, – негромко и очень спокойно подсказал Вернер. – Поставить Марго к внешнему люку, ба-бах, потом внутренний закрыть, а внешний открыть и дать продувку.