Девочка из прошлого (СИ) - Доронина Слава - Страница 44

— Правда больно. Вот сейчас говорю.

— Снимай футболку, Асадов. Посмотрю, что там у тебя.

Я чувствую, как начинают дрожать пальцы от мысли, что сейчас придётся к нему прикасаться. Надеюсь, он притворяется.

Динар стягивает ветровку, бросает её на стул, и через пару секунд рядом приземляется футболка. Волосы взъерошены, чёрные глаза блестят, грудь ритмично поднимается и опускается в такт дыханию. Господи, да за что это испытание? И кого я обманываю? Я хочу его. Безумно. Лучше бы чужого человека в дом привела, чем его. О чём я только думала, позволив ему остаться?

Ставлю видеоняню на стол и достаю из пакета мазь. Заставляю себя не рассматривать его плечи и грудь, но глаза снова задерживаются на шрамах. Их много. Сколько раз в него стреляли?

— Повернись, — прошу тихим голосом.

На спине, чуть ниже поясницы, виднеется красная полоса и проступающий синяк.

— Что ты делал?

— Упал.

Выдавливаю мазь на ладонь и растираю место ушиба. Сердце начинает отбивать бешеный ритм, когда я вожу кончиками пальцев по его коже. Желание прильнуть к Динару всем телом и обнять настолько велико, что начинает кружиться голова. Хочу почувствовать на себе его руки в ответ. Какая-то мука. Просто невыносимо. Прикусываю язык, чтобы не сказать ему, чтобы съезжал. Немедленно. Собирал вещи и уходил. Сама справлюсь с Тимуром. После операции и выписки из роддома ведь никого не было рядом, и ничего, справилась.

Я нажимаю на место ушиба чуть сильнее, увлёкшись потоком мыслей. Злюсь на себя, что испытываю к Динару чувства.

— Чёрт, Наташа, больно! — тихо и немного неровно произносит он.

— Как ты упал?

— В подвале разбирал. Я же уже говорил.

— И железки таскаешь, да?

— Я не закрепил как следует турник на стене. Крепления слетели. Упали с ним вместе. Он на меня. Придавило малость.

— Ты вроде взрослый мужчина, а иногда похож на глупого мальчишку. Здесь же всё старое. Что за безответственность, Динар? А если бы голову задело?

Замечаю ссадины на сгибе локтей. Неплохо, похоже, его прибило. Я закручиваю тюбик с мазью и убираю его обратно в пакет.

— Остальные части тела, надеюсь, не пострадали?

Динар поворачивается.  Усмехается, разглядывая моё лицо, и я заливаюсь краской.

— Ноги и голова целы? — уточняю на всякий случай.

Асадов молчит и жжёт своим взглядом. Опускает его вниз, и я всё же не выдерживаю. Прикрываю предательницу со стоящими сосками ладонями и мечтаю сбежать наверх, но Динар протягивает руки и привлекает меня к себе.

— Что ты делаешь? — дёргаюсь я.

— Нарушаю границы. Ты ведь на мои только что посягнула. Теперь моя очередь.

— Ты специально это сделал, да? Мог же сам втереть себе мазь в спину!

— Я не специально упал, — смеётся он.

— Ты понял, о чём я! Хватит надо мной издеваться!

Динар тянется рукой к моему лицу и гладит скулу. Я закусываю губу, и его взгляд тут же темнеет. Глаза становятся бездонными чёрными омутами.

— Зря, — выдыхает он. — Зря ты её постоянно кусаешь. — Наклоняется и впивается губами в мой рот.

Целует жадно, напористо. Раздвигает языком губы. Я кусаю его за язык, хотя прекрасно отдаю себе отчёт, что это лишь сильнее его раззадорит. Тело накрывает волной дрожи, когда он опускает руки с талии на ягодицы и сжимает их. Разум мутится. Не знаю, сколько времени мы целуемся, но в себя я прихожу, когда Динар, приподняв, сажает меня на стол и располагается между ног. Мысль о сопротивлении умирает в зачатке. Я мечтала об этом моменте. В глубине души очень часто. Тоска съедала меня по капле, и сейчас с каждым новым поцелуем и прикосновением сильных рук к моей коже я возвращаюсь к жизни, становлюсь прежней Наташей, которая до безумия влюблена в Асадова.

Он кусает мою шею, и из горла вырывается хриплый стон. Меня потряхивает, я чувствую, как внизу всё пульсирует от желания. Там очень влажно. Я хочу его. И боюсь отпустить себя. Зажимаюсь и пытаюсь отстраниться, вдохнуть воздух, который не отравлен им, но Динар не даёт этого сделать. Наматывает волосы на кулак и тянет вниз, открывая больше доступа для поцелуев. Оставляет засосы, помечает меня, и я отчётливо осознаю в этот момент, что обратной дороги нет.

— Посмотри на меня, — хрипло шепчет Динар.

Я на мгновение приоткрываю глаза и встречаюсь с чёрными взглядом, полным огня. Всё. Это конец. Моё падение. Динар хочет убедиться, что всё происходит сейчас по обоюдному согласию? По обоюдному. Внутри тянет и болит, когда он перестаёт касаться меня, лишь смотрит, и эти секунды длятся вечность. Я сама тянусь к его губам, и плевать, что будет потом. Сейчас я с ним, я — его Наташа, и всё так же безумно его люблю. И хочу. Всё в нём хочу. Мне не нужен никакой другой мужчина. Только он.

Асадов сдирает с меня майку. Прижимает к себе, кожа к коже, и я вспоминаю наш первый раз и свои ощущения в тот момент. Только сегодня они сильнее. В несколько раз ярче. Динар врывается в рот языком так нагло, будто уже имеет меня. Жёстко. Жадно. По-хозяйски. Я совершенно теряю себя в этих ощущениях, раскрываюсь для него. Шире развожу колени и льну к твёрдому телу, желая большего, желая почувствовать его внутри.

— Малышка, прости, но сейчас нежно не будет. Потом компенсирую.

Слышится треск ткани, и от шортов с бельём остаются лоскуты.

Плевать. Пусть оставляет отметины на коже. Только он вызывает такие эмоции и чувства, и мне не нужно с кем-то ещё пробовать, чтобы это понять. Только он… Асадов трогает пальцами влажные складки, водит по ним, словно дразнит. Из лёгких вырывается сдавленный хрип, и меня подбрасывает, как от удара током, когда он нажимает на клитор, массирует его большим пальцем. Происходящее кажется сном. Слишком хорошим сном. И если это так, то пусть я не проснусь. Горячие влажные губы ласкают шею и спускаются к груди. Зубами Динар прикусывает болезненно-твёрдый сосок и слегка оттягивает, а меня пробирает новой волной дрожи.

Всё вместе похоже на агонию. Я никого и никогда так не хотела. Динар рывком стягивает с себя спортивные брюки с боксерами и чертыхается. Запоздало понимаю почему. Мозги туго соображают.

— У меня нет презервативов, и я не использую никаких контрацептивов, — предупреждаю я.

— Я чист, Наташа. Лишь с тобой и женой был секс без защиты.

С какой из них, не хочу уточнять. Он ведь сказал, что с Катиной у него ничего не было. В это с трудом верится, но я хочу верить. Очень хочу верить и быть с ним.

— Только не в меня.

Тянусь к нему и кусаю за нижнюю губу. Динару окончательно срывает тормоза. Я чувствую слабую боль, когда он входит в меня до упора и замирает. Трясусь в его руках и часто дышу, меня затапливает волной ощущений, и всё, что я могу сейчас — хватать ртом воздух и цепляться за его плечи.

— Не сдерживай себя, — вырывается полувздохом, когда он начинает двигаться внутри меня.

— Маленькая... — хрипит Динар. — Он тебя совсем, что ли, не трогал?

Два свидания с поцелуями и несостоявшийся секс с Ильёй считаются? Правда, вслух ничего сказать не могу. Я не в силах облечь мысли в слова. Комната плывёт перед глазами, я царапаю его плечи до глубоких отметин, прекрасно помня, как ему это не нравится. Динар сбрасывает мою руку и нажимает ладонью на грудь. Спина касается холодной столешницы. Он врезается в меня очередью толчков, а в голове проскальзывает мысль, что завтра нам потребуется экстренно заказывать новый стол, потому что этот в любой момент может не вынести подобной атаки.

Я окончательно теряю связь с реальностью, стону и кусаю губы, чтобы ненароком не разбудить Тима, хотя мы на первом этаже, а дверь в детскую закрыта.

Чувствую брызги спермы на своём животе, а в следующее мгновение Динар наклоняется и целует меня. Глубоко, сладко, долго. До той поры, пока я снова не ощущаю его эрекцию, упирающуюся мне в липкий живот.

— Для старичка ты слишком быстро восстанавливаешься. Спину отпустило, да?

— В другом месте защемило, Наташа... Давно. И никак не отпускает.