Вероятность выживания (СИ) - Ануфриев Вячеслав - Страница 7

Подвигав ещё немного пальцами, мужчина с предвкушающим выражением лица оседлал бёдра лежащего безвольно тела, одновременно смазывая себя остатками масла, после чего приставил свой возбуждённый орган к нужному месту и надавил. Я так и не смог переместиться, поэтому сам процесс не видел и довольствовался общим планом. Санлис уже лёг сверху на спину женщины, повернув голову ко мне лицом, двигались лишь его бёдра, глаза были закрыты, а лицо выражало блаженство. Буквально через минуту его движения ускорились, а потом стали резкими, после чего мужчина, секунду назад сильно сжимающий свою жертву, расслабился, даже не делая попытки встать. Лицо Килики всё это время выражало полное безразличие к происходящему, она была в отключке, и похоже, надолго.

Я проснулся, и не открывая глаз, продолжал прокручивать недавнее видение. У меня и до этого были откровенные видения, но только с моим участием и очень скомкано, в этот раз я был лишь наблюдателем, и это было самое невероятное и возбуждающее зрелище, которое мне при всём желании не удастся забыть, даже несмотря на участвовавших в нём родственников. Я искренне надеялся, что это видение, как и остальные, отображало не то, что произойдёт, а лишь возможный исход событий, и никогда не будет воплощено, хотя главные действующие лица были явно моложе своих реальных копий лет на десять.

Солнце уже встало, скоро все проснутся, но разминку сделать успею, иначе мой молодой организм, естественным образом отреагировавший на возбуждающее зрелище, не успокоится. Ничего, скоро мой затянувшийся период воздержания закончится, осталось какая-то малость, пережить грядущие несколько дней, выжить и добраться до безопасного места.

Интерлюдия: Лорелл

Сад был прекрасен. Прекрасен даже по меркам самого садовника, с его обострённым чувством гармонии. На взгляд обычного обитателя дворца Азора он был настолько восхитителен, что, впервые увидев его, посетители замирали с открытым ртом, не в силах оторваться от созерцания. Лорелл всегда с гордостью смотрел на своё детище, которому он подарил семь месяцев своей жизни. Вот и сейчас, он с удовольствием осматривал дорожки из специально выращенной, невероятно мягкой травы, достаточно плотной, чтобы исключить соприкосновение идущего с землёй, одновременно поглядывая по сторонам и подмечая места, требующие его вмешательства.

Собственно, садом в обычном понимании этого слова этот клочок земли не был, скорее он мог называться диким лесом, гармонично сочетающим в себе и цветы, и деревья, и кустарники, образцы которых садовник понемногу добавлял в композицию. Переплетения трав, кустов и ветвей вызывали у смотрящего на них невероятное чувство завершённости и гармоничности, певчие птицы, вьющие гнёзда где-то внутри, грызуны и мелкие зверьки, совершенно не боящиеся никого, спокойно занимающиеся своими делами под взглядами посетителей, довершали картину. Насыщенный зелёный цвет сам по себе удерживал на себе взоры, изумительных оттенков цветы на этом фоне выглядели непередаваемо. У зашедших на территорию сада моментально улетучивались тревоги и дурные мысли, снисходило умиротворение и просветление.

Лорелл заприметил невысокую хрупкую фигуру у входа и двинулся к ней навстречу. Морина, дочь князя Азора, Филота и его жены Кираты, пожалуй, самая частая гостья садовника и его детища. Не так давно вернувшаяся из Ифинура, столицы королевства, где гостила полгода у своих родственников, правителей Менопритии, чьей частью было и княжество Азора. Весьма любознательное и разумное дитя для своих двенадцати лет. Садовнику очень импонировала её тяга к природе и прекрасному, когда-то и он был таким же. Впрочем, во многом он таким же и остался.

— Привет, дядя Лори, как ваши дела? — энергично махая одной рукой и улыбаясь, прокричала юная посетительница, — я не слишком рано? Очень хотелось покормить вкусняшками Пита!

— Все нормально, Мори, я же уже говорил тебе, можешь заходить сюда в любое время. — Морина была единственным человеком, называющим его "дядя Лори", и единственным человеком, кому он это позволял.

Пит, упитанный енот средних лет, услышав своё имя, вылез из норы, что была неподалёку от входа, и не спеша, с достоинством зашагал к мешочку, который сжимала в руке девочка.

Лорелл присел на невысокий камень с плоской верхушкой, покрытый мягким мхом, который гости использовали вместо скамейки. Пит с аппетитом хрумкал очищенными лесными орешками, ничуть не стесняясь брать их с левой руки девочки, при этом снисходительно терпя осторожные поглаживания правой рукой. "Забавно, что он никому, кроме неё и меня, не позволяет ни прикасаться, ни кормить себя с рук" — подумал садовник. — "Видимо, как и я, чувствует в этой пигалице какое-то сродство с природой. Забавно, можно было бы заподозрить в ней задатки природника, но я-то знаю не понаслышке, эти способности можно передать только по наследству."

Он вспомнил, как случайно оказался свидетелем диалога родителей девочки, которые разговаривали под магическим куполом и поэтому считали, что их никто не слышит. О тех вещах, которые он подчерпнул из разговора, Лорелл не собирался никому говорить, для сохранения таких тайн могли и аристократов под нож пустить, что уж говорить о простом садовнике. Однако, принять во внимание то, кем являлся настоящий отец Морины, было при общении с ней просто необходимо.

Тем временем, насытившийся лакомством и поэтому весьма довольный Пит, наполовину опустошив мешочек с угощением, лизнул ойкнувшую девочку в щеку, после чего, усевшись возле полупустого мешочка, закрутил ему верх передними лапами, и схватив после этого в зубы, неторопливо понёс остатки угощения к себе в нору.

— Ого, как он умеет! Дядя Лори, Пит оказывается очень умный! — удивилась Морина, не сводя восхищенного взгляда с довольного жизнью енота.

— Не такой уж он и умный, Мори. Когда мы играли в таврели, он ни разу не выиграл.

— Он и в таврели умеет играть?! Это же сложно! Даже я не могу запомнить правила, а он… — Девочка, переведя взгляд на садовника, осеклась, увидев его улыбку. — Вы же пошутили, да?

— Конечно, это шутка. — Теперь Лорелл говорил с серьёзным лицом. — Пит, играющий в таврели, как такое возможно? Все знают, что он предпочитает игру в кости. — Енот, раздумывающий над тем, заталкивать ли в нору мешочек целиком или не лениться и перетаскать в лапах содержимое, на его слова лишь фыркнул.

— Ха-Ха. Очень смешно. Я смотрю, вы сегодня в хорошем настроении? — Морина разместилась рядом на камне и хитро взглянула на садовника.

— В этом саду невозможно быть в каком-то другом настроении. — Лорелл улыбался, закрыв глаза и подставив лицо утренним лучам Светила. День только начинался, но уже обещал быть интересным.

— А можно задать вам личный вопрос? — Добавив вкрадчивости в голос, продолжила девочка.

— Конечно же можно. Абсолютно любой. — Не выходя из состояния созерцания, произнёс её собеседник.

— Что, прям любой-любой? — Удивилась Мори.

— Да. Вот если бы ты спросила "Можете ли вы ответить на личный вопрос?", ответ бы был другим.

— То есть, вопрос я задать могу, а ответа на него могу не получить? — Не унималась любопытствующая девочка.

— Именно. — Лорелл открыл глаза, прислушиваясь. До его чувствительных ушей донесся настораживающий звук откуда-то извне границ сада, кажется, со стороны города. Он продолжил вслушиваться в надежде, что звук повторится, и садовник сумеет его опознать.

— Как так вышло, что такой красивый мужчина, как вы, до сих пор не нашёл себе девушку?

Садовник открыл глаза, и повернув голову, посмотрел на свою собеседницу. Он догадывался, о чём пойдёт речь, но не думал, что спросят прямо, без обычной витиеватости. Её взгляд и серьёзное выражение лица дали ему понять, что Морина намерена разобраться в этом вопросе и отступать не будет.

— Красота — понятие относительное. Я предпочёл бы иметь более мужественную внешность. — Лорелл вспомнил, как ещё с детства легко мог сойти за девочку, и с возрастом, из-за хрупкой фигуры, сходство с женским полом только усилилось. Влияние крови матери ульвийки, на которую он был гораздо более похож, нежели на отца человека. Пшеничного цвета волосы и зелёные глаза, наряду со смазливым женским лицом, всегда привлекали внимание, становясь либо объектом насмешек, либо объектом поклонения. А когда в магической обучальне узнали, какая у него боевая форма, насмешки стали сильно преобладать. Ирония судьбы, салор — одно из самых опасных созданий, встреча с которым даже для отряда опытных охотников может быть фатальной. Но салор, как боевая форма, полностью бесполезен, поскольку перевоплощение в него для самого мага намного опаснее, чем для его противников. Потеря рассудка и сумасшествие — все маги с такой боевой магической формой заканчивали именно так, прямо во время боя, даже те, кто кичился особыми подготовками разума. Воспоминания о деньках, проведённых в обучальне магов, а потом об учителе-природнике, научившем Лорелла превращать свою слабость в силу, промелькнули в его голове, пока он слушал ответ собеседницы.