Лестница к Звездам (СИ) - Француз Михаил "Миха Француз" - Страница 59

Парень спускался медленно, но его всё равно никто не торопил. Стюардесса порывалась помочь ему, поддержать, но парень не принимал её помощь. Правда, делал это вежливо и с улыбкой, но всё же. Стюардесса не смела возражать — всё же VIP-клиент, летевший на этом лайнере первым классом. Таких торопить, тем более таким возражать не принято: хочет идти сам, пусть идёт. А то, что получается у него медленно, и из-за этого задерживается отправка лайнера на запасную полосу, экипаж не может закончить рейс, и посадочная полоса остаётся недоступной для других лайнеров — плевать. Клиент всегда прав… если это VIP-клиент. А этот парень был именно таковым.

Возле трапа уже ждал черный тонированный флаер бизнесс-класса, возле двери которого облокотившись на бок машины, стояла девушка в старомодной форме мужчин-шофёров для богатых персон: всё, как и положено, черные брюки, белая рубашка, черный пиджак и непременная черная фуражка. Даже черные перчатки на руках присутствовали.

Парень доковылял до флаера. Девушка с преувеличенно почтительным поклоном распахнула перед ним переднюю пассажирскую дверь флаера и, дождавшись, пока тот усядется и умостит свой костыль, закрыла дверь. После чего обошла флаер и сама уселась на место водителя, закрыла свою дверцу и завела мотор.

Тот ровно, мощно, но глухо и почти неслышно из-за шумоизоляции солона загудел, и флаер оторвался от бетонных плит покрытия космодрома.

— Это как же ты так умудрился-то? — хмыкнула девушка, когда порт остался далеко внизу и позади них.

— С лестницы упал. Споткнулся, — буркнул парень.

— Первый раз тебя в таком состоянии вижу, — заметила девушка. — Даже после боя с Демоном, ты выглядел куда лучше.

— Лестница длинная была. В четыре пролёта, — проворчал парень.

— А для Демона вы сколько «пролётов» готовите? — хмыкнула она.

— Восемь, — ответил он. Девушка присвистнула.

— Не перебор ли?

— Птичка его слишком боится, — пожал плечами парень. — Перестраховывается.

— Ну, он имеет на то основания, — чуть пожала плечами девушка. — В конце концов, две предыдущих встречи он пережил чудом. Третья явно будет финальной.

— Поэтому, поеду я, а не он. Пернатый на это время заляжет где-нибудь в самой дальней и глубокой выгребной яме вселенной.

— Оу, — дернула бровями девушка. Какое-то время помолчала. — Предупреждать рогатого будешь?

— Хм, — хмыкнул парень. — И хотел бы — не смог. Ты же помнишь, что он нам никаких координат для связи не оставил.

— Ну, было бы желания, а способ знак подать можно придумать. В конце концов, уже на месте-то не сложно какой-нибудь рекламный щит сообразить или письмецо на ресепшене.

— Вот именно: было бы желание, — криво и недобро ухмыльнулся парень своим перекошенным от пластыря, фиксирующего щеку, лицом. — А у меня такого желания нет. Пернатый не дурак. Любую фальшь почует мгновенно. Интуиция у него — это что-то! Буквально, звериное чутьё какое-то. Да и…

— И? — поторопила его девушка.

— Да и так не интересно будет. С рогатым в поддавки играть? Нет! Я буду работать в полную силу. Постараюсь сделать всё идеально. На полном серьёзе буду готовить фатальную ловушку. А уж вывернется он или нет…

— Договаривай, — усмехнулась девушка.

— Если он не вывернется, то я его уважать перестану, — пожал плечами и тут же поморщился парень. — Да и не нужен он мне больше, строго говоря. Если сдохнет — я не расстроюсь.

— Не нужен? — вскинула брови шофёрша. Парень кивнул.

— Что ж… — протянула она. — Кстати, куда летим?

— В клинику, — решительно ответил парень и нахмурился.

***

Всё та же светлая и чистая, даже в чем-то уютная больничная палата частной клиники. Приоткрытое окно, колышущаяся занавеска, цветок на подоконнике, тихо работающие аппараты, мерное пиканье осциллографа, неподвижный человек на кровати.

Тома медленно проковылял к стулу, стоящему возле кровати бессознательного пациента, и осторожно уселся на этом стуле, стараясь устроить ногу так, чтобы она не тревожила и не отвлекала. Бадик поставил перед собой и опёрся сложенными руками на рукоятку. Сверху на руки пристроил подбородок.

— Ну здравствуй, Момотару-кун. Что-то зачастил я к тебе, не находишь? — тихо и слегка грустно произнёс Тома, глядя на лицо лежащего человека. За прошедшие шесть лет его друг довольно сильно успел измениться: он вытянулся. Даже в коматозном и далее бессознательном состоянии он продолжал расти, тело формировалось. Его подростковая пухлость прошла. Всю лишнюю массу, что раньше так расстраивала владельца, организм пустил на его строительство. Парень исхудал. На лице его нынче была отчётливая, хоть и не очень большая бородка — местные нимфы в белых халатах постарались. Они не стали сбривать всю растительность, но изрядно её облагородили, следуя своему вкусу и представлению о прекрасном. То же можно было сказать и о причёске.

В целом, парень сейчас был значительно симпатичнее и привлекательнее, чем шесть лет назад. Единственное, что был неподвижен, бледен и болезненно худ.

Тома освободившейся от бадика рукой залез во внутренний карман пиджака и достал оттуда инъектор.

— Знаешь, по уму, да и по всем писанным и неписанным правилам различных требований безопасности, я должен был бы сходить в любую соседнюю палату и вколоть вот это левому человеку, чтобы проверить и посмотреть эффективность с возможной побочкой, выждать ещё хотя бы месяц, только потом вернуться сюда и вколоть вторую дозу тебе, друг мой… — парень вздохнул, глядя на инъектор в своих руках.

— Но… ты же знаешь: ум и осторожность никогда не были моими сильными сторонами, — грустно улыбнулся он. — Я и так уже слишком долго ждал. И я сделаю вот так… — с этими словами Тома оголил руку лежащего человека и приставил к плечу того инъектор, после чего нажал на кнопку. Инъектор тихонечко пшикнул. После чего Тома быстро и решительно, так, чтобы точно не передумать, оголил собственное плечо и пшикнул инъектором уже в него.

От двери раздался невнятный возглас удивления от стоявшей там, привалившись к дверному косяку Шины в шофёрской форме. Но лишь возгласом она и ограничилась. Даже от косяка не оторвалась.

— Понимаешь, Момотару-кун, я слишком устал. Ожидание выматывает… — Тома вздохнул и откинулся на спинку стула, прикрыл глаза. — А ещё… я не выдержу, если это убьёт тебя. Потерять в третий раз… нет. Пусть уж лучше это, если я окажусь не прав, убьёт нас обоих… или вылечит. Ладно, Момотару-кун, — вздохнул ещё раз Тома и поднялся со стула. Спрятал инъектор и взялся за костыль. — Я пойду. Увидимся теперь через месяц, после Ассамблеи. Если увидимся… Надеюсь, сможем при следующей встрече поговорить уже нормально… обсудим новые игрушки и твоих медсестричек.

Парень сделал несколько шагов от кровати.

— Шина… помоги мне, — попросил он девушку. — Что-то я себя неважно чувствую. Видимо, по голове мне досталось несколько сильнее, чем я думал.

— Конечно, — с готовностью подошла и подхватила парня под плечо Шина. — Куда теперь?

— Домой, — ответил Тома. — Завтра в десять часов мне надо уже садиться на рейс до Ривьеры. Так что сейчас я планирую просто выспаться. Всё-таки не слишком я люблю эти космические перелёты…

***

Глава 43

***

Слабость. Жестокая слабость накрыла Тому к утру. В груди было тесно. Голова то и дело кружилась. Руки дрожали и были слабы настолько, что не могли удержать даже кружку воды. Ноги ощущались ватными и мягкими, совершенно ненадёжными опорами для тела, которое так и норовило принять лежачее положение, такое, чтобы быть параллельно полу, поближе к земле. И голова, чтобы на одной высоте с задницей, иначе кровь из последней никак не хотела наполнять первую.

Ужасные ощущения, которые длились, длились и длились. Временами Томе было плохо настолько, что появлялось желание просто сдохнуть… или закинуться сильнодействующей наркотой. Очень и очень мощное желание. Почти непреодолимое.

Вот только у Томы было дело, которое нельзя было отложить. Никак нельзя. Говорун — не тот работодатель, у которого можно взять выходной по болезни. У Говоруна можно только досрочно уволиться в связи со смертью… работодателя. А это весьма непростая задача и сама по себе, а уж в таком, как сейчас, состоянии и подавно.